Макс Мах - Фортуна Эрика Минца

Эрик принял душ, побрился и оделся в заботливо приготовленные для него джинсы и футболку. Глянул на часы и решил, что вряд ли стоит ожидать столь раннего пробуждения других участников вечеринки. Поэтому он выпил в одиночестве чашку кофе выкурил необязательную сигарету и решил, что разрешил в первом приближении стоящие перед ним экзистенциональные вопросы [45] Четыре базисных вопроса, на которые человек отвечает каждым своим поступком: 1. "Быть или не быть" (Жизнь или смерть); 2. "Один или вместе"; 3. "Хочу или должен"; 4. "В чем смысл жизни"? и может продолжать жить, как ни в чем ни бывало.

Он вышел из комнаты, прошел по коридору, спустился по лестнице и через двери в просторном фойе вышел в парк. Здесь было удивительно хорошо, не жарко, но и не холодно, и приятно пахло живой зеленью. Постояв минуту или две на месте, Эрик отправился на прогулку. Он помнил примерное расположение зданий по отношению к берегу озера и, легко выбрав направление, пошел к воде. Неспешная прогулка, — а Эрик нарочно шел кружным путем, — заняла у него около получаса. Как раз хватило, чтобы окончательно прочистить мозги и принять все необходимые решения. Так что, к пирсу, около которого покачивались на тихой воде несколько катеров и маленькая яхта, он вышел, ощущая себя в буквальном смысле новым человеком. И хорошо, что так. По пирсу от катера прямо к нему двигались, негромко переговариваясь между собой, несколько мужчин, среди которых Эрик легко узнал адмирала Мельника — по голофото — и адмирала Моргенштерна, с которым он один раз встречался лично.

Поскольку Эрик был в гражданской одежде, он вежливо поздоровался и отступил в сторону, освобождая путь. К счастью, никто из мужчин не проявил к нему особого интереса, кивнули из вежливости и проследовали мимо. Эрик с облегчением перевел дух, но, как тут же выяснилось, он рано радовался.

— Минуту! — сказал Моргенштерн, останавливаясь, и повернулся к Эрику. — Молодой человек!

— К вашим услугам, — попробовал Эрик притвориться штафиркой.

— Ну-ну, — покивал головой Моргенштерн, пока его спутники оборачивались, чтобы посмотреть, с кем это он заговорил. — К услугам? Разумеется. А вот, скажем, если вы, молодой человек, наденете форму, что у вас будет здесь? — показал он на свое плечо.

— Погоны, ваше высокородие! — Отчеканил Эрик.

— Ну, это я и сам догадался, — усмехнулся в ответ Моргенштерн, — вопрос, сколько на них звездочек?

— Три, господин адмирал! Лейтенант Минц, честь имею!

— О, как! — рассмеялся адмирал, — а я все гадаю, где это я его видел? Как вы здесь оказались, лейтенант?

Судя по всему, о ночной гулянке господа адмиралы, если и были осведомлены, то не знали ее причины.

— Нахожусь в гостях у Андрея и Веры Мельник, господин адмирал.

— Ну-ка, ну-ка! — шагнул вперед Мельник. — Так это тебя, парень, я по всем тюрьмам разыскивал?

— Вероятно, меня, господин адмирал!

— Постой, а как же ты вдруг сразу в лейтенанты прыгнул?

Получалось, что адмирал Мельник окончания истории не знает, и понятно, почему. Скорее всего, выяснением подробностей занимался какой-нибудь порученец адмирала, с которым и имели, собственно, дело Андрей и Вера.

— Думаю, что, как минимум, половину ответа на этот вопрос я знаю, — снова вступил Моргенштерн. — Этот парень, господа, взорвал носитель "Хадж".

— Точно! — ударил себя ладонью по лбу один из незнакомых Эрику мужчин. — Эрик Минц. Вас, лейтенант, государь наградил " Звездой и Мечом ", я прав?

— Так точно! — отчеканил Эрик, которому деваться было некуда.

— А у Верки хороший вкус! — хохотнул неожиданно еще один мужчина.

— У моей дочери все хорошее, — криво усмехнулся адмирал Мельник. — И вкус, в том числе. Где проходите службу, господин лейтенант?

— Зачислен в ВАКУ ВКС, господин адмирал.

— Ну, ладно тогда! — кивнул Мельник. — Значит, действительно чего-то стоишь. Гуляй, ухажёр!

— Благодарю, господин адмирал!

На том и расстались.

Если до разговора с адмиралами у Эрика имелись какие-то иллюзии относительно их участия в его стремительном карьерном взлете, теперь он точно знал, что к ним эта история отношения не имеет. Вернее, имеет, но лишь косвенное. Оба они — и Мельник, и Моргенштерн, — совершили, каждый в свое время, какой-то добрый поступок в отношении Эрика, но и только. Остальное — дело случая. Ему просто невероятно, сказочно повезло. Подфартило, когда выяснилось, что его мозг устойчив к адаптивному интерфейсу ракетоносцев. Улыбнулась удача, когда он вышел живым из потенциально самоубийственной атаки на халифатский "носитель". "Свезло", когда небезызвестный фильм попался на глаза императору. И так раз за разом, здесь и там, в большом и малом. Ему везет — вот в чем смысл всей этой истории. Он баловень судьбы и любимец фортуны, где-то так.

С этими небесспорными мыслями он возвратился к дому, который, наверное, все-таки правильнее называть дворцом, и решил — будь, что будет, — пойти к Вере и объясниться с ней на трезвую голову. В принципе, он не знал, что станет говорить, и чего ожидать от этой встречи, тоже не знал. Но ему показалось, что виной всем его сомнениям обыкновенная недосказанность. Они с Верой были знакомы полтора года, но в то время и при тех обстоятельствах, о том, чтобы поговорить с ней откровенно о таких вещах, как чувства и отношения, и речи быть не могло. А потом они полтора года не виделись, и встретились вчера, только потому что у Веры и Андрея хватило упорства искать Эрика и, в конце концов, найти. И это очень много говорит о Мельниках, как и то, какой праздник они ему устроили. Но, если с Андреем Эрику все было более или менее ясно, то с Верой он должен был все-таки сначала поговорить.

Эрик поднялся на третий этаж и по памяти вышел к дверям, за которыми предположительно помещались покои Веры. Постоял пару мгновений, собираясь с духом, и осторожно постучал в дверь костяшками пальцев. Во дворце Мельников было много диковин, но и архаики, которую, порой, так любит элита имперского общества, хватало тоже. Вот и в двери надо было стучать, хотя, казалось бы, что стоило поставить сенсор или еще какую-нибудь игрушку?

Между тем, на стук никто не ответил, и, выждав еще немного времени, Эрик постучал снова. В конечном итоге, он сдался после четвертой попутки, — ну, не стучать же в дверь кулаком! — и осторожно тронул дверную ручку. Та поддалась, и створка двери чуть приоткрылась.

"Ну, если сказал: "А"…"

Эрик тихонько толкнул дверь, и та открылась, пропуская его в комнату, которая, по-видимому, служила Вере гостиной. Сама хозяйка апартаментов сидела в кресле, развернутом к двери, и курила длинную сигарету. Из одежды на ней было что-то довольно короткое и невесомо-прозрачное, что ничего толком не скрывало, а девушка еще и ногу на ногу положила. Это, наверное, чтобы не оставалось вообще никаких тайн. В другой ситуации, Эрик многое бы отдал за то, чтобы взглянуть на такое хотя бы одним глазком. Но сейчас при виде полуобнаженной, — или не совсем одетой, — Веры, его попросту бросило в жар. Он почувствовал, что краснеет и замер в проеме двери, не зная, что теперь делать, и что сказать. Если честно, о цели своего визита он в этот момент попросту забыл.