Орсон Кард - Дети разума [litres]

«Я никогда не прощу себе, что говорил такое, – понял Миро. – Хоть я и сознаю, что нужно помочь Эндеру уйти из этого тела и сделать его пребывание в нем непереносимым, но факт остается фактом: я буду помнить то, что говорил, буду помнить ее безутешные рыдания и боль. Как мне жить с этим? Я думал, что был калекой раньше. Но у меня всего-то и было что повреждение мозга. А теперь? Не мог же я сказать что-то такое, чего не думал? Вот в чем соль. Я все эти страшные вещи говорил искренне. Вот, значит, какой я человек».

Эндер снова открыл глаза, поднял руку, коснулся синяка на лице Новиньи и застонал, увидев Валентину и Пликт.

– Что я сделал с вами?

– Это был не ты, – попыталась успокоить его Новинья. – Это была она.

– Нет, я, – ответил он. – Я собирался позволить ей воспользоваться… чем-то. Но когда до этого действительно дошло, испугался. И не смог. – Он отвернулся от них, закрыв глаза. – Она пыталась убить меня. Она пыталась вытеснить меня.

– Вы оба действовали подсознательно, – сказала Валентина. – Две айю с сильной волей не способны отказаться от жизни. Все не так страшно.

– Ты что, тоже стояла слишком близко?

– Именно так, – ответила Валентина.

– Я ранил вас, – сказал Эндер. – Всех троих.

– Людей, виновных в конвульсиях, у нас не вешают, – попыталась отшутиться Новинья.

Эндер покачал головой:

– Я говорю о… Раньше… Я лежал и слушал. Не мог пошевелиться и сказать ничего не мог, но слышал. Я знаю, что сделал тебе. Всем вам. Простите.

– Нам не за что прощать тебя, – отозвалась Валентина. – Мы сами выбрали свои жизни. Я еще в самом начале могла бы остаться на Земле, ты же знаешь. Я не обязана была следовать за тобой. И я доказала это, когда осталась с Джактом. Я ничем не пожертвовала ради тебя – я сделала великолепную карьеру и прожила прекрасную жизнь, и многое в моей жизни произошло благодаря тому, что я была с тобой. А что касается Пликт, ну, мы в конечном итоге узнали – к большому моему облегчению, могу добавить, – что она не всегда полностью владеет собой. И все же ты никогда не просил ее приезжать сюда вслед за тобой. Она сама выбрала то, что выбрала. И если ее жизнь потрачена зря, что ж, она провела ее так, как хотела, это не твоя забота. А Новинья…

– Новинья моя жена, – оборвал ее Эндер. – Я обещал не покидать ее. Я старался не покидать ее.

– Ты и не покидал меня, – возразила Новинья.

– Тогда что я делаю в этой кровати?

– Ты умираешь, – ответила Новинья.

– И я так думаю, – вздохнул Эндер.

– Но ты умирал еще до того, как приехал сюда, – поспешила добавить Новинья. – Ты умирал с того самого момента, как я от злости ушла от тебя. Тогда, когда ты понял… когда мы оба поняли, что больше ничего не можем построить вместе. Наши дети уже взрослые. Один из них умер. Других уже не будет. В нашей работе мы больше нигде не пересекаемся.

– Это не означает, что было бы правильно прекратить…

– «Пока смерть не разлучит нас», – процитировала Новинья. – Знаю, Эндрю. Ты сохраняешь брак для своих детей, а когда они становятся взрослыми, для всех других детей, потому что они растут в мире, где браки постоянны. Все это я знаю, Эндрю. Постоянство, пока один из двоих не умрет. Именно поэтому ты умираешь, Эндрю. Потому что есть другие жизни, которые ты хочешь сохранить, и потому что благодаря чудесной случайности ты действительно обладаешь телами, где можешь жить. Конечно, ты покинешь меня. Конечно.

– Я сдержу свое обещание, – пообещал Эндер.

– До смерти, – согласилась Новинья. – Не более того. Неужели ты думаешь, что я не буду скучать по тебе, когда ты уйдешь? Конечно буду. Я буду тосковать по тебе, как любая вдова тоскует по своему любимому мужу. Каждый раз, когда я буду рассказывать о тебе твоим внукам, я буду заново переживать свою утрату. Это хорошо, когда вдова тоскует по своему мужу. Ее жизнь обретает новые очертания. Но очертания твоей жизни – они, твои двойники. Не я. Теперь уже нет. И я не жалею об этом, Эндрю.

– Мне страшно, – признался Эндер. – Такого страха, как когда Джейн вытесняла меня, я никогда не испытывал. Я не хочу умирать.

– Тогда не задерживайся здесь. Пока ты остаешься в старом теле и сохраняешь верность своему старому браку, Эндрю, тебя может настичь настоящая смерть. Да и для меня будет смертельно тяжело смотреть на тебя, понимая, что на самом деле ты не хочешь оставаться.

– Новинья, я действительно очень люблю тебя, я не притворяюсь, все годы счастья, которые мы прожили вместе, были настоящими, как у Джакта и Валентины. Скажи ей, Валентина.

– Эндрю, – сказала Валентина, – вспомни, пожалуйста. Это она оставила тебя.

Эндер внимательно вгляделся в Валентину. Потом долго и тяжело смотрел на Новинью.

– Действительно. Ты ушла. А я заставил тебя принять меня назад.

Новинья кивнула.

– Но я думал… я думал, что нужен тебе. Все еще.

Новинья пожала плечами:

– Эндрю, в том-то и дело. Ты всегда был нужен мне; но не твое чувство долга. Ты был мне нужен не потому, что дал мне слово. День за днем видеть тебя и понимать, что тебя удерживает только долг, – как это мне поможет, Эндрю?

– Ты хочешь, чтобы я умер?

– Я хочу, чтобы ты жил, – ответила Новинья. – Жил. В Питере. Он хороший молодой мальчик, у него вся жизнь впереди. Я желаю ему добра. Будь теперь им, Эндрю. Не цепляйся за старую вдову. Ты выполнил свой долг по отношению ко мне. И я знаю, что ты действительно любишь меня, как и я продолжаю любить тебя. Смерть этого не изменит.

Эндер посмотрел на нее, он верил ей и пытался понять, прав ли он, когда верит. «Она так думает; но как она может так думать? Она говорит то, что, как ей кажется, я хочу от нее услышать. Но то, что она сказала, – правда». Снова и снова он прокручивал в уме эти вопросы.

В какой-то момент он потерял к ним интерес и заснул.

Ему показалось, что он заснул.

Три женщины, собравшиеся вокруг кровати, увидели, как глаза его закрылись. Новинья вздохнула, думая, что она потерпела неудачу, и уже начала отворачиваться, но тут Пликт порывисто вздохнула, и Новинья снова повернулась к Эндеру. У Эндера выпали волосы. Новинья потянулась за ними туда, куда они соскользнули с его головы, хотела было приладить их обратно, но поняла, что лучше не трогать его, не будить. Отпустить его.

– Не смотри, – прошептала Валентина.

Но никто из них не отвернулся. Не прикасаясь к нему, не говоря ни слова, они смотрели, как его плоть отвалилась от скелета, высохла и раскрошилась, как сделалась пылью на простынях, на подушке, а затем и пыль стала рассыпаться, пока не измельчала настолько, что стала невидимой. Ничего не осталось. Вообще ничего, кроме прядок мертвых волос.

Валентина наклонилась и стала собирать эти волосы. Сперва Новинья почувствовала отвращение. Но потом поняла – у них будет хоть что-то, что можно похоронить. Они должны устроить похороны и положить то, что осталось от Эндрю Виггина, в землю. Новинья стала помогать Валентине. И когда Пликт тоже подняла несколько затерявшихся волосков, Новинья не прогнала ее, а взяла у нее волоски, как взяла перед тем у Валентины. Эндер был свободен. Новинья отпустила его. Она сказала то, что должна была сказать, чтобы он смог уйти.