Денис Шабалов - Без права на ошибку

– То есть получается, что на юг отсюда в разы быстрее можно идти? По узкоколейке?

– Все так. Да и расстояние до большой земли тут поменьше, километров пять всего. Это на север чуть меньше десяти, вот и шлепали мы почти три часа. Ну, теперь – всё. Теперь – дома. И Братству твоему надо очень постараться, чтоб сюда дойти. Успеем приготовиться.

У Добрынина от этих слов чуть глаза на лоб не вылезли. Неужели старикан сам предлагает?..

– Все ты правильно понял, – уловив в его недоуменном молчании вопрос, ответил дед. – Тут и нам, и тебе прямая польза. Тебя от хвоста избавляем. Но при этом все, что на них возьмем – наше. У тебя и без того… – он кивнул на рюкзак, – в достатке.

– Вам – это кому? – поинтересовался Добрынин. – И много тут… вас?

– Вместе с тобой девять будет. Два сына у меня, два внука. И у соседа мужиков боеспособных сам-двое. И ты. А их сколько, говорил? Двадцать?

– Около того.

– Нормально. Двойной перевес, но неожиданность решает. Ударим внезапно. Засаду сколотим. Тем более ты, я гля, парень-то опытный…

– Николай Иваныч… зачем тебе это? – понимая, что говорит лишнее, все же не удержался Добрынин. – Вот ей-богу… Не в твоем положении с соседом ссорится. Перемелют же в мелкую труху. Я, конечно, тебе очень благодарен, но ты сам подумай! Это же какая сила! Зачем тебе связываться?

Старик на ходу пожал плечами.

– Я так мыслю… нельзя такое терпеть. Во-первых, компрессорная. Я с тем поселком дела имел. От них патроны получал, одежду. Еду, опять же, из той, что в тайге не вырастишь. А теперь как быть? С новой администрацией связи налаживать? А нужны мы им? Что мы им дать можем? Ягоду морошку? Торф? Ни хрена им от нас не надо. А тем паче если разграбят поселок и уйдут. Во-вторых, у меня там друзья были, знакомые хорошие. Тот же комендант продскладов, Пашка Эдуардов – сколько вместе исхожено и выпито… А теперь что? Нет его. Кто это сотворил? Понятно, кто… В-третьих, Шаман, Шамшин Иван Николаич, дружище мой закадычный. Кто в его смерти виноват? Ответ ты знаешь. И что же?! После всего этого я буду с ними связей искать??? А залупу на воротнике видали хоть раз?!.. Ну так посмотрите! – и дед продемонстрировал Данилу небольшой, но крепкий кулак с торчащей меж пальцев фигой.

– То есть понимаешь все риски? – еще раз уточнил Добрынин, которому как-то совесть не позволяла мешать старика и его маленький поселок в войну со столь грозным противником.

– Осознаю. Ты не думай, что я без головы это все решил. Мы на них возьмем столько, сколько у нас за всю жизнь не было, – усмехнулся дед. – Матерьяльное положение, оно, знаешь ли, много решает. А в нашей глуши – тем более! К тому же мы добро помним, – туманно добавил он. – Так что все, разговор окончен.

И Данил умолк. Не стал отговаривать. Если есть такая возможность, чтоб не просто остановить группу и повернуть ее назад, но полностью отрубить хвост, с хрустом – нужно быть круглым идиотом, чтобы возможностью этой не воспользоваться. Само в руки плывет, так почему бы нет. К тому же прав дед, с этого отряда мно-о-о-го можно собрать. Пожалуй, в арсенале общинки такого богатства отродясь и не бывало.

По прикидкам Николая Ивановича до появления преследователей было часов шесть, не больше. Если следопыт опытный – а исходить нужно было как раз из этого, худшего, предположения, – то маршрут он повторит достаточно скоро. Они ведь особо-то и не плутали, о следах не беспокоились, шли напрямик, а такая тропа таежного следопыта не сильно задержит. Часам к семи надо гостей ждать. А до того времени – отдых и семейный совет. Вот только внука дозорным к болоту отправить, чтоб врасплох не застали.

Все до единой постройки хутора были выстроены основательно. Из дерева разве что частокол, все остальное – кирпич, бетон, стекло, шифер, оцинкованный лист. Прочно, добротно, на долгие годы. Не только дома, но и надворные постройки. И видно было, что за этим островком благополучия очень тщательно следят и ухаживают – везде чистота и порядок, все на своих местах, ни соринки, ни клочка бумажки или какого другого мусора.

– Так хозяек-то… – усмехнулся дед Николай, когда Данил обратил на это внимание. – Баб-то – прорва! Моя, значит, старушка, две снохи да три внучки. И еще у соседа жена и две дочери. У нас строгий порядок: мужики добывают – бабы хозяйствуют. А как иначе? Как издавна на Руси положено, все так и идет. Мы в стороне от местных деревушек живем. Тихо у нас. Оно и хорошо.

И снова Добрынин усомнился: зачем хозяину хутора, – а дед Николай был именно что полновластным хозяином, этаким патриархом в общине, стоило лишь взглянуть на то, как слушаются его обитатели, – взваливать на себя эту ношу? Не проще ли дать гостю общее направление и отпустить побыстрее на все четыре стороны? Зачем рисковать всем что есть, связываться с Братством? Ну, положим, вырезали комбинат, убили друзей и знакомых. Да даже если и лучшего друга убили, Шамана. Но на одной чаше весов – они, а на другой – мирная жизнь: хутор, дети, семья, этот благополучный мирок, такой, что редко где по нынешним временам увидишь. И все это поставить на карту? Хотя… дед вроде как объяснил, что дело в трофеях… Кто знает, как у них тут с боезапасом и снарягой обстоит?..

И не став углубляться в рассуждения, Данил перестал рефлексировать и мучатся совестью. В конце-то концов пожилой уже человек, голова на плечах имеется. Решил – значит, так надо.

Совет проходил в большом кирпичном сарае. В дом старик не приглашал, но Добрынин это не счел знаком неуважения. Чего, в самом деле, переться на чистое, будучи по шейку в грязи и засохшей болотной жиже?.. Комбез, правда, он ополоснул, и рюкзак тоже – болотная грязь, облепившая уник толстым слоем, уже засохла на солнце и начала отваливаться большими кусками, принося и ему и окружающим определенные неудобства, – но этим и ограничился. Впереди намечался бой, а грязный комбез, приняв на себя все оттенки данной местности, отменно маскировал своего носителя даже на близких расстояниях.

Сарай, похоже, выполнял функции мастерской. У одной стены – большой стол-верстак, по стенам развешена куча самого разнообразного инструмента. Тиски, молотки, пилы, топоры, рубанки – этого здесь было в достатке. У другой – стол с лавками по обе стороны, тут же, во главе – большое кресло с потрескавшейся кожаной обивкой, похожее на трон патриарха. В углу большая куча свежей ароматной стружки и несколько недоделанных стульев – община, похоже, промышляла не только охотой, но знала и ремесло.

– Хозяйствуем помаленьку, – кивнул Николай Иванович, заметив взгляд гостя. – Окрест по тайге деревенек да поселков куча раскидана. Вот… мебелюху выделываем. Без изяществ, но крепкая, прочная. Век прослужит, не сломается! Не то что раньше.