Джо Фауст - Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

Мистербоб сейчас напоминал уродца из музея восковых фигур, в которого вставили батарейку «энерджайзер». Он возбужденно закивал, затрясся, и пальцы трещали.

— Да, да, да! Вот это разговор! Вот это я понимаю!

Рука Мэя поднялась и указала в угол.

— Вам лучше посидеть там, посланник, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза. — Настроение капитана заметно изменилось, едва он узнал о новости, которую принесла Чич. Он нахмурился: — Что вы имеете в виду?

Мистербоб поднялся и зашаркал в направлении, куда был уставлен палец капитана.

— Я ощущаю отчетливый обмен феромонной информацией между вами и смотричич. Она вошла в комнату с запахом испуга, опасения, который тут же начал рассеиваться, стоило вам заговорить. Ваши слова звучали грубо, резко, строго, без сантиментов, но этот запах мужской агрессивности только успокаивал ее, вовсе не пугая, и в ответ на него от нее исходил — я это явственно чувствовал — благодарный запах самки.

— Но я же ничего не сказал…

Арколианец забился в угол и пристроился на корточках — так сидеть ему было привычнее и удобнее, чем на стуле.

— Как говорят ваши поговорки, джеймсоджеймс, зачем так много слов? Как богат человеческий язык, что позволяет выразить многое в малом!

— Это и называется семантикой, Мистербоб, — хмыкнул Мэй. — Без этого нет никакого языка.

— Да, смутился арколианец. — В самом деле. Как это я сразу не подумал. Но я заметил отчетливый… по-моему, выражение «алхимия» между вами и смотричич будет именно то самое, что надо сказать в данном случае. Это непостижимое сродство характеров.

Мэй опять хмыкнул.

— Да уж, спасибо. Что вовремя сказали.

Он снова вспомнил об этой кратковременной молнии, промелькнувшей между ними, когда они с Чич посмотрели друг другу в глаза, и поежился.

— Если и есть что-то между нами, то это чисто отеческое чувство опеки по отношению к юной девушке, Мистербоб. Вообще-то я даже в отцы ей не гожусь, скорее, в дедушки. — С этими словами он стряхнул пыль с рукавов, как бы давая понять, что обсуждение закончено и больше тут говорить нечего. Но, увы, тема была не исчерпана — Мистербоб принялся рассуждать о разнице, которую он заметил в запахах, о перепадах, тонкостях, послевкусиях и прочем. Мэй с благодарностью посмотрел на стену, которая наконец взорвалась радужными пятнами. Голос Чич раздался уже совсем близко, словно она не уходила, а невидимая подошла к нему вплотную. Она была совсем рядом — но Мэй знал: это включились вмонтированные в стену динамики. Она известила, что ответила на сигнал. Значит, отступать поздно. Мэй лихорадочно осмотрелся по сторонам, опять заметил арколианца, еще раз убедился, что его притулившийся в углу силуэт не бросается в глаза — а если и бросается, тот его запросто можно принять за одну из статуэток, расставленных по всей библиотеке. Мэй приложил палец к губам. Арколианец подмигнул в ответ единственным глазом. Потом из динамиков раздался грохот, и картинки на стене смешались, гладь стены подернулась рябью, и на нее всплыло изображение Барриса. Некоторое время он тупо разглядывал капитана, словно не видя его, затем, как только изображение пришло в норму, губы его расплылись в змеиной улыбке:

— Капитан Мэй, с вами не так просто выйти на связь!

— Не так трудно, если знаешь, где меня искать, — скривился в ответ капитан.

— Дело чрезвычайно важное, у меня к вам дело на тысячу… — Баррис рассмеялся, — ну, пока не будем называть суммы… кредитов. Я хотел бы обсудить с вами ситуацию с Вильямом Уэшли Арбором.

— Значит, признаете, что держите его под стражей на незаконных основаниях? Но в таком случае вам для начала лучше обратиться в полицию. Что с вами, мистер Баррис, вам что-то страшное приснилось?

Баррис кивнул, прикусив губу. Не так просто признавать свои ошибки. Ничего, еще научишься, высокомерный подонок.

— Да, капитан, — продолжал Баррис все тем же, чуть изменившимся с момента последней встречи тоном, — я готов признать, что ваш друг находится у нас в лаборатории, но вовсе не на незаконных, как вы изволили тут выразиться, основаниях. За него внесен залог и этот залог…

— Этого я и слышать не хочу, — перебил его Мэй. — Мне нужно знать только одно: причину вашего появления. Хотите обменять Герцога?

— Откровенно говоря, хотелось бы обсудить с вами кое-что с глазу на глаз, да и вы последнее время хотели такой беседы… насколько мне помнится…

— Валяйте, — Мэй скрестил руки на груди и краем глаза посмотрел в сторону Мистербоба. Ах, как жаль, что феромонная атака не действует на телевизионное изображение. Арколианец уставился в экран взглядом гипнотизера. Он впервые видел злодея, о котором столько рассказывали.

— Достаточно сказать, что мы обследовали мистера Арбора на предмет постэффекта дистилляций.

— Ну, на это не нужно много времени, — сказал Мэй, — при ваших-то возможностях… Отличный продукт, не так ли? И как действует! Одному парню уже испортил жизнь — из-за него он угодил в каталажку, а потом еще — к вам в живопырку.

— Ну-у, как не стыдно.

— Что я, не знаю, как там у вас: операционный стол и… после больного остается только стул. Но имейте в виду, если с моим другом что-нибудь случится, вы мне ответите по полной схеме!

Лицо Барриса на мгновение перекосило — какая-то тень сомнения набежала на него — как будто он стрельнул глазами в сторону, словно обращаясь к кому-то за помощью.

— Дослушайте меня, пожалуйста, капитан. Мне не так просто говорить об этом. Я понимаю, что не совсем честно поступил с вами и вашими друзьями…

— «Не совсем честно»! Если вы даете такую оценку своим поступкам, то нам вообще больше не о чем разговаривать…

— Но я хотел бы исправить положение: внести в наш договор такие изменения, которые удовлетворили бы и вас, и меня, и, естественно, мистера Герцога. Я хотел бы исправить ситуацию. Насколько мне известно, у вас проблемы с ремонтом корабля, не так ли?

— Я занимался ремонтом, — гордо отвечал Мэй, — пока другие, более насущные дела не отвлекли меня от этого.

Баррис кивнул, как опытный психиатр. Его изображение, подмигнув, куда-то исчезло.

— …использовать это в наших обоюдных интересах — по экрану снова пробежала рябь, и Баррис вынырнул, как жаба из болота. — Вот почему я решил вернуть вам мистера Арбора — или Герцога — вместе с суммой, обещанной в качестве вознаграждения.

— И в каком же размере, — деловито поинтересовался капитан, в котором быстро проснулся торговец.

— Сто миллионов, — последовал лаконичный ответ.

— Большое спасибо, — саркастическим тоном отвечал капитан. — Это перекроет затраты на ремонт, кроме, разве что, двигателей. Могу прибавить, что неприятности, в которые попал корабль, напрямую связаны с доставкой вашего товара из системы Коузена.