Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

— Вовсе нет! А, понимаю... Вы исходите из принципов космогонии, которые превалировали во времена отлета с Земли ваших предков.

— А из чего бы мне еще исходить? — тихо спросил старик. — Должно быть, мы кажемся вам варварами. Случай выбросил нас из великого потока человеческого прогресса, и мы потихоньку гнием в той старице 15 15 Старица (пойменное озеро), замкнутый водоём, обычно располагающийся в пойме реки; представляет собой отчленившиеся от основного русла рукав или протоку. , в которую угодили...

После короткой паузы он с некоторой горечью продолжал:

— Если бы все обстояло иначе, я мог бы стать настоящим астрономом, вместо того чтоб быть феодалом, правящим несколькими тысячами человек на планете, затерянной в Большом Магеллановом облаке. Мне еще повезло, что вы прибыли сюда при моей жизни. Так я смогу, прежде чем сгинуть, узнать хоть что-то о последних открытиях ваших ученых, увидеть хоть проблеск света...

— Простите, сколько вам лет?

— Шестьдесят шесть лет Нерата. По чистой случайности длительность здешнего года практически не отличается от длительности года земного. Там бы мне было шестьдесят четыре...

— Немного поздновато, — подумал Акки вслух. Я не врач и не биолог, — сказал он, поворачиваясь к своему соседу, — и ничего не могу вам обещать. Вы, конечно, не доживете до двухсот двадцати или двухсот пятидесяти земных лет, которые являются теперь нашей нормой, но, полагаю, наши геронтологи смогли бы продлить вашу жизнь еще лет на семьдесят-восемьдесят, в зависимости от вашей конституции.

— Вы хотите сказать, что после лечения у ваших врачей я смог бы дожить примерно до ста сорока лет?

— Да. Может, и больше.

Старик побледнел.

— О! Это не столько ради жизни как таковой, — проговорил он приглушенным голосом. — Но, поймите, быть может, тогда я успел бы узнать хоть немного...

— И даже много, если все пойдет так, как я того желаю! Для этого у нас тоже есть специальные методы.

Герцог наклонился к Акки.

— Простите, что прерываю ваш, как видится со стороны, крайне увлекательный разговор. Вы вряд ли знаете, что граф де Роан — наш самый крупный ученый? А вот юный Онфрей, барон де Неталь, который перед вами, полагает — возможно, и ошибочно, — что наша суровая полудикая жизнь имеет свои преимущества. Он думает, что с точки зрения физической силы, упорства, выносливости, а также лихости мы должны превосходить более цивилизованные расы, например, те, которые представляете вы. А ваш друг Хассил утверждает, что вы тоже отнюдь не утратили эти древние добродетели.

Акки улыбнулся. Мысленно он увидел перед собой неведомую планету, охваченную космической войной: ледяное пространство во мраке, прорезаемом светом редких звезд, металлическое кишение мисликов, их фиолетовое свечение или зеленоватые лучи изобретенного ими таинственного оружия, эскадры самых различных космических боевых кораблей, с немыслимой скоростью проносящихся над самой поверхностью или врезающихся в лед огненными смерчами. Ему на секунду даже захотелось описать эту картину барону и спросить его, можно ли вести такую борьбу без физической силы, упорства или лихости. Он нагнулся через стол к Онфрею:

— Думаю, вы путаете цивилизованную расу с расой слабеющей. Наша цивилизация, или скорее целый комплекс разных цивилизаций, находится в полном расцвете. И она закалена беспощадной борьбой, о которой я вам расскажу в более удобное время.

— Возможно, — ответил юный гигант. — Но сама сложность вашей цивилизации вынудила вас упустить из виду основные императивы, которыми и являются борьба за жизнь и выживание наиболее приспособленного. Еще давным-давно на Земле это заметил один ваш великий ученый.

В глазах координатора заплясали веселые огоньки. Ну вот, теперь, после Вальтера Скотта, еще и Дарвин! И, как обычно, плохо понятый Дарвин! Наблюдение биологического порядка, перенесенное без изменений в социологический план, то есть из плана фактов — в план моральный. Общая ошибка примитивного мышления, против которой особенно предостерегали будущих координаторов в процессе обучения.

— Вы можете привести мне пример?

— Что ж, очевидно, ваш Союз, если вы сказали правду, силен, гораздо более силен, чем мы, и враждебно настроен по отношению к нашему образу жизни. Самым простым и естественным решением было бы просто раздавить нас, а не отправлять к нам посла.

— Я не то чтобы посол — скорее наблюдатель. И не боитесь ли вы, что я воспользуюсь поданной вами идеей?

— Нет. Я прекрасно знаю, что вы не сможете этого сделать. Я знаю, что есть... слишком цивилизованные цивилизации. Я изучал историю или то, что от нее осталось. Так я узнал, что цивилизация, существовавшая на Земле до отлета наших предков, так и не решилась колонизировать планету, называемую Марс, из-за того, что там оставалась горстка «слабеющих», как вы выразились, марсиан, которых такая колонизация могла бы стеснить, а то и вообще привести к их исчезновению. Морально вы слабые люди, не способные употребить ту силу, которой обладаете. Вас пугает вид крови! И вы даже физически слабы, несмотря на ваши мускулы! Вы смогли бы следовать за мной целый день на охоте? Смогли бы провести хотя бы одну зимнюю ночь под открытым небом, без всякого укрытия?

Акки «принял» мысль хисса: «А не взять ли нам этого юного дурачка в небольшое путешествие до Тероэ V? Помнишь, Акки, те три месяца, которые мы там провели?»

Три месяца в грязи или в снегу на планете, где началось оледенение. Три месяца без какого-либо другого укрытия, кроме обломков их маленького звездолета, пока их не обнаружила спасательная экспедиция. Три месяца без возможности хотя бы раз поесть досыта! Три месяца ежедневных сражений и убийств во имя спасения собственных жизней!

Акки мысленно ответил: «Бесполезно, он бы там не выжил!»

— Я думаю, юноши на этой планете, как и везде, имеют свои игры, в которых состязаются в силе и выносливости. Хотите посостязаться со мной?

— Тьфу, игры! Для благородного сеньора есть только одна игра — война! Через несколько дней будет большой турнир. Согласны ли вы сойтись со мной в схватке на жизнь или смерть?

— Довольно, Неталь! — оборвал его герцог. — Его превосходительство Клер — наш гость, а кроме того — посол.

— Разумеется, если он боится...

— Я не боюсь, — отрезал Акки, — и, когда моя миссия будет завершена, приму ваш вызов. Подобные варварские дуэли нам абсолютно чужды, и никто у нас, если он в здравом уме, не вызовет другого человека на смертельную схватку. И ни один человек, если он, опять же, не сошел с ума, не примет такого вызова. Но здесь, учитывая обстоятельства, я считаю своим долгом согласиться. Впрочем, я вас убивать не стану, а вот вы попробуйте меня убить, если вы на это способны.