Сергей Дормиенс - Человеческое, слишком человеческое

- Это не они. Не эти Евы. Евы не бегают, чтобы грохнуть журналистов. У них обычно другая вроде как цель. Смысл так рисковать?

- Не бегали, - согласилась Кацураги. - Раньше. А теперь вдруг сбежали и грохнули.

Я посмотрел на женщину и начал потихоньку прозревать. И мне мое прозрение совсем не понравилось, вот совсем-совсем.

- Так это не просто побег? - осторожно спросил я.

- Ага.

- Значит... Полевое испытание?

- Подозреваю, что да.

- И кто против нас работает? "Ньюронетикс"?

- Нет, они вне игры. Мы им предъявили очень серьезные вещи, так что они мешать не будут... По крайней мере явно, - добавила капитан после внушительной паузы. - Но ты держи ухо востро.

Легко сказать. После вчерашнего меня и просто так могут пришить, даже не надо совать нос в эту мутную историю. Действительно, может, забить? Ведь оказывается, умные и опасные синтетики - это верхушка айсберга. Тут как бы история с "Сатихо" не повторилась...

- Это может стать покруче, чем в восемнадцатом, - словно читая мои мысли, сказала Кацураги. - У меня все оперативники в разгоне, роют носом, в том числе и ложные следы. Ты будешь ударным форвардом, Икари. Если это и впрямь корпоративные дела, вопрос надо закрыть. Навсегда.

Я сидел в своем кабинете, таскал из принтера бумагу и комкал ее. Хрустящий лист шуршал между ладонями, пока не превращался в теплый шарик - тогда я бросал его в корзину и брал следующий. И следующий, и следующий. Все мои вещи были тут, я даже не стал снимать полиэтилен, которым их накрыли, стащил только чехол с кресла, упал в мягкие объятия и погрузился в мысли. Бумага никак не заканчивалась, мои мысли - тоже.

"Сатихо" была индийской компанией, которая наладила выпуск второго поколения Евангелионов. И решили они там, значит, не тратиться на проведение испытаний в колониях, а просто выпустили три дюжины синтетиков в город - Нью-Дели, кажется... Хотя нет, Нью-Дели забомбили еще в Войну, а это был... Нишапур. Да, Нишапур. Евы устроили там настоящий геноцид - уж не знаю, какую им там планку снесло. Может, именно эту боевую функцию и решили проверить. В конце концов, в азиатский эфир вышел один из синтетиков и объявил, что они создали химическое оружие и требуют снятия ограничения на возраст.

С тех самых пор Ев больше не пускают на Землю, директоров "Сатихо" кого рассадили по нарам, кого и шлепнули. А города Нишапур больше нет - впервые после Войны было использовано ядерное оружие. Мне в этой истории всегда нравилось, как легко пожертвовали десятками тысяч людей ради того, чтобы убить в зародыше бунт нескольких десятков не-людей. Страх организованного восстания машин - он такой. Сильнее здравого смысла.

В дверь кабинета постучали - неуверенно, как-то тускло. Я поспешно швырнул недокатанный шарик, промазал и громко пригласил входить. "Ох ты ж, вот оно как..." В приоткрытую дверь боязливо протиснулась давешняя свидетельница из приемной - та, что с обворожительным личиком и стройными ножками.

- Простите, вы старший лейтенант Икари? - спросила она, замерев у входа.

Эдакой милой девушке хотелось сразу объяснить, что мы, блэйд раннеры, вовсе не мясники и бессердечные убийцы, что не надо вот так бояться, что можно сесть, расслабиться и забыть все те ужасы, что треплют о нас журналисты... Я внезапно сообразил, что она из телецентра, а значит, сама вполне может оказаться журналисткой, так что отставил эротические фантазии и указал на кресло.

- Это я. Присаживайтесь. Вы... - я порылся на столе, разыскивая ее дело, но она протянула свой пропуск. Ладошка у нее была как она сама - маленькой и тонкой.

- Мана Киришима.

Я поднял глаза и мысленно обругал себя болваном. Конечно, на экране и в реальной жизни люди выглядят очень по-разному, но уж я-то обязан был узнать ее. "А" - я ее фанат, "Б" - у меня, извините, профессиональная память. Должна быть, во всяком случае. А еще я читал протокол ее опроса. С ее именем. Черт, черт, черт...

- Прошу прощения, Киришима-сан, не узнал вас сразу, - промямлил я, ругаясь, на чем свет стоит. Ну что за идиот? У тебя в кабинете твоя утренняя мечта, а ты тут сопли разжевываешь с причмокиванием...

На измученном лице появилась бледная улыбка.

- Меня редко узнают, старший лейтенант.

"Еще бы", - едва не сказал я вслух. Не знаю, как эта ведущая обычно выглядит вне эфиров, но сейчас она была бледной тенью своего обычного бойкого обаяния.

- Хм. Жаль, конечно. Да. Вы понимаете, что вас пригласили по убийству на телецентре?

Мана вздрогнула и прикрыла рот ладошкой. С трудом поборов острое желание обнять ее, я изобразил участливое дружелюбие.

- Простите, что напоминаю. Уверяю, не буду вас заставлять все вспомнить. Мне просто надо кое-что уточнить.

Девушка кивнула и жалобно на меня посмотрела. Я ее, конечно, понимал. Убийство на твоих глазах травмирует, а если убивает Ева - не-человек, похожий на человека, - это остается навсегда и приходит в кошмарах. Сумасшедшая текучая пластика, полное безразличие и холод. Почему-то эти твари именно в убийствах раскрывают свою ужасающую сущность. Может потому, что в основе всех поколений их контуров - контур солдата и убийцы, их первого предназначения.

Я все понимал, и она была милашка "обними-меня", но я - блэйд раннер. А жизнь - дерьмо.

- Киришима-сан, скажите, как Евангелион держал нож?

Девушка напряглась, подняла руку, сложив кулачок, и слегка согнула запястье.

- Вот так, кажется. Но я... Могу ошибиться, все было так... Так быстро.

Обратным, значит, хватом держал. Босяк, ей богу. Или спецназовец. В любом случае, только несколько версий базового обращения с оружием включали ножевые приемы этого типа, и найти прошивку, в которой содержались техники обратного хвата, будет легче. Значит, вычислю, кто именно из беглецов отметился там.

- Спасибо, Мана... - задумчиво сказал я, растирая подбородок. - Ой, простите.

- Да ничего, - девушка мило махнула ручкой и улыбнулась. - Так даже привычнее.

- Гм. Да. Благодарю вас. А почему Ева задержался над телом Миямото?

Мана подозрительно заморгала: я произнес ключевое слово "тело", назвал имя покойного, и сейчас будут слезы.

- Я... - она зашмыгала носом и взяла-таки себя в руки. - Я не поняла.

"Нет, ну какое солнышко, а?"

- Ясно. Тогда постарайтесь описать - как можно точнее - как выглядел Евангелион в этот момент.

Она задумалась, серьезно глядя куда-то мимо меня, кулачки девушки то сжимались, то разжимались. На такое можно смотреть вечно, однако я готов был уже поторопить ее, когда Мана, наконец, ожила.

- Он как будто всматривался в лицо умирающего. И замер. Как... Как...

- Как окаменел, - подсказал я холодея, и девушка закивала.

"Ой-ей-ей... Да он же учился!" Я не понимал пока что ничего, - ни чему учился этот странный Евангелион, ни зачем, - но мне не нравились даже призрачные догадки. Евы никогда не интересовались трупом или тем, кто вот-вот станет трупом, их синтетические мозги безошибочно определяли, что живой гарантированно будет мертвым, и давали следующую команду - бежать, скрываться, убивать дальше. Видимо, версия "ноль-ноль" совсем-совсем иная. Понять бы еще - какая.