Алексей Федоров - Потерянная земля

В конце концов, ты же его ребенок.

А сухонькие старушки самозабвенно подкидывают очередному батюшке свои копеечки — а то его иномарке уже два года, посвежее надо… Вот местный батюшка живет так же, как остальные; днем гребет навоз на ферме, а вечером освящает дома, защищая свою паству.

Жил раньше.

Вадик все поменял.

Он повернулся, обнял ее, ткнулся носом в макушку.

— Ляг, поспи. Не издевайся над собой.

— Я не издеваюсь. Я лишь хочу быть уверен, что справлюсь с этим… Зверем.

— Справишься. С того раза ведь держишься? — Он кивнул. — Ты сильный. Катька вон, полжизни с этим жила. — Она отступила на шаг, улыбнулась. — А я, наоборот, хочу попробовать в тебе зверя разбудить…

Вадик обмер, но тут же до него дошел истинный смысл ее слов — Инга развязала пояс халатика и ткань соскользнула на пол. У Вадика перехватило дыхание — нет, они уже занимались любовью — но все получалось как-то спонтанно, быстро, словно они стеснялись друг друга. А сейчас…

Инга стояла перед ним такая… Все слова куда-то порскнули, осталась звенящая пустота, заполненная лишь ей. На ней было красивое белье, красное, почти ничего не скрывающее, лишь подчеркивающее. Высокая грудь, плоский живот с волнующей впадиной пупка — она стояла вполоборота к лампе и в ложбинки заползла темнота, мягкая, уютная; нежная на ощупь — даже если бы он и не знал, то сказал бы с уверенностью.

Красное… Теперь Вадик начал понимать быков на корриде — матадор им нафиг не нужен, они на тряпку кидаются. Или они дальтоники? Он чуть не рассмеялся вновь появившимся мыслям, прогнал их — да они и сами куда-то торопились…

— Тебе нравится?

— Без него тебе намного лучше… — Вадик внезапно охрип.

— Ну так сними… — ее руки снова легли на плечи, спустились, выпростали из тянучек и сняли футболку; Вадик, не торопясь, повел подушечками по бархатной спине, добрался до замочка…

На веранде что-то разбилось, он вздрогнул, остановился.

— Наверное, кот соседский забрался… — она привстала на цыпочки, коснулась своими губами его… но тоже замерла, почувствовав, что он не отвечает.

— Нет, не кот. — Он мимолетно чмокнул ее в лоб, направился к выходу. — Этот кот побольше соседского.

Дверь не открылась, даже не дернулась. Вадик посмотрел на засов — все открыто… Обратился в ощущения — за дверью что-то шипело, легонько потрескивало. Обивка двери, старый истрепанный дерматин. И — такие же звуки раздавались с потолка; Вадик прикрыл его от дождя старой парниковой пленкой. Назавтра собирался в лес, за стропилами… Пахнуло легким дымком, он все еще недоумевающе посмотрел на Ингу, уже накинувшую халат…

В этот момент между досок потолка пролился огонь и брызнул на половик, сразу осветив прихожую.

Подперли дверь и подожгли.

Галя остановилась не доходя калитки, глядя на дело своих рук. Колебалась до самого последнего момента, все боялась, что не хватит духа поджечь. Хватило, еще как хватило…

К дому приближалась на цыпочках, задержав дыхание; все боялась, что скрипнет дверь и на веранду выйдет это… Когда подкралась к двери, ей почему-то втемяшилось, что существо ждет ее, затаившись на темной веранде — разве еще не вся деревня слышит бешеные удары ее сердца? День угасал, туман стал темно-синим, из него барельефом проступала входная дверь — и больше ничего не существовало в мире Гали; смутная темно-синяя дверь и шуршащий пакет в руке. Слишком громко шуршащий, заглушающий даже сердце…

Она заставила себя идти дальше. Об ручку, казалось, едва не отморозила пальцы — настолько та была холодна. По ней стекали капли конденсата; туман оставлял его на всем, чего касался. Она замерла, вслушиваясь — не шелохнется ли что-нибудь там, за дверью. До нее доносились приглушенные шаги, едва различимые голоса — оба в доме, никто ее не ждет. Ну что же…

Чтобы подбодрить себя, она начала считать — «раз, два»… «Три» — исправно шевельнулись губы, но тело онемело от страха, не послушалось ее.

Ну же, «ТРИ»!!!

Бестолку. Она не способна даже отомстить за мужа… Так и будет стоять здесь, как дура держась за ручку и не решаясь открыть дверь.

И эта мысль внезапно придала ей сил — и дверь открылась, мягко повернувшись на смазанных петлях. Хозяйственная тварь. Ему же хуже.

На остатках смелости Галя шагнула в темный провал двери. Споткнулась о ступеньку, едва не грохнулась; бутылки в пакете оглушительно звякнули и сердце провалилось в пятки.

Не услышали. Слава Богу!

Теперь уже медлить было нельзя — выйди кто-нибудь из них на веранду, хотя бы — чтобы закрыть дверь на ночь, и Гале будет тяжело объяснить, что она здесь делает — и почему от ее пакета так несет бензином. Она зажгла приготовленный фонарь — молодец Вова, купил (а она еще его пилила — мол, деньги транжирит, и так их нет… ).

Едва не ослепла — слишком яркий свет у этих фонарей; поставила ногу на следующую ступеньку…

Та оглушительно скрипнула. Галя снова обмерла… надавила чуть сильнее — больше не скрипит. Черт, кругом сырость — а здесь рассохшееся дерево.

Вторая и третья сжалились над ней, пропустили неслышно.

Подпереть дверь… Она беспомощно огляделась, не нашла ничего подходящего. Осветила косяк — и улыбнулась; лучше не придумаешь… На косяке висел замок, которым Инга закрывала дом. Ключа в нем не было — но и не нужен он Гале.

Дужка замка мягко скользнула в проушины, Галя перевела дух и победно улыбнулась — теперь спасайтесь… Через заколоченные окна. Заколочены на совесть, она уже видела…

Разорвала пакет, зажав фонарь на манер телефонной трубки — щекой и плечом… Все же не решилась бить бутылку, вытащила импровизированный фитиль из горлышка и стала поливать дверь, стараясь попадать в места, где утеплитель от ветхости порвался. Хорошо, а еще на венцы, между которыми проглядывает мох, за долгие годы высохший до состояния пороха. Помедлила секунду, зачем-то положила бутылку обратно в пакет, достала целую и поставила под ноги… Тяжелый запах ел ноздри и глаза. Чиркнула спичка, отразившись в широко раскрытых, горящих от возбуждения глазах.

Пламя так жадно рванулось по фитилю, что Галя едва успела отбросить его на залитую бензином дверь; огонь взревел радостно, набросился на пищу как оголодавший зверь… Галя отшвырнула ненужную уже пустую бутылку, та попала на какие-то полки, там загремело, что-то разбилось…

Подхватив вторую бутылку, она выскочила наружу; трясущимися пальцами подожгла второй фитиль — он уже и так пропитался бензином, не нужно было даже вытаскивать… Судорожно швырнула бутылку наверх, с ужасом успела подумать, что слишком сильно, перекинет через дом (и откуда только силы взялись)…

Бутылка разбилась об нелепо торчащую из непокрытого чердака кирпичную трубу — и «коктейль» огненным дождем пролился на дом.