Николай Чадович - Фантастика. Журнал Парус [компиляция]

Однако трудно у них с этим делом, подумал Боря как-то раз, извлекая из хронактора одеколон «Венерианские зори». Вместе с флаконом из неземного василькового хрусталя в его руке оказался квадратик плотной бумаги, на которой очень красивым шрифтом было отпечатано десять строк на различных языках, включая иероглифы и арабские закорючки. Фраза на русском языке — как, очевидно, и все другие — гласила:

Объясните, пожалуйста, для каких конкретно целей Вам требуются спиртосодержащие жидкости. Заранее благодарен.

Аллен Яньцзяо Линьков , инспектор-смотритель 116 зоны времени.

Боря порадовался за потомков, так быстро вычисливших его, и на той же бумажке написал карандашом: «Чтоб забалдеть». Потом подумал немного и добавил: «Давайте побольше, не жалейте. Заранее благодарю. Борис Борисович Каплун, тунеядец».

Ответ последовал незамедлительно. Это была тоненькая книжечка, скорее даже брошюрка, судя по всему, факсимильное издание другой, выпущенной намного раньше. В книжке живо и убедительно описывались причины употребления спиртного, пояснялась химия алкогольного опьянения, приводились статистические данные о вреде пьянства по разным регионам планеты, а также подробно излагались все этапы борьбы человечества с зеленым змием, закончившейся полным его поражением. Если верить книжке, последние в мире предприятия, производившие спиртное (в Глазго, Бордо и Бобруйске), были превращены в мемориалы общепланетного значения. Фигура последнего алкоголика Василия Петровича Сучкова была помещена в музее восковых фигур мадам Тюссо, между космонавтом Пилипенко, обнаружившим жизнь в метановых облаках Юпитера, и баронетом Джоном Гулдом, добывшим последнего дикого зайца-русака в Евразии. Для вящей убедительности там же экспонировался макет печени Василия Петровича в масштабе один к десяти и изъятый у него самогонный аппарат (нагревательным элементом в нем служил портативный ядерный реактор на быстрых нейтронах, а брожение осуществлялось при помощи специального штамма бактерий, созданных методом генной инженерии).

Едва только Боря закончил чтение, как страницы брошюры пожелтели, свернулись, как опавшие листья, и осыпались прахом, среди которого осталась лежать продолговатая пилюля желтого цвета.

Это, наверное, «колеса», решил несколько ошарашенный Боря. Логика его была нехитра: коль спиртное у потомков отсутствует, значит, балдеют они от чего-то другого. Ведь нельзя же без этого! Наркотиков он никогда раньше не пробовал, однако от товарищей по несчастью в лечебнице слыхал про них много хорошего. Проглотив пилюлю, Боря прилег на койку, ожидая скорого эффекта. Однако ничего особенного не происходило. Чувствовал он себя прекрасно, даже чересчур, дрожь в пальцах прошла, в мыслях установился порядок.

Внезапно Борей овладело странное подозрение. В его прояснившейся памяти четко всплыла фраза из брошюрки, на которую он вначале не обратил внимания:

«Успеху борьбы с пьянством способствовало широкое применение препарата «Абстинонт», вызывающего стойкое отвращение ко всем алкогольным напиткам…»

Боря пулей вылетел на улицу (что, кстати, строжайше запрещалось ему) и с помощью двух пальцев опростал в серый подтаявший сугроб содержимое желудка. Однако было уже поздно — проклятый абстинонт, по-видимому, действовал не менее быстро и эффективно, чем яд кураре. Первая же Борина попытка причаститься экзотическим одеколоном окончилась плачевно. Организм его решительно и бурно отвергал спиртное.

Наутро Клещова поразила странная метаморфоза, происшедшая с Борей. Он впервые за две недели побрился, за завтраком не курил, брезгливо отказался от предложенной чарки и окончательно сразил шефа тем, что попросил его купить зубную щетку и пасту.

За работу они засели поздним вечером, после окончания телевизионной программы — хронактор сильно понижал напряжение в электрической сети всего квартала, что могло вызвать весьма нежелательную реакцию соседей. Втайне от Клещова Боря уже успел восстановить прежнюю программу, и успех не заставил себя ждать: в приемное устройство прямо из пустоты посыпались монеты — и позеленевшие от времени, и новенькие, будто только что из-под пресса. Денежный дождь, продолжавшийся почти четверть часа, сделал Клещова обладателем обширнейшей, хотя и небрежно подобранной, нумизматической коллекции. Тут были и истертые римские динарии, и арабские дирхемы с приклепанным ушком, и византийские милисарии, и древнерусские серебряные гривны, и юбилейные советские рубли, и загадочные восьмиугольники неизвестного номинала, отчеканенные, судя по легенде на аверсе, Кооперативной Республикой Антарктидой в 2102 году. Коллекция эта, видимо, принадлежавшая в будущем частному лицу или какому-нибудь небогатому провинциальному музею (ни одного золотого, только серебро, медь, алюминий и никель), сама по себе стоила немало, однако Клещов ожидал совсем другого.

Хронактор вновь зашарил в грядущих веках, но на этот раз его единственной добычей оказалась уже знакомая Боре картонка с текстом на десяти языках:

Объясните, пожалуйста, для каких конкретно целей вам требуются денежные знаки. Заранее благодарю.

Аллен Яньцзяо Линьков — инспектор-смотритель 116 зоны времени.

Клещов, хоть университетов не кончал, был похитрее Бори. После некоторого раздумья он ответил так:

Для финансирования справедливой освободительной борьбы.

Следующая посылка из будущего состояла уже из двух предметов — брошюрки и записки следующего содержания:

По вполне достоверным данным на вашем отрезке времени и в вашем регионе никакая справедливая освободительная борьба не ведется. Прошу извинения.

Радж Трофимович Янг , референт по истории нового времени.

Пока Клещов вникал в смысл послания, Боря начал вслух читать брошюрку, голосом акцентируя внимание на некоторых фразах. Из текста следовало, что деньги как таковые давно исчезли из употребления. Каждому землянину в момент рождения общество предоставляет безвозмездный кредит, которого вполне хватает на пропитание, одежду, развлечения, общественный транспорт (в том числе межпланетный), приобретение и содержание жилья, медицинское обслуживание (включая троекратную замену всех жизненно важных органов) и т. д. Доступ к остальным благам (дача в поясе астероидов, садовый участок на дне океана, личная космическая яхта, возможность коллекционировать произведения искусства, туризм и отдых в иных эпохах) зависел только от качества и количества труда данного индивида.