Владимир Упоров - Смертный Бог [СИ]

По пути нелегкая столкнула его с некромантом Селлон. Девушка несла в шатер пустой кувшин. Если честно, заговаривать с ней Реннету не хотелось. Катарина полагала, что Селлон испытывает к нему особые чувства. И сам он, чего уж греха таить, не раз замечал ее взгляды на себе. Пусть никто прежде на него так не смотрел, вывод напрашивался сам собой.

Он прошел мимо, мягко кивнув ей. Некромант хотела что-то сказать, однако он уже скрылся под навесом.

Чародейка из Алого Дождя, ответственная за пищу, мрачно взглянула на него, догадываясь, какая причина привела к ней парня.

— Сожалею, ничего не осталось, — буркнула она, повернувшись к нему спиной и громыхая посудой.

Скупо улыбнувшись, Реннет собирался выйти, но вдруг услышал:

— Эй!

— Что? — обернулся он.

— Отнесешь это ей! Женщина не должна голодать! — протягивала чародейка миску с еще теплой картошкой, тушеной с луком.

— Как же это мило. А я всегда думал, что у Командующего есть особенные привилегии, вроде дополнительного пайка, — произнес он, однако блюдо взял.

— Да, как увижу его, обязательно досыта накормлю, — съязвила та.

Реннет вылез из-под навеса с мыслю о том, что так относится к Лидеру — это дурной признак. Но не смотря на грубые реплики, женщина положила овощей гораздо больше, чем могла бы осилить хрупкая девушка. В душе она явно была добрее, чем казалась внешне.

Едва повернув за угол, он вдруг снова наткнулся на нее. Селлон явно ждала именно его, так как вздрогнула и напряглась.

— Что случилось, — спросил он, чувствуя, что одним кивком уже не отделается.

Девушка заметно нервничала и некоторое время застыла в молчании, уставившись себе под ноги. Реннет перебивать ее не стал.

— Мне… нужно сказать тебе… — начала она слишком тихо.

«Похоже, она все-таки решилась пойти на это, невзирая на наши с Катариной отношения. Что ж, должно было когда-нибудь произойти. Пусть я не хотел, разговора не избежать, — думал Реннет».

— Вижу, у тебя серьезный вопрос. В таком случае позволь мне сначала отнести это, а уж потом мы поговорим с глазу на глаз, — продемонстрировал он блюдо.

Некромант нерешительно кивнула. Ренегат успешно обогнул ее и направился к Катарине. Та все поняла по одному лишь его виду. Передав ей еду, он произнес лишь имя.

— Решилась-таки? — напряглась мистик. Затем вырвала у него из рук блюдо и безразличным тоном заявила: — Валяй, давай! И на ужин можешь е рассчитывать.

Он повернулся, чтобы уходить, но… не мог не задать ей вопрос. Точнее, он попытался:

— Что, если я…

— Убью, — коротко и резко оборвала его Катарина, — будь уверен!

— Эх, — усмешка тронула его губы. Отношения между ним и ведьмой по-прежнему можно описать как «сложные», однако женщина не отказалась от своих слов, сказанных пару месяцев назад.

Селлон ожидала его там же, возле навеса. Едва завидев, она сжала руки в кулаки и сцепила зубы.

— Не нужно казаться решительней и уверенней, чем оно есть на самом деле, — заметил он.

Не сговариваясь, они направились туда, где шаталось меньше народу. Реннет воспринимал происходящее как не очень приятную ситуацию, от которой ему никак не сбежать, но с девчонкой все обстояло иначе. Она относилась к этому серьезно.

Ренегат слышал позади себя ее шаги и даже не глядя мог сказать, какое у девушки сейчас лицо. Он посчитал, что она не заговорит, пока они не остановятся, но… ошибся.

Те самые слова прозвучали внезапно:

— Я…

— …Люблю тебя!

Реннет замер на месте. Повисла тишина.

«Она сказала это, переборов страх и неуверенность в себе. Все гораздо сложней, чем я мог себе представить. Точнее, сложности бы возникли, останься я прежним собой, — посетили его мысли».

— Уверена в том, что говоришь? — спросил он, не торопясь оборачиваться. — Ты уверена, что говоришь эти слова именно тому человеку?

— Я… уверена, — последовал ответ, в котором не чувствовалось ни капли уверенности.

Он медленно повернулся лицом к ней. Некромант стояла опустив взор, явно боясь встречаться с ним взглядом.

— Хмм… — помедлил он, — а вот я не уверен, что ты сейчас в состоянии здраво рассуждать. Взгляни на меня! Кто я такой, по-твоему? Как тебе вообще в голову пришла подобная мысль? Я уже сказал, что воспринимаю тебя лишь в качестве оружия и намерен отправлять на самые опасные схватки, заставляя убивать и убивать. Думала, я шучу с такими вещами? Не представляю себе, откуда могут взяться чувства…

— Ты, был единственным, кто увидел во мне человека, а не нежить, — слезы пробежали по гладкой правой щеке Селлон. Другой глаз ее оставался скрыт под повязкой. — И ты единственный, кто сказал, что нуждается во мне.

— Ты все же ошиблась, — Реннет смотрел ей прямо в лицо, холодно и мрачно. Многим Селлон показалась бы красавицей, особенно сейчас, в сумерках, с искринками слез на щеке. Но ренегат не чувствовал этой красоты. Нет, он видел, и в душе даже восхищался, однако не чувствовал. Он продолжил: — Возможно, ты спутала влечение с любовью, или таким образом пытаешься проявить чувства благодарности.

— Нет! — более резким тоном возразила девушка и сделала шаг к нему. — Это вовсе не благодарность!

Реннет был серьезен как никогда прежде.

— Советую еще раз подумать. Тебе следует понять, что рядом со мной ты не выживешь, сгоришь, даже не смотря на тело нежити. Не могу поручится и за то, что не предам тебя, не пожертвую, ибо тех же чувств не испытываю. Для меня ты всего лишь удобное оружие…

— Неправда! Ты сейчас намеренно так говоришь! — разозлилась она. — Я знаю, что окажусь виноватой перед Катариной, но не собираюсь отходить в сторону!

С этими словами она приблизилась к Реннету и, когда ее руки должны были сомкнуться на его спине, сверкнула яркая вспышка, разорвавшая в клочья темноту ночи.

Селлон отбросило в ближайшие кусты. Всю одежду спереди испепелило, а на теле чернел глубокий ожог. На пару минут сознание девушки помутилось. Она долго соображала, что произошло, так как боль мешала сконцентрироваться.

Впрочем, надо отдать должное «Телу Нежити». Раны очень быстро начали затягиваться, а с ними уходили и физические страдания. Жаль только, что от душевных так просто нельзя было избавится, как и со сгоревшей одеждой ничего нельзя сделать.

Послышался легкий шорох и Реннет, запятнанный копотью и со следами опалин на одежде, склонился над ней.

— Уже забыла, что не полностью контролируешь собственную силу? Убить меня хочешь? Также, на будущее, не смей сравнивать себя с Катариной, — холодно произнес он. — Не думай, будто все понимаешь.

Он помог девушке подняться, тщательно следя за тем, чтобы ничем кроме перчаток ее не касаться. Пока она приводила себя в порядок, уселся на ближайшую кочку. Кто-то мог бы сказать, что у Реннета нет ни друзей, ни близких, что он относится ко всем одинаково холодно, однако это не так. У него были близкие, дорогие. Конечно, Катарине удалось приблизиться к его душе вплотную, но кроме нее еще Кассандра, Линда… Мастер Селеста из Белого Пламени, и возможно даже кто-то еще из Гончих. Но к Селлон он изначально относился иначе. Они были слишком разными. Подружиться без шансов. Каких-либо более основательных причин тому нет. Просто ренегат не хотел с ней сближаться.