Денис Шабалов - Без права на ошибку

Обособленно стояли крупные поселки на больших дорогах или реках, вблизи путей сообщения. Обладавшие на момент начала Войны достаточной инфраструктурой и людской организацией, чем-то вроде колхоза или фермерского хозяйства, имевшие оружие и продовольствие, имевшие больницу или хотя бы фельдшерский пункт. Со временем они стали крепкими общинами, крепостями на пустующих пространствах страны. Какая-то часть из них не принимала чужаков, но были и те, кто жил активно: торговали или специализировались на оказании различных услуг, держали ярмарку, мост через реку или кафешку, стоянку, принимающую на постой караваны и берущую на себя заботу о ночной охране… и прочее, и прочее, и прочее. Вариаций было достаточно. Такие поселения придерживались строгих правил и заботились о своем имидже – впрочем, подобная практика существовала во все времена. И нынешнее Темное время не было исключением.

Июнь. Промотавшись две недели взад-вперед по тракту, они поняли, что Ивашурова здесь ждать бестолку. Проанализировав имеющиеся данные, Добрынин предположил: если исходить из того, что Сказочник движется на юг, тракт Пенза—Сызрань он, в принципе-то, мог и не пересекать. Южнее располагалось Балаково с ее АЭС, а значит, и полоса бесплодных радиоактивных земель, на которую он наткнулся бы на своем пути. Наверняка зная об этом, Ивашуров пойдет в обход, уклонится к востоку или западу. При этом уклонившись на запад, для того чтоб обойти Балаково и Саратов, он будет вынужден сделать и вовсе уж здоровый крюк. А ему это надо? Нет. С большей вероятностью он уйдет в район Самары—Тольятти и пройдет там. При этом где-то он должен переправиться через Волгу. Нужно было караулить на переправах.

Добравшись до Красносельска – здешние помнили и КАМАЗ и здоровенного мужика в черном комбезе – Добрынин узнал про дорогу дальше Сызрани. После Сызрани был Жигулевск и Тольятти, и ГЭС, перегораживавшая Волгу. До Начала по верху плотины шла М-5 «Урал», но теперь она была разрушена. Переправиться на правый берег все же была возможность – правда, несколько нестандартным способом. Чуть дальше Сызрани стоял городок Октябрьск. Там жила крепкая община, сотни за три одних только бойцов, которая держала железнодорожный мост через Волгу – переправляли на платформах, со впряженными в них дизельными мотовозами. Конечно, Добрынин понимал, что Сказочник мог пройти как здесь, так и выше по реке, в тех же Криушах или в Климовке, но это уже не угадаешь. Не появится в Октябрьске – пойдем дальше. Хотя куда «дальше», этого он не знал.

Надежда умирает последней. Умерла она и у Данила, когда, просидев в общине неделю и затратив кучу патронов на проживание в гостинице, Сказочника они так и не дождались. Переговорив с начальником транспортной службы и вручив ему сотню семерки, за что тот брал на себя обязанность отследить пассажиропоток (хотя какой там, нахрен, пассажиропоток, полтора каравана и два с половиной путника в месяц), и сообщить Добрынину, буде появится такой Игорь Антонович Ивашуров, они уехали вверх по реке, проверить переправы в Криушах и в Климовке. Двое суток ушло доехать и узнать – Сказочник не появлялся. Данил запаниковал: неужели упустили?! Где он мог пройти? Если идет на юг, то самый правильный вариант – железнодорожный мост в Октябрьске. Переправившись выше по реке, он наткнется на Самару, а ведь там, как известно, некий Рубеж! Придется делать еще один крюк. Неоправданная трата времени! Правда, это при условии, что Ивашуров целенаправленно идет на юг по кратчайшему маршруту. Если же он на юг гуляет – может какие угодно крюки и петли выделывать, хоть через Дальний Восток.

Однако эти двое суток оказались решающими. Вернувшись назад, Добрынин получил от начальника транспортного информацию: спустя полдня после их отъезда переправился мелкий караван из четырех «буханок» и двух агрессивного вида джипарей на огромных колесах-говномесах, в составе которого был некий Сказочник. Караван направлялся в Астрахань.

Переправа для КАМАЗа стоила сто семерок. Добрынин заплатил, не торгуясь, и уже через час они шли по дрянной проселочной дороге в направлении Чапаевска. Наиболее вероятный маршрут: Октябрьск—Чапаевск—Уральск—Атырау—Астрахань. Добрынин запросто мог и ошибаться, но все же почему-то думал, что этот маршрут оптимален для каравана.

Дорога была поганая – то ли проселок с элементами асфальта, то ли добитая до основания трасса внутриобластного значения. Щебень во все стороны, пылища до горизонта, кочки – но «Тайфун» шел отлично, глотая большинство выбоин и ухабов. Военная техника еще и не на такое способна. Чапаевск пролетели не останавливаясь – Данил только караван во все глаза высматривал. Пусто. Еще немного на восток – и далее на развязке свернули на юг. К Уральску. Стоянок не делали, привалов не объявляли – караван ушел почти двое суток назад и мог уже быть в городе. Спускаясь еще ниже, он уйдет в Атырау, а это значало потерять его из виду. С некоторых пор Атырау был для команды «Тайфуна» под запретом.

Михайловка, Ледяйка, Большая Глушница, Августовка – в этих поселках джипарей на говномесах не наблюдалось. Они были пусты. В Большой Черниговке, наконец-то, хозяин местной забегаловки у дороги засвидетельствовал – похожий караван прошел вчера днем, меньше суток назад, остановившись на привал в его заведении. Человек по имени Сказочник был, оплатил обед леденящей кровь историей, такой, что хозяин и сам готов был подкинуть за развлечение. Добрынин, чувствуя себя как охотничий пес, напавший на след, улыбнулся: нагоняют. Как оказалось, радовался раньше времени. Спустя полдня, к вечеру, когда Юка уже засыпала за рулем от усталости, они-таки нагнали говномесы. Но было поздно – все шесть машин не доезжая Маштакова валялись кверху колесами. Кругом тела, один из джипов еще дымит, живых нет. Приняв все необходимые меры предосторожности, Добрынин с дурным предчувствием, нависшим над головой словно черная туча, осмотрел место побоища – однако Ивашурова не обнаружил. Отлегло от сердца – жив! – но вместе с тем стало понятно, что след они снова потеряли. О том, что Сказочника могли угнать в рабство, думать не хотелось. Другие варианты: успел сойти или сбежал, откупился – нравились ему куда больше.

Тем не менее, конечный пункт его путешествия был предположительно известен, и Добрынин с Юкой решили спускаться еще южнее. При этом – уходить с тракта на Уральск и идти проселками.

И вновь они погнали на юг, фактически двигаясь вдоль границы с Казахстаном. Проселочные дороги, многие из которых заросли почти полностью и узнавались лишь по двум параллельным, продавленным в земле колеям, соединяли мелкие деревушки – и они мелькали за окошками КАМАЗА одна за другой. Однако редко-редко можно было видеть на улице человека – в основном эти деревушки, расположенные далеко от путей сообщения, были мертвы.