Александр Плетнёв - Фактор умолчания

– Товарищ контр-адмирал, – докладывал командующему командир «дизелюхи». Его срочно доставили катером на флагманский крейсер, и он стоял мокрый, растрепанный, виноватый, – сто метров это «наша» глубина. Он точно полез под слой скачка, а у нас тревога – акустик словил пуск торпеды. И тут удар! Мы думали – торпеда! Но скрежет борт о борт ни с чем не спутаешь!

– Пилоты Ка-25 докладывали о читаемых буями шумах торпед… тем не менее неподтвержденных, так как попаданий по кораблям не было, – Анохин был недовольный, несговорчивый, неудовлетворенный. В первую очередь работой ПВО – один «гарпун» все же прорвался в расположение ордера: – А если бы ракет было больше?

– Если бы было больше, не было бы так обидно, – оправдывался за всех начальник штаба.

А тут еще и это – потерянная подлодка. Главное теперь – что с ней делать? Глубина залегания крайне мала и если самим ее не поднять, то это проделают американцы!

– Что, по-вашему, случилось с субмариной противника?

– В аварийной ситуации трудно было что-то разобрать, по словам акустика…

– Знаю, – перебив, так и не дослушав, махнул рукой, злой как черт.

«Американец» после столкновения набрал скорость (так на «Полиноме» смогли считать характер шумов «Лос-Анджелеса»), быстро покидая место. И скорей всего скользнул на глубину, отмеченного на картах желоба Нансей [160] Желоб Нансей – депрессия (продавленность, разлом) дна, протянувшаяся вдоль подводного хребта островов Рюкю. , затаившись. Ни искать, ни выкуривать его, конечно, не собирались.

Эскадра уходила на прежних шестнадцати узлах.

В месте гибели Б-143 остались два эсминца. Водолазы все еще надеялись что-то отыскать… хотя бы тела.

Командующий ждал результатов атаки «Ретивого».

Там…

Там дело было не столь легкое.

Первыми на «место» дотарахтел, конечно, противолодочный «камов». Было искушение прихватить на подвеску вертолета «стрижа» [161] ВТТ-1 «Стриж» – вертолетная торпеда телеуправляемая. , но Ка-25 забили по завязку гидроакустическими средствами – буями и простыми глубинными бомбами.

Штабные специалисты на флагмане сделали расчеты и выводы, определив наиболее вероятное место следования американской ПЛ. Одной. У предполагаемой «второй» был слишком широкий курсовой выбор – большая площадь поиска уменьшала шансы обнаружения и поражения цели. Ко всему, отверни эта дальняя субмарина на западные румбы, до нее просто не дотягивался бы комплекс «Метель». Да и… за двумя зайцами погонишься…

Прибыв в квадрат поиска, Ка-25 набросал буев и даже зафиксировал шумы винтов ПЛ – «американец» действительно спешил убраться из территориальных вод Тайваня.

Пилоты коротким шифром скинули на СКР более точную координатную привязку.

«Ретивый» уже вышел на исходный рубеж и немедленно отстрелялся.

Принцип работы противолодочного комплекса «Метель» – доставка ракетой торпеды в заданную точку. С максимальной дистанцией 50 километров.

Через две минуты пилоты «камова» увидели четыре парашютика – отделившись от носителей, торпеды мягко упали в волны, уходя в режим подводного поиска.

С винтокрылой машины по готовности размотали опустив гидроакустическую антенну, зависнув над морем, навострив «уши».

А под водой оказалось очень шумно: нарезали циркуляции торпеды, «американец» предположительно выпустил имитатор… и не один, сам предприняв ряд уклонений и маневров.

Поочередно с длительными паузами подорвались торпеды, туда же скинул глубинные бомбы и «камов».

И всё… тишина.

Уже давно улетел Ту-16. Ушел и вертолет.

Примерно через полтора часа в миле, в стороне на поверхности воды забурлило, «рожая» примятую от гидроудара черную рубку, затем с заметным дифферентом на корму показался и весь корпус подводной лодки.

Специалист бы опознал в ней американский «Стерджен».

На спину субмарины выползли фигурки – изучать, осматривать повреждения.

В эфир ушел короткий шифрованный сигнал: «SSN652 Puffer. Подвергся атаке. Калека. Не могу управляться»… и координаты.

Штаб-квартира Тихоокеанского флота США, Перл-Харбор

Шел сбор данных о результатах и последствиях военной акции.

Здесь имели место быть предсказуемые затруднения – информация поступала не столь оперативно, как требовалось и как, может быть, кому-то хотелось. Так с ближней разведкой сопровождающих фрегатов и с прежними облетами авиацией следовало поостеречься.

– Без сомнений, после наших крылатых «подарков» злые как черти русские любой, даже безобидный наблюдатель встретят в штыки, – произнесено это было почти иронично. Адмирал даже скрипуче-гаденько хохотнул. – Будет крайне поучительно, если переполошенные «комми» влепят по ошибке в какую-нибудь гражданскую посудину.

(О влетевшей в британский сухогруз американской RGM-84 «Гарпун» станет известно через пять часов.)

А пока командующий морскими операциями на Тихом океане сохранял спокойствие и невозмутимость. Надо сказать, что адмирал Фоли решился на самоуправство не от милитаристской прихоти или какого-нибудь обреченного геройства, а зная, что за ним есть поддержка в Пентагоне… пусть он и громогласно (в объемах оперативного зала для приближенных офицеров) объявил:

– Случись что, все останется на моей совести, джентльмены. В конце концов, с приходом «красных» в Камрань забот у вооруженных сил США в регионе прибавится, и надо сразу им показать – кто, черт меня возьми, здесь хозяин. Так что… все что ни деется, все к месту. А там…

«Победителей не судят?» – Это он уже не вслух, домысливая. Риторический запал выдохся, пришло время сухих фактов и статистики.

После скоротечной ракетной атаки необходимости в постановке помех больше не было, и «проулеры» просто ушли.

Прикрывающие их «томкэты», спрятанные от радаров за дальностью, при появлении четверки «forger», мазнув системами наведения (советские пилоты даже вроде как и не заметили), тоже отвернули.

Сейчас довольствовались наблюдением электронными средствами со специализированных самолетов. С дальнего рубежа. И дело тут было не в брошенных на перехват русских палубных «вертикалок», которые ко всему еще и не дотягивались боевым радиусом. С ними как раз таки расправились бы без труда. Просто открытого и полновесного боя в изначальных планах не предусматривалось.

Вся геометрия атаки на советскую эскадру строилась на ограниченности конфликта и главное – неявном адресате агрессора (пусть это никого и не обманывало).

Поэтому и ударили с территориальных вод Тайваня.

Поэтому и авиация с «Мидуэйя» бездействовала…

И только в следующих фазах (с оглядкой на ответную реакцию «комми») оперативная динамика подразумевала форсирование действий.