Сергей Дормиенс - Человеческое, слишком человеческое

Уже стоя в дверях, я почувствовал, как меня кто-то дернул за язык.

- Скажите, Мисато-сан, вы ведь совсем одна?

Кацураги замерла лицом на какое-то мгновение, а потом оперлась плечом на стенку и улыбнулась:

- Клеишь начальницу, паршивец?

Я только улыбнулся: почему-то отвечать показалось неправильным.

- Да, Синдзи.

Вот так вот. Просто и без всякого бытового надрыва: "Да, Синдзи". И пингвина она своего сдала...

- Почему?

Кацураги протянула руку и движением взлохматила мне чуб. Я обомлел от этой неожиданно естественной ласки.

- Просто больше никого не жду, Синдзи. Спокойной ночи.

За дверью меня ждал "виндикатор", пролетом ниже пасся еще один. Тоскливо это все: она там осталась одна, завтра у нее работа, еще один год впереди и куча незнакомых людей вокруг. Даже ее странный подчиненный - и тот дома синтетика прячет.

Щит АТ-поля над парковкой почему-то отключили, и пушистый снег ровно ложился на посадочный балкон. Пахло тут соответственно: от острого кислотного запаха отчаянно зачесалось в носу. Я натянул маску и поднял ворот плаща.

- Как там праздник?

С трудом удержавшись от прыжка в сторону, я повернул звенящую шею: в горле бился перепуганный пульс. "Что-то нервы ни к черту..."

- Добрый вечер, Кадзи-сан.

Скешник стоял у дверей подъезда, опираясь спиной на стенку, и даже сквозь маску проступала эта его улыбочка. Был он расслаблен, небрежен и затянут в наглухо застегнутый плащ - мятый плащ, само собой. Мы пожали руки, и раздражение улетучилось: явно ведь хороший человек, и пришел он к капитану.

- И как там Мисато?

- Она там совсем одна. И ей одиноко, - брякнул я и прикусил язык.

- О, даже так? - брови Кадзи поползли вверх. - И ты что, что-то в этом понимаешь?

Ощущение, что передо мной стоит хороший человек, испарилось, как и не было. Дать бы тебе по рылу, паразит. Тоже мне еще, взрослый дядя выискался. "Понятия не имею, что там у вас двоих в прошлом, но не хер со мной так разговаривать. Ты сам-то много понимаешь".

Редзи Кадзи изучающе смотрел на меня, ожидая какого-то ответа, за моей спиной сопели фильтрами "виндикаторы", а еще группка спецназовцев торчала около машины. Был какой-то долбаный второй смысл в этом обмене репликами, но черт меня побери, если я знаю, какой именно. Ревность? Зависть? Мы сейчас делим капитана? Да что, мать вашу, происходит?!

- Гм. Будем считать, что ты понимаешь, - вдруг сказал Кадзи и совсем уже повернулся, чтобы войти в подъезд.

- Она сказала, что уже никого не ждет, - злым тоном сообщил я ему в спину.

И господин тактик дернулся, словно я ткнул его между лопаток.

- Так и сказала?

- Да.

- Понятно. Ну, я, собственно, и есть никто.

Кадзи исчез за дверью подъезда, а я оглянулся. Неподвижные силуэты "виндикаторов" медленно притрушивало густым отравленным снегом.

Потолок, располосованный тенями жалюзи, тягуче пульсирующий свет за окном. Тошнотворное желание рвануть в сон и отчаянная, глупая, безнадежная работа мозгов. Я до смерти хочу заснуть - и не могу. Хоть овец считай.

- Почему ты не спишь?

Я повернул голову. Рей лежала на боку, я не видел ее лица, но знал, что Ева уже какое-то время на меня смотрит: от ее взгляда у меня словно горела щека. И это было единственное приятное ощущение во всем теле.

- Не знаю.

Она не стала продолжать разговор, но мне почему-то показалось, что Аянами хотелось что-то сказать. Или спросить. Эти синтетики без функционала такие... Такие... Я повернулся к ней и положил ладонь на теплую щеку:

- Рей, я ненавижу людей. Мы превратили себя черти во что. Сначала закон о тайне личности, потом право на немедицинское протезирование. Потом гребаное искусственное вынашивание. Потом...

Я задохнулся. Мать-природа, успешно нами убитая, похоже, здорово пошутила на прощание: мол, нет меня больше, детки, резвитесь, как хотите. Хоть вешайтесь. И мы рады стараться. Какого хера мы до сих пор используем слово "недоносок" как ругательство? Я, черт возьми, вижу кучу недоносков каждый день, и сам таковым являюсь.

И ведь что характерно: до сих пор есть организации феминисток, а движения за замедление прогресса сошли на нет. Всем нравятся сильные мышцы, хрупкие, но быстрые мозги, упругие буфера. Родился не специалом? Заработал? Или родители богатые? Поздравления, ты сорвал джек-пот из вытяжек и имплантатов. И добро пожаловать в зарю нового человечества. Осталось вот понять: утренняя она - эта самая заря - или вечерняя.

И финальным аккордом: мы все дальше друг от друга. Все жиже чужая логика, все менее интересны поступки окружающих - так, пожать плечами. Я вот до сих пор не в курсе, кто именно изо дня в день ругается в соседней квартире.

- ...Мне нравится, когда первой новостью вечером показывают жестокое убийство. Наверное, кто-то там понимает, что нас надо тормошить.

Я замолчал. Рей слушала, просто слушала. Она не полезла с поцелуями, не вставила ни слова в этот прорыв дерьма - всего лишь положила свою руку поверх моей.

Звонок был тягучим, медленным и липким. Я сел в кровати и продрал глаза: воет входящий сигнал видеофона, а будильник подаст голос через пару минут, а Рей уже сидит на диване - так, чтобы не попасть на камеру. Набросив халат, я подтащил свою тяжелую голову к столу.

- Да.

- Доброе утро, Икари.

На экране была какая-то сочащаяся влагой стена, была лампа где-то повыше, и был Каору Нагиса.

- Правильно, сразу к делу, - сказал синтетик.

Я пытался расцепить зубы - и получалось это скверно. Ой как скверно.

- Включи новости, Икари.

Что ему сказать? Что этой твари сказать? Я потянулся за пультом, и телевизионная панель засияла, а потом из ее глубин вынырнула картинка.

- ...адвокат. Уже можно сделать вывод, что процесс пройдет куда сложнее, чем ожидалось, - сообщил голос за кадром.

Там крупным планом показывали ступенчатую пирамиду, скупо осыпанную минимумом огней. То есть, Трибунал там показывали, если говорить прямо. Потом сюжет свернули, и я прищурился, когда яркость резанула глаза: студия была куда насыщеннее.

- Как мы уже сообщали, основной свидетель обвинения - старший лейтенант управления блэйд раннеров Икари Синдзи. Как пообещал представитель интересов "Чистоты", именно показания Икари-сана будут отправной точкой защиты, что же касается остальных инцидентов...

Я приходил в себя после появления Каору, я не понимал, что за хрень творится на экране, но одно стало ясно: мудаки получили какой-то козырь и даже обзавелись адвокатом. И будут копать под меня. А еще стало ясно, что я могу расцепить зубы.

- Послушай, ты...

- Не отвлекайся, Икари, - Каору указал пальцем якобы на телеэкран.

- В продолжение новости, - серьезно сказала ведущая. - Как сообщили представители в муниципальной полиции, за защитой закона обратился гражданин Токио-3 Айда Кенске. По информации нашего источника, у него есть некие данные, имеющие важность для Трибунала.