Франсис Карсак - Том 3. Львы Эльдорадо

— Скотч.

— Местный или импортный?

— Я сказал «скотч», а не ослиную мочу с купоросом, которую вы тут гоните.

— Тогда десять долларов — и плата вперед. Здесь не дают в кредит незнакомцам даже на две минуты!

Тераи через стойку схватил официанта за отворот куртки, притянул к себе. Тот задергался, норовя ударить великана по лицу. Взмахом руки гигант отшвырнул его к стене. Официант выхватил из-под стойки дубинку и замер, уставившись на внезапно возникшие в руках Тераи два револьвера.

— Ну так что, нальешь ты мне или нет?

— Это еще что тут такое? — раздался сзади голос. — А... Все в порядке, Том! Опустите ваши пушки, Тераи, здесь они ни к чему!

Гигант повернулся:

— Я знал, что вы явитесь, если я затею маленькую потасовку. Как дела, Тейлор?

— Да так, ни шатко ни валко. Каким добрым ветром вас занесло к нам после стольких лет?

— Понадобилось кое-что прикупить.

— Шахтное оборудование?

— Хм... Где бы нам поговорить спокойно?

— В моем кабинете. Пойдемте.

Тейлор направился к двери в другом конце бара, кивком головы предложив Тераи следовать за ним. Глухая комната была весьма уютной.

— С чего это вы подняли такой шум? На вас это не похоже, или вы сильно изменились. Скотч? Здесь у меня родной, не волнуйтесь.

— С удовольствием. Да, я изменился, Джейк. Постарел. Мне нужно было вас увидеть, а я не знал нового пароля.

— Я чем-то могу вам помочь?

— Думаю, да.

— Старина Джейк всегда платит свои долги. Особенно такие, как этот. Рассказывайте.

Тераи жестом отмахнулся от этого напоминания о прошлом. Одиннадцать лет назад его показания вытащили Тейлора из одной грязной истории, подстроенной главарем конкурирующей банды. Он не испугался тогда угроз и выступил на суде. После вынесения оправдательного приговора все завершилось десятиминутным сведением счетов, после которого осталось семь трупов.

— Так вот, мне нужен не слишком щепетильный, но достаточно храбрый капитан, который сможет переправить на Эльдорадо оружие.

Тейлор присвистнул.

— Черт возьми! Похоже, здесь не обошлось без ММБ.

— Так и есть.

— Я и сам бы с радостью помог вам утереть им нос. Но у них свои патрульные крейсера, и если вашего человека схватят... Трафик оружия для планеты типа Б... Это пахнет виселицей или как минимум промывкой мозга!

— У меня есть свой дозорный корабль, я сам буду его сопровождать.

— Независимый капитан, не слишком щепетильный, но храбрый? Такого здесь можно, конечно, найти, но это обойдется недешево.

— Цена меня не волнует. Деньги у меня имеются.

— Достаточно?

— Раз в десять более чем достаточно!

— В таком случае я умолкаю. Лишних вопросов задавать не буду, ваши дела — это ваши дела, и, если вам вздумалось устроить там большую охоту на крупного зверя, меня это не касается. Так, давайте-ка прикинем... Ред Джонс? Нет, он сейчас у черта на куличках. Тед Ларкине? Его лоханка недостаточно быстроходна. Казимир Круковский? По последним сведениям, его сцапали на Логало. Надеюсь, правда, это ложные слухи... Ага, Дом Фландри. Его «Молния» когда-то вполне оправдывала свое название, и я знаю, что он ее держит в полном порядке. Он здесь не так давно, но, думаю, положиться на него можно.

— Француз?

— Да. Или, быть может, канадец. А есть разница?

— Да в обгцем-то нет. Когда я могу застать его тут?

Тейлор посмотрел на свои часы:

— Сейчас половина девятого. Он будет в баре около половины одиннадцатого. Можете подождать его, заодно и поужинаете. У нас сейчас неплохая эстрадная программа, так что я уверен, что Фландри явится ее посмотреть. Разумеется, ужин и напитки — за счет заведения!

Тераи в который уже раз окинул сцену рассеянным взглядом. Вслед за стриптизершами, вызвавшими в зале настоящий переполох, выступили довольно-таки профессиональные жонглеры, которых, в свою очередь, сменили весьма посредственные эквилибристы. Но вот занавес снова закрылся, и появился конферансье.

— Дамы и господа... — Тераи улыбнулся. «Дамы и господа», в большинстве своем, таковыми отнюдь не являлись... — Теперь я имею честь вам представить нашего соловья, Джейн Партридж, любимицу астронавтов, шахтеров, торговцев — да всей Вселенной! Джейн, только что вернувшаяся из триумфального турне по Телону, Барре, Сульфуру и Бруншвигу, унесет вас в мир космических дорог и девственных планет! Встречайте — Джейн Партридж и ее «Песни о космосе»!

Конферансье исчез. Занавес раздвинулся, явив зрителям декорации астропорта, на фоне которого возвышались гротескные, самых необычных форм звездолеты. Появилась певица. Невидимое фортепьяно заиграло аккомпанемент.

Кружили мы как-то, дед мой и я,

На звездолете «Джон Тля»

Над Нью-Шеффилдом, Шеффилдом День ото дня...

Тераи вздрогнул. Он знал эту песню — ее ему пела Стелла! Вернее — нет, то была другая версия, пусть и на тот же мотив, да и слова там были немного иные. Кто-то переделал старый текст, заменив «шлюп» на «звездолет», «Буффало» на «Нью-Шеффилд» и т.д.

«Вот же наглецы!» — подумал Тераи, усмехнувшись.

Голос был приятный, да и потом, неизвестные барды, сочинявшие фольклорные песни, зачастую всего-то и делали, что немного видоизменяли мотивы и слова более древних песен.

Знай я, что выйдет такая херня,

Дома б остался, ей-богу, друзья!..

Зал взорвался аплодисментами, певица раскланялась и запела следующую песню. В резком свете прожектора она выглядела хрупкой, молодой, прелестной, с этими ее распущенными длинными черными волосами, ниспадающими на плотно облегающий костюм астронавта, служивший ей сценическим.

... и от Сириуса до Альбирео Деньгами сорил я, словно бумагой,

И вот теперь сижу на мели,

Не зная, куда и к кому мне податься...

Убаюкиваемый мелодией, звонким и в то же время глухим голосом, Тераи сам не заметил, как предался меланхолии. Как-то вечером на Ируандике — сейчас ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность — Стелла тоже пела эту песню, правда, в ее варианте говорилось о железной дороге. У него, Тераи Лапрада, деньги были — кучи денег, — но, как и этот бродяга из песни, он не знал, куда ему податься, теперь, когда Лаэле была мертва, а Эльдорадо могло в любую минуту превратиться в сущий ад.

Джейн Партридж продолжала распевать перед своей наивной и суровой аудиторией старые песни первооткрывателей одного из континентов другой планеты, планеты, которую многие из присутствовавших в зале никогда даже и не видели. Тераи распознал почти все эти песни, пусть теперь, в XXIII веке, они и звучали иначе. Чаще всего изменения были совсем незначительными, но иногда адаптация была полной, и от прежних песен оставался только мотив, а то и вовсе лишь ритм. Если мисс Партридж изменила их и не сама — а это представлялось ему вполне возможным, — то как минимум определенным поэтическим чутьем, прекрасным пониманием музыки она уж точно обладала. Внезапно