Франсис Карсак - Том 3. Львы Эльдорадо

Стелла отдыхала под навесом из ветвей, подложив под голову рюкзак. Шалаш был открыт с одной стороны, и со своего места она видела гигантские деревья с гладкими могучими стволами. На высоте двадцати метров они словно взрывались густыми кронами, образуя сплошной полог, сквозь который едва просачивался зеленоватый, как будто подводный свет. Земля под деревьями была почти голой, лишь кое-где росли хилые пучки лишенной солнца травы.

Лапрад построил это убежище, проклиная неженок, которые не могут сами о себе позаботиться, жалуясь на потерю времени и на то, что в этих местах трудно раздобыть свежее мясо. Тем не менее, не переставая ворчать, он заботливо сплел для Стеллы постель из мягких прутьев.

Сидя перед входом в шалаш, Гропас вел свой дневник. Дымок от угасающего костра поднимался вертикально в неподвижном воздухе и растекался под сводом листвы. Стелла наблюдала за инженером: мокрая от пота рубашка обтягивала его широкую спину, мускулы на правой руке мягко перекатывались, а когда он чуть поворачивал голову, она видела его классический профиль с черными завитками коротких волос надо лбом. Странно, почему он сначала показался ей заморышем? Впрочем, рядом с Тераи любой нормальный мужчина выглядел бы не лучше. Лапрада нигде не было видно, носильщики тоже исчезли.

— Мсье Гропас!

Он повернул голову, встал, подошел к ней.

— А! Уже проснулись, мадемуазель? Как себя чувствуете?

— Лучше, гораздо лучше. Думаю, смогу двинуться в путь уже завтра, на сутки раньше, чем предсказал наш друг. Быть может, хоть это вернет ему хорошее настроение?

— Сомневаюсь. В нем нет ничего человеческого — настоящее чудовище!

— Не стоит его порицать. Он одинок, и ему просто не повезло. С его способностями он должен был бы занимать высокий пост в университете или в какой-нибудь компании. Драма 2223 года превратила его в изгнанника. Лео — его единственный друг.

— Этот зверюга? Да я боюсь его до жути!

— Но почему? Лео очень мил, хотя и старается нас игнорировать.

— Зверь... животное... не имеет права думать!

— Полноте, мсье Гропас, вы же образованный инженер! Как вы можете разделять глупые предрассудки? Нет, тут я целиком на стороне Лапрада. Этот поджог зоопсихологиче-ской лаборатории в Торонто был отвратительным и глупым преступлением!

— Возможно...

— В любом случае, если таково ваше мнение, держите его при себе. Полагаю, Лапрад вполне может вас просто прибить, если вы ему скажете что-нибудь подобное.

— О, в этом я даже не сомневаюсь! Вот, кстати, и он.

Тераи появился между деревьями бесшумно, словно тень.

Позади него друг за другом шли носильщики с длинной жердью на плечах, к которой было подвешено четвероногое рогатое животное. Лео замыкал шествие; вид у него был довольный, на морде еще виднелись капли крови.

— Вот что нам заменит консервы! Это лесная коза, Pseu-docapra sylvestris. Без моего льва она бы от нас удрала. Правда, Лео?

— Что бы с нами вообще стало без Лео! — насмешливо произнес Гропас.

Лапрад обернулся, словно ужаленный змеей.

— Не знаю, что стало бы с вами, господин инженер, но знаю, что мне он уже не раз спасал жизнь. Да и вам тоже спас, когда мы не заметили болотного боа. Вас бы он наверняка схватил первым: говорят, они обожают мясо с душком! Впрочем, если Лео вам не нравится, лес велик. Мой путь лежит вон в ту вот сторону, вы же свободны выбрать любую другую!

— Послушайте, мсье Лапрад, Гропас вовсе не хотел вас оскорбить.

— Только этого не хватало! Как вы себя чувствуете?

— Лучше. Думаю, завтра я уже смогу отправиться в путь.

— Прекрасно. Выходим завтра утром.

И он присоединился к разделывавшим тушу носильщикам.

«Мог хотя бы похвалить меня за мужество! — подумала Стелла. — Нет, определенно, грек прав, это настоящий дикарь!»

Лес кончился внезапно. За непроглядным барьером кустов, оплетенных лианами, не было ни одного гигантского дерева. Голая степь, которая постепенно повышалась навстречу округлым холмам, уходившим волнами за горизонт. Кое-где зеленые рощицы нарушали монотонность пейзажа. Солнце ослепительно сияло над этим морем высоких рыжеватых трав, и путники после долгого пребывания в полумраке леса долго стояли, щуря глаза, прежде чем снова привыкли к яркому свету.

— Здесь начинаются земли племени умбуру, — сказал Лапрад. — Они тянутся по всему левому скату бассейна Ируандики. За рекой — владения ихамбэ, моих друзей.

— А в каких вы отношениях с умбуру?

— Хм, пятьдесят на пятьдесят. С ними никогда толком не знаешь, как себя вести. До сих пор они принимали меня хорошо, но без особой сердечности. Именно в этих холмах и находятся те богатые рудные месторождения, о которых я вам говорил, Гропас. Если ММБ пожелает их разрабатывать, они смогут построить пристань на Ируандике, которая пригодна для плавания самых больших барж вплоть до самого устья. А от моря Ктот до Порт-Металла уже есть железная дорога.

— И что же это за месторождения?

— О, тут всего понемножку, сами увидите: германий, хром, никель, литий, галлий — его тут больше всего. Нередко встречается и кристаллический бериллий. Понимаете, я только бегло обследовал этот край. Определить выходы рудных жил, второстепенные месторождения и тому подобное — это уже ваше дело.

— И вы будете моим проводником?

— В течение месяца. Затем мы отправимся к ихамбэ, и там уже — никаких разведок, понятно?

— Но почему же?

— Потому что ихамбэ — мои друзья, и я не хочу, чтобы им докучали!

— А если умбуру будут против разработок?

— Меня это не касается, выпутывайтесь сами. Но вряд ли. Они живут еще в каменном веке, и на руду им наплевать.

— А правда — ходят такие слухи, — что горы Хетио сплошь состоят из редких металлов?

— Кто это сказал?

— Маклеод...

— Маклеод — болван. То, что он разбил самолет в горах Хетио — кстати, должен заметить, что я рисковал своей шкурой, разыскивая его там! — еще не делает его геологом. Да что вообще он понимает?..

— Но он доставил образцы!

— На этой планете всегда можно найти несколько богатых образцов. Впрочем, все равно об этом не может быть и речи. Горы Хетио священны для всех племен, и даже для империи Кено. Почему — я и сам пока не знаю, а расспрашивать об этом весьма опасно. Если мои друзья ихамбэ пронюхают, что я на своем вертолете приземлялся на их Россе Мозелли, «Горе Богов», мне останется только бежать отсюда, и бежать со всех ног! Поэтому, пока мы будем гостями умбуру или же ихамбэ — ни слова о горах Хетио!

К вечеру они разбили лагерь на берегу маленькой речки Мокибата, левого притока Ируандики, и впервые за весь поход Лапрад не доверился целиком Лео: ночью каждому пришлось по очереди отдежурить свои часы. Еще днем сверхлев проявлял беспокойство и рыскал по сторонам, время от времени возвращался с какими-либо сообщениями. В одном месте Лапрад надолго задержался, изучая следы на полувы-сохшем иле близ источника: рядом со следами различных