Илья Крымов - Мироходцы. Пустота снаружи [litres]

Отчего-то Эдварду стало очень смешно.

Когда крыша эллинга раскрылась и дирижабль медленно стал подниматься ввысь, на горизонте как раз забрезжил утренний свет.

Квадрокоптеры, или «лопастники́», как местные называли эти летательные аппараты, могли передвигаться весьма быстро и нести солидный груз, но и керосин они жгли нещадно. Силовая же установка дирижабля работала на пару́, что являлось шагом назад в вопросах технического прогресса, но позволяло небесному исполину передвигаться на огромные расстояния. Для растопки паровых котлов использовался каменный уголь, который горел долго и жарко, а запасы воды были восполняемы за пределами цивилизованного мира, в отличие от керосина.

Прежде чем покинуть Дайгул, экспедиция оборотников оставила местным властям копию отчетов касательно найденных объектов. Они не только составили отличные карты, но и указали на них места бывших человеческих поселений, руины древних городов. Кроме этого, что было особенно важно, оборотники успели найти вторые межмировые врата. Иномирцы провели подле них порядочно времени и даже смогли утвердить три действующих адреса. Эта процедура всегда занимала уйму времени и требовала специалистов особой квалификации, но оно того стоило. Особенно когда в одном из миров оказывалась новая цивилизация.

Дирижабль летел на северо-северо-запад, покрывая каждые сутки огромные расстояния. Под гондолой проплывали леса и холмы, равнины, горные хребты, великолепные озера и реки. Курс не был проложен напрямик, его слегка изогнули, чтобы пройти над руинами трех крупных некогда населенных пунктов. Всякий раз приближение к ним вызывало среди членов экипажа большую ажитацию. Несмотря на то что для полета отбирали опытных и надежных членов экипажа, даже им было нестерпимо интересно хоть одним глазком взглянуть на то потаенное прошлое, которое погубил Мор.

Эдвард предпочитал проводить свое время в личной каюте либо в кают-компании, где он читал, поигрывал в карты с экипажем, производил мелкий товарообмен чисто ради собственного удовольствия. Все это время великий оборотник имел возможность наблюдать местные порядки, изучать аборигенов в процессе межличностного общения.

Прежде всего, среди членов экипажа не было ни единого мертвеца, что выглядело довольно непривычно в реалиях Дайгула. Старший офицерский состав производил впечатление происхождения более привилегированного, нежели остальные летуны, но превыше, несомненно, стояли белые плащи. Некроманты воспринимались простыми смертными как существа вне классов, лишь перед ними людей тянуло преломить спину, снять с головы форменный убор. Офицеры, приставленные командовать вооруженным контингентом мертвецов, были более стойкими в этом отношении – сказывалась привычка общения с мастерами.

Что же до черных плащей – их словно не существовало. Они не показывались на глаза, не принимали пищу с экипажем, не были заметны, хотя сами следили за всем, что происходило на борту. Черные плащи казались париями в этом обществе. Но такими париями, которых ни оскорбить, ни принизить не осмелился бы ни один здравомыслящий человек. Если на то пошло, остальные люди старались их просто не замечать и сами становились незаметнее, если думали, что молчаливые великаны смотрят на них.

Земля наконец кончилась, и еще очень долгое время внизу колыхалось бурное зимнее море, все такое серое, холодное. И не было ему конца да краю, пока вдали вновь не показалась суша – величественные меловые утесы, возносившиеся над волнами.

– Наше путешествие почти подошло к концу, господин Аволик, – сообщил Кронхайд, когда они с великим оборотником сидели у окон кают-компании.

– Ух, это было так быстро и спокойно. Даже не представляю – зачем вы взяли с собой столько солдат? Нужны ли они в пустом и совершенно безопасном мире?

– Дайгул не пуст, господин Аволик, и не безопасен. Он безлюден, несомненно, однако совсем не безопасен. Мы станем лагерем у врат и будем ждать вас столько, сколько сможем.

– Это совершенно не обязательно.

– Нет, не обязательно. Но мы будем здесь на тот случай, если вы вернетесь, и тогда мы сможем препроводить вас назад, к тем, другим вратам.

– Ах, ну как знаете. Кто я такой, чтобы указывать вам, как поступать в вашем собственном мире, верно?

Меловые утесы оказались позади, и дирижабль вновь заскользил над непроходимыми лесами и непролазными горами. Очень издали в пейзаже стала заметна одна крупная деталь – она походила на совершенно исполинских размеров пень, торчавший среди хребтов в гордом одиночестве. При виде сего объекта воображение пыталось нарисовать дерево, которое должно было расти на том месте. Разумеется, то был никакой не пень, но образование из застывшего миллионы лет назад магматического расплава. Именно эту точку экспедиция оборотников указала в картах, переданных Добрым Отцам, как место нахождения вторых межмировых врат.

При приближении стали заметны детали: на плоской вершине «пня» из снегов поднимались руины неких построек, пребывавшие в довольно плачевном состоянии. Как только стих ветер и высота стала приемлемой, из трюма на вершину «пня» спустилась погрузочная платформа с частью пехотинцев и тремя агентами «Агемы». Обследовав руины, они пустили в небо зеленую ракету. Безопасно.

Эдвард Д. Аволик сошел на истоптанный снег в компании Кронхайда, некромантов и нескольких археологов, посланных властями. Вместе они направились к прямоугольному дверному проему руин, невесть как сохранившемуся вместе с некоторыми стенами. Дорога их была усеяна обломками некогда величественных колоннад и статуй. Часть лежала, едва выглядывая из-под снега, иные еще держались на исконных местах, порой покосившихся, но и тех и других время не пощадило. Ветра и дожди смазали лица, но в фигурах еще узнавалось гуманоидное строение.

В бытность свою новостроем здание имело вытянутую прямоугольную форму, основные стены по периметру окружали колоннады, что поддерживали выступавшие своды крыши и карнизы со статуями. Ныне от того величавого архитектурного изыска остались только легкие намеки, но и их хватало, чтобы узнать место культового значения. Миновав порог, люди оказались в останках продолговатой залы, также некогда имевшей колонны и несколько ярусов галерей на высоте. В дальнем конце чернело огромное кольцо межмировых врат, а на круглом подиуме, являвшемся частью их конструкции, стоял совершенно чужеродный пьедестал. Статуя, установленная на нем, пострадала не меньше прочих, но, судя по всему, прежде она изображала сидящего мужчину, чьи ноги были укрыты тканью, а торс хранил наготу. Левая рука мужчины была высоко поднята, правая – полусогнута и протянута вперед, голова по какой-то причине покинула плечи и валялась на заснеженном полу, частично расколотая. С большим трудом на ней еще можно было разглядеть очертания густой бороды и остатки головного убора, похожего на древесные ветки.