Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

— Я вижу, куда ты клонишь. Ты хочешь сказать, что мы, хиссы, никогда не сталкивались с расовыми проблемами, поэтому нам в таких делах не разобраться. Однако у нас тоже были расовые проблемы, и гораздо худшие, сразу же после образования Союза! Думаешь, люди-насекомые на нас похожи?

— Нет, но они не живут на одной планете с вами, а это главное. Я не считаю берандийцев такими уж плохими. Но они покинули Землю в еще довольно-таки примитивную эпоху, и в результате ужасной катастрофы вынуждены были остаться на этой планете. Действительно, они почти одичали и до сих пор ведут тревожную жизнь, не зная, что ждет их завтра. С одной стороны им угрожают другие люди, с другой — туземцы. Борьба за существование еще никогда не смягчала людей, Хассил, и я не думаю, что когда-либо существовал хоть один хисс, который сжалился бы над мисликом!

— Мислики — совсем другое дело! Эти существа — не из плоти.

— Но и они тоже живут и страдают. Мой первый предок на Элле говорил с ними! Но, возвращаясь к берандийцам, нам еще рано о них судить. Какая из сторон виновата больше? Сами берандийцы, васки, которые им не помогли, или же бринны?

— Сути дела, Акки, это не меняет. Ты и сам знаешь Стальной закон. На одной планете — одно-единственное человечество, за исключением Рессана и твоей собственной привилегии!

— Черт подери, Хассил! Если вы, хиссы, будете все время вспоминать при мне о моей привилегии, ноги моей больше не будет на Элле, даже на пару дней не прилечу! — проговорил Акки полушутя, полусерьезно. — Это действительно не меняет сути дела, но позволяет подойти к разрешению проблемы с другой стороны. Тзинам, которые, ни о чем не подозревая, высадились и обосновались на одном из материков планеты Биаа, дали год отсрочки для эвакуации, когда выяснилось, что на другом материке в глубоких джунглях живут биаанцы, коренные обитатели планеты. Да ты знаешь и другие подобные случаи.

— И что же ты предлагаешь?

— Чтобы мы побыли здесь еще какое-то время, потом нанесли визит васкам, а затем еще — и бриннам.

— Само собой разумеется! Уж поверь мне: пока не соберу всех данных, никакого решения я не приму. Но, как бы ты ни старался от этого уйти, ты заранее знаешь наиболее вероятное решение, и что оно будет означать для твоих отдаленных собратьев!

— Первое решение было принято согласно Стальному закону еще до нашего отлета. Однако есть нюансы... Наш вердикт, если он будет принят единогласно — а нам за двенадцать миссий еще не приходилось вступать в противоречия, — наш вердикт решит судьбу миллионов людей...

Акки прошелся взглядом по городу. Луна удлиняла черные тени башен, а сланцевые кровли домов призрачно серебрились при ее бледном свете. Он представил этот город покинутым, вновь захваченным лесами, с разрушенными стенами и башнями... Какая же это будет загадка для будущих бриннских археологов, если бринны к тому времени еще не будут сочтены достойными вступления в великую семью Союза! На этой планете осуществится вековая мечта землян, которые надеялись отыскать в древних развалинах более или менее отчетливые следы посещения Других.

Неожиданно луна как бы померкла. Координаторы подняли глаза и... рассмеялись. Элькхан, командир звездолета, специально для них устроил частичное затмение. Это был старый арбориец, известный своими шуточками, порой весьма сомнительного вкуса, но превосходный астронавт. Интересно, какую шутку он запланировал на завтра, по случаю своего дневного пролета над городом? Об этом они могли лишь гадать.

И загремят трубы, и взовьются флаги. И улыбки скроют ненависть, ибо Посланцы Извне станут Предвестниками беды, и об этом узнает народ, который их примет», — процитировал Хассил отрывок из «Книги предзнаменований», одного из священных текстов хиссов, восходивших к глубокой древности.

Они стояли на большой парадной лестнице, рядом с герцогом. Внизу, на широком мощенном плитами дворе, лучники в легких кольчугах, во главе с Бушраном, отдавали гостям воинские почести. Отзвучали последние фанфары, и герцог повернулся к координаторам:

— У нас есть один древний обычай, унаследованный от наших земных предков, так вот, согласно ему, о серьезных делах у нас здесь говорят лишь после трапезы. И хотя я сгораю от нетерпения поскорее узнать во всех подробностях, какова цель вашей миссии и что привело вас ко мне, не будем все же нарушать этот обычай.

Если снаружи замок выглядел средневековым, то внутри все свидетельствовало о стремлении к комфорту, весьма чуждому сеньорам былых времен. Техника берандийцев позволила им установить нечто вроде примитивного центрального отопления, и гидравлический лифт медленно, но уверенно доставил герцога с его свитой на вершину башни. Большой зал, куда они вошли, освещался широкими низкими окнами, из которых открылся чудесный вид на город и порт. Уставленный блюдами и бутылками стол из драгоценных пород дерева занимал почти всю длину зала. Герцог поднялся на свой трон, стоявший на чуть приподнятой площадке, усадил Акки справа от себя, Хассила — слева и дважды хлопнул в ладоши. Только после этого в зал, в порядке старшинства, начали входить остальные приглашенные. Герольд в пунцовой тунике объявлял титулы и имена. Соседом Акки оказался слегка согбенный годами высокий старик, представленный как: «Высокий и могущественный магистр знаний Ян Кервао, граф де Роан».

Пища была обильной и вкусной, приготовленной по старинным земным рецептам. Сначала все ели в молчании, и разговоры за столом завязались лишь после того, как герцог заговорил первым. Кервао склонился к Акки:

— Если я правильно понял, вы прилетели с планеты какой-то очень далекой звезды?

— Нет, очень далекой галактики, если вы понимаете, что я этим хочу сказать.

— Да, понимаю. Мы еще не растеряли всех знаний наших предков. К тому же я сам, помимо всего прочего, занимаюсь астрономией. К несчастью, у нас очень слабые приборы, и даже моя роанская обсерватория не располагает ничем более мощным, кроме небольшого оптического телескопа диаметром в 80 сантиметров, который находился на борту одного из наших звездолетов. Этого, однако же, достаточно для изучения соседних планет, или даже той большой галактики, из которой мы прилетели и которая от нас совсем недалеко, по астрономическим меркам. А сколько световых лет до вашей?

— Точно этого я вам сказать не могу. Мы вынуждены проходить сквозь ахун, или, если угодно, через гиперпространство, иначе нам не преодолеть такие колоссальные расстояния. Но, полагаю, до нашей галактики наверняка не менее нескольких миллиардов световых лет.

— Нескольких миллиардов! Стало быть, она находится на другом конце Вселенной?