Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

— По правде говоря, не так чтобы очень. Сюда бы какого-нибудь из наших физиков...

— Основную опасность представляют окружающие нас антимиры. Теория показывает, что каждая положительная вселенная окружена двумя отрицательными, и наоборот. В этих антимирах материя противоположна нашей: атомные ядра несут отрицательный заряд. На слишком большом удалении от нашей вселенной мы рискуем попасть в один из таких антимиров, и тогда вся наша материя улетучится, сгинет в чудовищной вспышке света. Должно быть, именно это и случилось, давным-давно, с несколькими ксиллами, которые так и не вернулись. Но с тех пор мы научились более точно управлять переходом в ахун... Теперь же я должен и сам совершить этот маневр. Пойдем со мной, если хочешь.

Мы прошли в сеалл, зал управления. Склонившийся над приборной доской Суйлик уже заканчивал настройку аппаратуры. Аасс указал мне на кресло, предупредив:

— Что бы ни случилось, молчи!

Он и Суйлик приступили к долгой перекличке, чем-то напоминавшей контрольную проверку приборов, производимую пилотами тяжелого бомбардировщика. После каждого ответа Суйлик щелкал тумблером, поворачивал рукоятку или опускал рычажок. Когда все закончилось, Аасс повернулся ко мне и ухмыльнулся одной из тех хиссовских ухмылок, когда верхняя губа приподнимается над острыми зубами.

— Ахеш! — прокричал он.

Прошло секунд десять, но ничего не изменилось. Я ждал, затаив дыхание. Внезапно ксилл резко наклонился вперед, и, чтобы не полететь на пол, мне пришлось вцепиться в ручки кресла. Нарастал странный звук, в котором смешивались грохот и свист, — но и только. Затем снова наступила тишина, ксилл перестал дергаться. Аасс поднялся на ноги:

— Теперь мы подождем 101 базик.

Я спросил, что такое базик: оказалось, это их единица времени, отмеряемая крошечными часами. Один базик соответствует одному часу одиннадцати минутам и девятнадцати секундам.

Я не стану останавливаться на этом отрезке времени в сто один базик. Жизнь в ксилле была столь же однообразной, сколь она, вероятно, бывает на какой-нибудь из наших подводных лодок: никаких маневров совершать не приходилось. Все хиссы, кроме одного дежурного в сеалле, играли в игры, отдаленно напоминающие шахматы, читали толстые книги, отпечатанные темно-синим шрифтом на гибкой и прочной материи, разговаривали между собой. Вскоре я заметил, что, за исключением Аасса, Суйлика и Эссины, они не отвечали мне, когда я пытался установить с ними ментальный контакт. Остальные довольствовались лишь улыбками и продолжали заниматься своими делами.

Аасс почти все время проводил у себя в лаборатории, зато Эссина и Суйлик держались очень дружелюбно, задавая мне бесчисленные вопросы о Земле, нашем образе жизни, истории человечества. Но от моих собственных вопросов они ловко уходили, давая уклончивые ответы, постоянно откладывая какие-либо уточнения на будущее. Несмотря на это, я находил в них много общего с нами; мне казалось, что они даже более похожи на нас, чем знакомые мне японцы.

В конце концов, устав рассказывать хиссам о Земле, не получая никакой информации взамен, я отправился к Аассу и объяснил ему ситуацию. Он долго смотрел на меня, а затем «сказал»:

— Они действуют так по моему приказу. Если Мудрецы согласятся оставить тебя на Элле, у тебя будет достаточно времени для того, чтобы узнать все, что ты пожелаешь узнать. В противном случае мы бы предпочли, чтобы ты знал о нас как можно меньше.

— Вы думаете, меня отошлют назад? Не понимаю, какую опасность может представлять для вас мое присутствие на вашей планете.

Но едва я произнес эти слова, как почувствовал, что бледнею. Опасность имелась, и не только для них! Для меня тоже — особенно для меня. Как врач, я должен был сразу об этом подумать: микробы! Во мне были миллиарды зародышей, на которые мой организм, защищенный постепенно выработавшимся природным иммунитетом, не реагировал, тогда как для хиссов эти зародыши могли оказаться смертельными. А сами хиссы, в свою очередь, наверняка являлись носителями микробов, которые могли оказаться смертоносными для меня!

В полнейшей растерянности, я передал свои соображения Аассу. Тот улыбнулся.

— Мы уже давно занимаемся этой проблемой, — с того самого дня, как первые хиссы покинули нашу родную планету Эллу-Вен звезды Ориабор ради колонизации планеты Элла-Тан звезды Иалтар. В тебе больше нет чужеродных живых

организмов. В первую же ночь после отлета, пока ты спал, мы подвергли тебя воздействию хассрна.

— А что это такое — хассрн?

— Возможно, позднее ты это узнаешь. Мы также взяли у тебя немного крови, чтобы восстановить твой прежний иммунитет, если придется вернуть тебя обратно на Тссемлю. Что касается нас самих, то, когда мы находимся на чужой планете, все члены экипажа проходят обработку лучами хассрна каждые двое суток. На Элле мы попытаемся защитить тебя от наших микробов, если же это нам не удастся, ты тоже будешь через день получать облучение хассрн. И вот еще что, насчет твоей крови... Скажи-ка, неужели у всех существ на Земле в крови так много железа?

— Да, за исключением тех немногих беспозвоночных, у которых дыхательный пигмент содержит медь.

— В таком случае вы — родственники мисликов!

— Что это еще за мислики, о которых вы постоянно твердите?

— Скоро узнаешь. Да и не только ты, но и вся ваша планета!..

И он склонил голову, как делал всякий раз, когда хотел закончить разговор.

Часы — базики — проходили один за другим. Когда мы вновь вошли в Большое Пространство, Аасс зашел за мной, чтобы провести в сеалл. Там я стал свидетелем все той же долгой переклички, вновь ощутил уже знакомые толчки. Суйлик включил обзорный экран: со всех сторон нас окружали бесчисленные звезды. Одна из них была к нам гораздо ближе других и, казалось, в диаметре едва достигала трети нашей Луны.

Аасс указал на нее пальцем:

— Иалтар, наше солнце. Через несколько базиков мы будем уже на Элле.

Они показались мне бесконечными, эти последние базики! Словно зачарованный, я смотрел на все увеличивающуюся в размерах звезду, к которой мы направлялись. Чуть голубоватая, она быстро начала слепить мне глаза, и я перенес свое внимание на те планеты, что вращаются вокруг нее. Суйлик показал мне, как пользоваться перископом ксилла, который, по желанию, может играть роль и мощного телескопа. Вокруг Иалтара вращается двенадцать планет; они называются — если идти от самой удаленной к наиболее близкой — Афен, Сетор, Сигон, Херан, Тан, Софир, Рессан, Марс — да-да, Марс, забавное совпадение! — Элла, Сонг, Эйкле, Рони. У Си-гона и Тана такие же кольца, как у нашего Сатурна. Самая крупная планета — Херан, самые маленькие — Афен и Рони. Марс и Элла примерно одинаковой величины, чуть больше нашей Земли. Рессан — он немного поменьше, — обитаем, как и Марс, и, разумеется, Элла. На большей части остальных планет хиссы ведут научные исследования или держат промышленные колонии, зачастую в очень непростых условиях. Почти у всех планет есть спутники, в расположении которых существует довольно-таки любопытная закономерность: у Рони спутника нет; у Эйкле — тоже; у Сонга — один; у Эллы — два, Ари и Арци; у Марса — три, Сен, Сан и Сун; у Рессана — четыре, Атуа, Атеа, Асуа и Азеа; у Софира — пять; у Тана — шесть. Далее число спутников уменьшается в таком же порядке вплоть до Сетора, у которого их три, — у Афе-на же их нет вовсе. Один из спутников Херана, огромной планеты, превосходящей размерами наш Юпитер, достигает величины Земли. Афен вращается на орбите, удаленной от Иалтара на одиннадцать миллиардов километров! Разумеется, все это, особенно цифры, я узнал лишь впоследствии.