Дональд Маккуин - Заключенный на воле

— Когда? Как?

— Император Халиб послал нас на Хайре вместо Культурной Братской Группы. Еще несколько подразделений прибыли на грузовых кораблях. Часть осталась в резерве, остальные отправились на два прочих континента планеты. Я сожалею, что нам не удалось появиться здесь раньше.

Взгляд полковника упал на форт.

Лэннет схватил его за плечо.

— Полковник, нам нужны врачи. У нас есть раненые, там, в форте.

Вонта пролаял в комм несколько приказов. Часть новоприбывших побежала к форту. Лэннет последовал за ними.

Когда появились полковник и Дафанил, Лэннет сидел у ложа Нэн. Молодой, безукоризненно подтянутый врач только что закончил осмотр и приготовил инъектор.

— Полагаю, с ней все будет в порядке. Полковник, могу ли я использовать катер для транспортировки раненых?

Вонта вновь отдал приказ. Когда он закончил, оказалось, что его, в свою очередь, вызывают по комму. Выслушав сообщение, полковник произнес: «Повторите» — и включил звук на полную мощность, подняв комм над головой. Металлический голос из динамиков сказал:

— Несколько этих типов — Легионеров — просто упали и умерли. Другие разговаривают сами с собой. Большинство ведет себя так, как будто их хорошенько приложили по голове. Если им сказать, что нужно делать, они это делают. Все это как-то жутковато, сэр. Как нам поступить с ними?

— Обезоружьте их и соберите всех в одно место, — скомандовал Вонта. — Я прикажу подать транспорт.

Когда Вонта закончил отдавать распоряжения, принц Дафанил беседовал с доктором, так что полковник обратился к Лэннету:

— У меня есть указания найти Вэла Борди. Он среди вас?

— Меня называют так, но…

Вернувшийся Дафанил обнял Лэннета за плечи и прервал его:

— Это именно тот человек, полковник.

Взмахом руки Вонта остановил Лэннета, собравшегося было отсалютовать ему.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Нельзя ли нам пройти в мой катер? Некоторые вопросы весьма конфиденциальны.

Лэннет вскрикнул, дернулся и хлопнул себя по плечу. Потом сконфуженно сказал:

— Что-то только что ужалило меня. Я не…

Черты лица полковника расплылись и медленно оплыли, словно тесто. Колени у Лэннета подогнулись. Чтобы удержаться на ногах, ему пришлось схватиться за Дафанила. Лэннет взглянул принцу в лицо, пытаясь найти объяснение происходящему. Ему удалось выдавить: «Что…» — но тут Дафанил разжал его руки и уложил его навзничь. В другой руке Дафанила поблескивал инъектор. Лэннету было все равно. Он никогда прежде не испытывал такого ощущения — он был один на один со всей вселенной, и ему было тепло и безопасно. Откуда-то издалека, из невероятной дали, до него донеслись несколько музыкальных нот. Они пели голосом Дафанила:

— …послан сюда моим отцом с особым заданием. Он полностью провалил его. Более того, я полагаю, что он предатель. Теперь он мой личный пленник, и я желаю, чтобы при нем постоянно находилась охрана из трех Стрелков. А ваш настоящий герой сидит вон там. Бедняга вне себя от нервного и физического истощения. Это тот человек, который убил командора Этасалоу.

Слабый, едва слышимый голос сказал Лэннету, что все это ужасная ложь. Однако огромное мягкое одеяло безмятежности окутало и заглушило это отвратительное нытье и унесло весь мир куда-то вдаль.

Император Халиб откинулся на спинку библиотечного кресла и хихикнул:

— Он сделал ему укол, да? Должно быть, у Лэннета вспыхнули в глазах звезды. А эта фразочка насчет Марда — отличный ход. Мальчик изменился так, что трудно поверить.

У управляющего Веда настроение было таким же хорошим. И все же он позволил себе не согласиться с императором:

— Вы считаете, что действительно стоит делать из Марда великого героя? Он же совершенно лишен моральных устоев. Это вообще не личность!

— В том-то и дело. Он видел запись допроса в доме той женщины? Убийство на Хайре и допрос у Улласа?

— Как вы приказали, сэр.

Халиб развел руками.

— Тогда он понимает. Если Солнцедарительница когда-нибудь увидит эти кадры, то он, считай, уже покойник. Она не может позволить себе быть связанной с убийством или убийцей. Неважно, что вся империя считает, будто Мард убил Этасалоу из нравственных побуждений. Нам известны все мотивы его поведения и вся его ложь. А ему известно, что кое-кто в курсе всех этих делишек. Это ничуть не хуже ножа, приставленного к горлу.

— Мне это попросту не нравится, — печально проронил Вед. — Для вас использовать Марда — все равно что разбрасывать по двору навоз, чтобы привлечь скарабеев. А пачкать руки приходится мне.

— Я всегда говорил тебе, Вед, что у тебя душа поэта. В тебе погиб отличный Наставник. Кстати говоря, Дафанилу удалось узнать, кто в старой организации Свободных был агентом?

— Нет, сэр. — Вед нахмурился. — Я очень беспокоюсь об этом. Как только мальчик потребовал себе трон Улласа и использовал ваших Стрелков для наведения порядка, он разыскал вашего прежнего начальника разведки, этого типа по имени Бетак. Теперь они работают вместе. Говоря честно, Возвышенный, Дафанил делает слишком много громких высказываний относительно своей «независимости» и об участии народа в управлении своей планетой. Это мне не нравится. В нем есть задатки радикала, если мне позволено будет так сказать, сэр. Я подозреваю, что Бетак плохо влияет на него.

Стараясь выглядеть беспристрастным, Халиб согласился:

— Следует присматривать за ними. Это как раз для тебя, Вед. Займись этим. — Император потер руки. — Милейшая доктор Бахальт ухаживает за своим пациентом?

Бросив взгляд на часы, Вед ответил:

— Сегодня с капитана снимают повязки. Мне сказали, что ее психологические проблемы разрешились практически сами по себе, как только она вернулась вместе с ним на Атик. Немного гипнотерапии, немного мягкого лечения. Я и не осознавал, насколько тяжело пострадала ее психика в последнее время. Однако она быстро оправилась. В ее семье рождаются сильные характеры — мы все слишком хорошо это знаем. Как бы то ни было, после своего возвращения они практически неразлучны. Вы превращаетесь в сваху на старости лет.

— Это у кого еще старость лет! — возмутился Халиб, затем рассмеялся. — Это гораздо лучше, чем обманывать идиотов и жуликов, которые служат только сами себе.

Он встал и вышел на балкон, под яркое солнце Коллегиума. Вед прошествовал за ним. Халиб стоял у перил балкона, наслаждаясь зрелищем блистающего в солнечном свете города, ярко выделяющегося на нежном зеленовато-пурпурном фоне далеких гор. Император сказал:

— Я никогда не подозревал, что у Дафанила хватит ума отправить Лэннета обратно ко мне, не разрушив при этом его прикрытие. В особенности после всего, что произошло. Убедить докторов держать его в полубессознательном состоянии, пока он не окажется у меня в руках, — это проявление интуитивного гения. — Халиб повернулся лицом к Веду. — Много ли ошибок я сделал, Вед? Только будь честным.