Александр Лидин - Ключ от всех миров [оптимизирована обложка]

– Господин министр… Ай-я-яй, как нехорошо, что вы с господином олигархом напополам украли сто миллионов. Так пусть же к вам вернется совесть? Так что ли, – не унимался Иваныч.

Совершенно неожиданно Судья усмехнулся.

– Тоже способ, но не думаю, что он принесет хоть какие-то результаты, однако есть иное средство, многократно проверенное в других мирах. Чего больше всего боится оступившийся человек? Оказаться в таком же положении, как его жертва. Стать беспомощным, немощным и бесправным. Иначе его никакие доводы не проймут.

– И как вы все это представляете?

– Человек может что-то прочувствовать только на собственной шкуре.

– Совершенно верно, – выступил вперед Тогот. – Вот из этого, – он вытолкнул вперед одного из «хомячков», – получится чудный инвалид-ветеран. Этакий безногий старичок. Посидит с месяц в каком-нибудь подземном переходе, прося милостыню, прочувствует «достаточный размер пенсии». А то особняки, сауны с девочками, лексусы всякие там. Нет, мой друг, деревянная коляска для безногого… В общем, посмотрим, денег нет, но ты держись. Поживешь, подумаешь. Если в первый год в петлю не залезешь, глядишь, поумнеешь.

– Хороший выбор, – согласился Судья . – А есть кандидат для переселения?

– А то как же!

– Я протестую! – начало было чиновник. – Вы забрали нас…

– Может, вернуть его назад, в сауну? Вот так, голышом… – предложил Тогот. – Там сейчас корреспонденты понаехали.

– Заодно его жене позвонить, чтобы в курсе была, подъехала мужа забрать, – добавил Иваныч.

– Да, – протянул Судья . – Интересная мысль. Только, боюсь, это не принесет необходимого результата.

– Зато развлечемся, – заверил Тогот. – Жена у него стерва еще та. Спит с… – тут он назвал несколько громких фамилий – каждый раз «хомячок» вздрагивал, – а этого самца динамит, потому как любит он извращенный секс. Впрочем, для него естественно все делать через задницу…

– Все, хватит! – взвился чиновник. – Не хочу назад! – он дрожал всем телом, и вовсе не от холода.

– Что ж, учтем желание воспитуемого, – раскатисто произнес Судья . Его словам не хватало лишь раскатистого удара гонга. – Следующий…

– Я…

Тогот вытолкнул вперед другого «хомячка».

– Тот, кто пытался узнать мои тайны… – протянул Судья .

Тогот тут же подобострастным жестом выудил из воздуха блокнотик и начал его листать. Чисто показуха. Я-то отлично знал, что у покемона отличная память, и не нужны ему никакие ни блокнотики, ни памятные записки.

– Есть уникальная возможность – подозреваемый в серийных убийствах. Его не сегодня-завтра арестуют, а потом начнут показания выбивать. Наш воспитуемый прочувствует систему изнутри…

– Годится, – согласился Судья .

– И последний на сегодня экспонат нашего паноптикума – специалист по уничтожению, то бишь разорению деревень. Поэтому, – тут Тогот с умным видом начал опять листать свою книжечку. – Хотя, что тут думать. Пересели его в тело какого-нибудь пенсионера, живущего на БАМе. Барак, буржуйка, очко… то бишь сортир во дворе. Посидит на очке в сорокоградусный мороз… Когда яйца первый раз к стульчаку приморозит, мысли о нанотехнологиях и новых айфонах отойдут на второй план.

– Мудрое решение. Тяготы жизни укрепляют дух и в итоге приводят к просветлению. А как с носителями?

– Резервуаров для душ сколько угодно. Россия велика… – откуда-то сзади раздался голос Викториана. – Но вначале нужно решить более насущные проблемы. Воспитанием этой троицы мы ничего не изменим. Нужно обратить внимание на верховное руководство страны. Если нам не удастся «воспитать» самых высших чиновников, то любые попытки демократических перемен в обществе зальют страну кровью. Нужно начинать с верхушки власти.

– Разумный подход, – согласился Судья. – Но прежде, чем затевать это массовое переселение душ, нужно отправить проводника за ключом. Он его сломал, он и принесет новый. На перемены может уйти год или того больше, а караваны должны идти.

– Но как же быть с эмигрантами… с теми же аморфами ? – удивился я. – Как только откроем двери между мирами, они вновь хлынут в наш мир.

– Не хлынут, – заверил меня Судья . – Об этом позаботятся мои коллеги, отправившиеся в другие тразитные миры. Что до тех, кто просочился, то на плечи остальных из вашей команды ляжет нудная работа по их выявлению. Как только двери между мирами откроются, они будут насильственно депортированы на родину или в один из миров, который согласится их принять.

Яизучал ключ – нечто светящееся, бесформенное. Слуги Оракула доставили его на следующий день. Теперь мне осталось лишь решить, кто станет Носителем ключа . В чьем теле он покинет этот мир…

Изначально я ожидал чего-то иного. Какую-нибудь колдовскую штуковину… Хотя, попав в тело Тзара посредством ментального путешествия, я совершенно не представлял ни природу ключа , ни то, каким образом мне удастся перенести его на Землю. Теперь же выяснилось неприятное дополнение. Ключу необходим был носитель. Носитель , который мог бы доставить его на нашу планету. Дальше в результате обряда ключ покинет тело носителя и… приняв материальную форму, станет очередным артефактом, охраняемый Высшими силами.

Откинувшись на спинку мягкого кресла, я перевел взгляд на автомат – своего двойника, который стоял в углу тайной комнаты связи. Достаточно было лишь активировать его. Но кто понесет ключ через пустоту?

Взять первого попавшегося прохожего?

– Не в ту сторону думаешь, – фыркнул Тогот. – Лучше задумайся о том, что случится, если ты ошибешься с носителем.

– И что может случиться?

– Большие проблемы – вот что… – продолжил Тогот, и судя по тому, как он говорил, медленно растягивая слова, он думал именно о том, о чем лично я думать не желал.

– Альма? – это была даже не мысль, а некий всплеск души, некий всхлип.

– Как ты догадался? Не может быть…

– Но она не расстанется с братом.

– Прихватишь его с собой.

– Ты же отлично знаешь, покемон ты е…, что я устал от этого! Я устал хоронить своих любимых.

– А она не тебя любит.

– ?..

– Она беззаветно предана и влюблена в полубога Тзара Великого. При чем тут Артур Томсинский?

На мгновение я опешил. А ведь это мне в голову не приходило. И в самом деле, Альма и не знала о существовании Артура. Я для нее был Тзаром, героем, за которого она готова отдать жизнь. Хотя, что это меняло, разве что в ее глазах подлецом окажусь не я, а мифический герой.