Анатолий Матвиенко - Последнее испытание [CИ]

Уловив на себе заинтересованные взгляды, а потом, увидев поспешное отворачивание, пришелица из будущего невольно посочувствовала офицерам, в Египте одни арабские женщины, тщательно оберегаемые от мужских глаз. Ее появление превратилось в целое событие.

Увидев конный британский патруль, репортерша непременно захотела проехаться на лошади. Майор потребовал, чтобы драгун, владевший самой спокойной кобылой, на время уступил ее даме. Всадник, растерявшись на минуту, что в радиусе тысячи километров нет дамского седла, посмотрел на мужское одеяние гостьи, подставил руку, и Изабелла оказалась верхом. Не предполагая, что столь уверенная в себе особа ни разу не пользовалась копытным транспортом, он шлепнул лошадь по крупу, та неожиданно взвилась на дыбы, репортерша завизжала, вцепившись в гриву, и животное, привыкшее к выстрелам, но не женским воплям, сорвалось в галоп. Пока англичане ахали, один из китайцев вышвырнул водителя из пикапа, второй прыгнул в кузов, и они унеслись за наездницей. Когда машина поравнялась с кобылой, та шарахнулась вправо. Бодигард каким-то невероятным акробатическим движением ухватил падающую журналистку за ремень и, вцепившись второй рукой за релинг, втащил ее к себе.

– Ты это видел? Ты заснял? – женщина, лишь чудом избежавшая нелепой смерти, распекала своего оператора, который прошляпил бесценный эпизод.

– В патруле есть еще лошади. Можем повторить, мисс, – невозмутимо предложил английский лейтенант.

Но Изабелла, зло зашипев, плеснула себе на лоб антисептика. Затем смазала здоровую ссадину, перечеркнувшую эффектный кровоподтек на месте, где она приложилась о кузов. Сопровождавшие понадеялись, что с верховой ездой покончено.

Увы, буквально через двадцать километров она увидела целый караван верблюдов, груженых бочками с водой. Выскочив на солнцепек, она заставила сгрузить воду с одного из кораблей пустыни, затем забралась на седло, притороченное между горбами и покрытое немилосердно грязным покрывалом. Спереди и сзади седла вверх торчали острые деревянные рукоятки длинной с ладонь, теоретически облегчавшие пользование копытным транспортом. Повинуясь команде погонщика, верблюд встал и, следуя за веревкой, сделал круг вокруг пикапов.

Затем звезда масс-медиа потребовала дать ей в руки веревочные бразды правления. Дословно – a camel driving wheel, руль от верблюда. Не сговариваясь, англичане и китайцы изобразили приступ непонимания. Никто не хотел перевести арабу, что уважаемая ханум хочет штурвал, слишком памятен кавалерийский заезд. Наконец, верблюд вернулся в исходную точку. Изабелла вертелась в седле, стараясь не ойкать по поводу отбитых на лошади нежных мест, позировала, поправляла прическу. В момент, когда ее руки пытались придать волосам фотогеничность и отпустили ручку впереди седла, бедуин скомандовал сесть. Передние ноги пустынного мустанга подломились первыми, потом задние. Несчастная дама жестко налетела развилкой на деревянный штырь, заорала, взволновав ко всему равнодушное копытное. Верблюд снова вскочил, хозяин практически повис на его морде, а пострадавшую в четыре руки стащили с горбатого.

– Я все заснял! – радостно сообщил оператор и по ответному взгляду понял, что дома его, скорее всего, уволят.

Озеро Тимсах соединялось с дельтой Нила узеньким каналом. На берегу протоки майор Скотт передал «прекрасную мисс» следующей команде. Весельно-парусная лодка наподобие русских стругов, с соломенной крышей над миделем, увезла журналистскую пару, сопровождаемую двумя китайцами, к долине Гиза.

– Слава Богу! – провозгласил майор, расстегивая верхние пуговицы бордового парадного мундира и снимая каску, из-под которой пот уже не капал, а струился. Подчиненные выглядели не лучше.

– Я полагал, что прибывшие с востока женщины ведут себя … иначе. Не правда ли, господа? – спросил лейтенант.

– Зато по возвращении на Альбион мы будем больше ценить наших леди, – заявил капитан, и все британцы с ним согласились.

54. Земля. 20.05.1674. Устье Дона. Клод Буше

В атаке трудно думать. Вперед ведут привычка сражаться и злость. Поэтому не стану хорошим капитаном как де Брюэль. Он всегда сохраняет ясную голову.

Киль шлюпки проскрипел по дну. Прыгаю в воду. Машу матросам – за мной. Занимаем оборону полукругом. За нами разгружаются шлюпки с парусников. Не знаю, как артиллеристы применят минометы. Они впервые видят их. Заговорил капитан.

– Клод, мне не нравится холм на пути к форту, он слишком удобный, чтобы татары его не использовали. С «глаза божьего» не вижу засады, но хочу проверить. Пока не спеши выдвигаться.

Канониры собирают минометы. Всего то – круглая основа, ствол и опорная рогатина. Тут проснулись 50-миллиметровки «Раджива», вспахав пространство у кургана. Diable! Открылись ловушки-провалы. Турки все рассчитали. Путь через курган и правда самый удобный. Если бы не капитан, потерял бы людей.

Наконец, артиллеристы собраны. Пристрелялись одним минометом, дали залп. Де Брюэль дает поправки, еще залп. Ни за что не согласен сидеть сейчас в бастионе. Там ад. Но наш путь туда. Лают минометы и воют их снаряды. Мы разбиваемся на пары и бежим вдоль реки вверх по течению.

Оба бастиона в форме гайки. По шесть пушек в каждом смотрят на юго-запад, юг и юго-восток. «Раджив» бьет по форту, мы бежим вверх по склону. Могут еще быть ямы-ловушки. Я бегу впереди. Может, попаду в ловушку на колья. Но командир должен вести за собой.

Стреляют орудия дальнего форта. Ядра летят прямо в нашу колонну. Нет времени оглянуться и посмотреть. Только вперед.

Последние сто метров. Замолчали орудия фрегата и минометы. Боятся задеть своих. Вижу вспышку, падаю и кричу падать морпехам. Картечь сбивает шапку, сзади крики раненых. Залегли. Приказываю двум пулеметчикам прикрыть огнем по бойницам и провалам от снарядов фрегата. Остальным – за мной, вперед!

Пятьдесят метров, из бойниц высунулись стволы мушкетов. Над головой свистят пули ПКМ. Мушкетчики стреляют, рядом со мной падает матрос. Вперед!

Вжались в стену попарно. Пулеметы и пушки молчат. По сигналу один помогает другому. Потом сам. Мы внутри бастиона, сначала стреляем из ППШ, потом смотрим. Там каша из тел. Все утыканы осколками. Не понятно, кто стрелял в нас. Добиваем нескольких раненых и за стену назад. Сменили магазины.

Артиллеристы меняют угол прицеливания. Мины воют над головами и рвутся за фортом. «Раджив» стреляет во второй форт.

Капитан «глазом божьим» смотрит сверху. Наверно, решил – татарам хватит. Поднимаю матросов и морпехов. Бежим вдоль стены ко второму форту. Оттуда выстрел из мушкета, получаю удар в плечо. Некогда смотреть. Стреляю на бегу одной рукой. Врываемся в форт. Стреляем во все, что шевелится. Выпускаем по магазину. Лежачий турок рубит меня саблей по ноге. Кончаю его, падаю сам.