Игорь Николаев - Железный ветер [Весь цикл в одном томе]

Крамневский посмотрел на Трубникова и спросил:

– Что с материалами?

Начальник команды радиоэлектронной разведки «Пионера» всегда имел очень злобный вид благодаря глубоко посаженным глазам и тяжелому взгляду. Усталость и ненормированная работа не прибавили ему доброжелательности. Ответ последовал незамедлительно.

– Все носители, записи и аналитические материалы ежесуточно пакуются в герметичные капсулы и особые контейнеры. На контейнерах кодовые замки, коды вводятся заново каждые шесть часов. Если пренебречь процедурой, термитные заряды уничтожат записи. Даже если нас потопят и вновь поднимут, это ничего не даст противнику. Хотя… Не думаю, что в этом есть смысл. Но регламент соблюдается неукоснительно.

Крамневский задумался. Ему очень хотелось чаю на травах, такого, каким угощал Радюкина. Но чай закончился, а если бы и остался, Илион пребывал в уверенности, что желудок его не примет, последние несколько часов командира субмарины выворачивало наизнанку при одном виде еды. Организм принимал только воду, и то через раз.

Жаль. Немного терпкого, бодряще-ароматного напитка сейчас было бы так кстати…

– Подготовьте все, – медленно, тяжело заговорил он, взвешивая каждое слово. – И…

Илион посмотрел на своих подчиненных, глаза часто моргали, зрачки темнели в паутине красных прожилок, но взгляд был тверд.

– И перенесите в батискаф. Мы возвращаемся.

– Значит, нулевой вариант, – вздохнул Шафран.

Подводники как по команде встали, расходясь в полном молчании. И это молчаливая готовность почему-то напугала научного консультанта больше всего. В их движениях, емких жестах, чуть опущенных плечах была молчаливая, обреченная готовность.

– Господа, минутку, – воззвал Радюкин. – Это что за «нулевой вариант»? Не будете ли так любезны посвятить меня? – с едким сарказмом вопросил он.

Шафран быстро взглянул на Крамневского, который привалился к переборке, прикрыв воспаленные глаза, и опустился обратно на жесткое сиденье.

– Я втолкую, – сообщил он.

Теперь их осталось трое – командир, ученый и механик.

– В Морском Штабе долго думали, что делать, если нам придется пробиваться с боем, с врагом на винтах, – начал Аркадий. – Но ничего не выдумывалось. Единственная возможность – подкреплению пастись недалеко от зоны перехода, чтобы вовремя встретить и прикрыть «Пионера», но это невозможно. И все-таки один вариант появился.

Шафран достал из кармана затрепанную карту севера Атлантики.

– Вот здесь «глаз тигра», – ткнул он пальцем в схему. – Там, где буква «я» у «Ирмингерская котловина». А вот здесь, южнее, на восточном склоне хребта Рейкьянес, в свое время была поставлена станция акустической разведки и наблюдения.

– Кем поставлена? – спросил Радюкин.

– Нами, – исчерпывающе пояснил Аркадий. – Это еще до того, как вступили в действие акустические поля и стационарные береговые антенны. Таким образом, планировалось отслеживать английские и американские подлодки. Всего станций было… – Шафран на секунду замялся. – Больше. Но со временем их закрыли и демонтировали, кроме этой, последней. Тогда как раз начался очередной бум «мокрых металлов», движение и донное строительство в регионе оживилось, и вывозить стало как-то неудобно. Про станцию дружно решили забыть. Она хорошо замаскирована, старого образца и старых материалов, такие объекты даже на консервации дольше десяти лет без присмотра и ремонта не живут – съедает стихия. Время само убрало бы все следы.

– И сколько лет прошло с момента… консервации? – уточнил Радюкин.

– Двенадцать, – невесело ухмыльнулся Шафран.

Ученый быстро и неразборчиво пробормотал что-то на латыни, Аркадий разобрал только «anus mundi».

– Ну да, жопа мира, – что поделать… – отозвался механик. – Но выбора нет. «Пионер» неисправен и оставляет радиоактивный след. Команда на пределе. Возврат будет очень тяжелым. Можно понадеяться на чудо, но это было бы глупостью. Поэтому, когда лодка приблизится к зоне перехода, вы с радиоэлектрониками наденете скафандры и закроетесь в батискафе со всеми своими прослушками и записями. А там… посмотрим.

– А батарей хватит? – только и спросил Радюкин. Сил на то, чтобы удивляться безумному решению или возмущаться тем, что его не поставили в известность о запасном «плане», уже не оставалось. – Батискаф дотянет?

– Как повезет, – ответил Шафран. – Наверное, нет. Зависит от того, где «Пионер» сбросит «пузырь».

– Лодка с «активным» следом, станция, которая наверняка уже проржавела, и батискаф, который до нее не дотянет, – подытожил Радюкин. – Ничего не упустил?

– Ты уж извиняй, – сурово сказал Шафран. – Но здесь все добровольцы. И ты тоже. Знали, на что идем.

– Это понятно… – протянул Радюкин. – Но я думал, киноподвиги будут немного… другими. Ладно, – вымолвил он после короткой паузы. – Пойду готовить записи.

Шаран проводил его взглядом и сам собрался было уйти из кают-компании, но его задержал короткий приказ Крамневского:

– Задержись.

– Что за киноподвиги? – спросил Аркадий, неосознанно стараясь оттянуть момент разговора, который – он это чувствовал нутром – обещал быть неприятным.

– Наш ученый коллега в самом начале похода хотел кинографических подвигов. Благополучно вернуться, превозмогая множество испытаний и починяя поломки.

– Что ж, его желание осуществилось, – заметил Аркадий. – Хотя и не так, как ему хотелось бы.

– Ты тоже пойдешь на батискафе, – без предисловия и подготовки приказал Илион.

– Щас, – также без раздумий ответил Шафран.

– А я приказываю, – нисколько не удивившись, сообщил Илион.

– Да ради бога, что я, против, что ли? – удивился Аркадий. – Приказывай, тебе по должности положено. А мое место здесь. Карать тебе меня все равно нечем, не в нашем положении.

– Старый бородатый дурак… – горько произнес Крамневский, склоняясь над столом, но в его голосе Шафран услышал и толику одобрения. Так, словно командир и не ждал ничего иного. Механик невесело усмехнулся, но уже следующая фраза Илиона согнала улыбку с его лица.

– Аркан… – Илион не называл так товарища уже много лет. – Ты ведь должен понимать, они не смогут расконсервировать станцию самостоятельно. Там же нет нынешней автоматики, да и запоры на главном шлюзе скорее всего уже накрылись, придется ползти через аварийный лаз. Что толку, если удастся дотянуть на батискафе, если не попасть внутрь и не осушить хотя бы шлюз?

– Места мне уже не хватит, – попробовал сопротивляться механик. – Там только на радиоразведку и научного доктора.

– Трубников оставит кого-то из своих, – бесстрастно произнес Крамневский. – Жребий кинут или договорятся. Но ты должен там быть.