Марианна Пьерс - Черный код

— С трудом. Спорим, ты боялась, что я вас брошу?

— Еще чего!

Он тепло улыбнулся мне впервые за долгое время.

— Ладно, придется лезть. — Даак оторвал крылья от стоявшей неподалеку колымаги, я тоже отломала от нее здоровенный кусок металла.

Тис бы сошел с ума от такого кощунства.

Вспомнив о нем, я тут же захотела немедленно вернуться в Торли. Как было бы здорово сидеть сейчас в баре Хейна, жевать лапшу от Лю Чжоу, пить текилу, слушать разговор Тиса и Ибиса о мотоциклах.

Даак бросил крылья на грязь и встал на них.

— Перриш, ты понесешь Анну, а я — Мэй.

Все это смотрелось бы довольно забавно, если бы кругом не растекалась смертоносная слизь, если бы я не была в долгу перед своими спутниками, и если бы нам не предстояло пробраться сквозь эту стену.

В последний раз мы с Дааком проделывали столь же вопиющую глупость, пробираясь по трубам, заполненным ледяной водой.

Правда, теперь было немного лучше.

Мы перенесли женщин через покрытый биомассой участок, словно младенцев. Я добралась до стены первой. Даак двигался медленно, стараясь не забрызгать себя или Мэй. А та извивалась, будто снова собиралась броситься на меня.

При такой мысли у меня сдавило горло.

Наконец, они тяжело привалились к стене.

— Мэй, влезай ко мне на плечи, — приказал Даак.

Она проделала это так проворно, будто тренировалась каждый день, и спросила:

— А теперь что?

Балансируя на крыльях, Даак протянул ей кинжал.

— Взбирайся по стене. Только осторожно. Этот клинок острее всех, что тебе когда-либо попадались.

Мэй ткнула лезвием в биомассу и сказала:

— Она зарастает, едва ее прорежешь.

Я глухо заворчала от нетерпения.

Даак взглянул на Анну и тяжело вздохнул. Действие глюкозы уже кончилось, и теперь она дрожала, тихо всхлипывая.

— Перриш, может быть, тогда ты полезешь первой? — спросил Даак.

— А ты меня удержишь? — произнесла я с сомнением.

Он прикинул на глаз мой вес, потер свой раненый бок и сказал:

— Попытаюсь.

Мэй облегченно вздохнула и спрыгнула вниз.

Я с трудом взобралась ему на плечи. Он кряхтел от натуги под моей тяжестью, но все-таки сумел выпрямиться.

Было ясно, что ему долго не удержать меня. Я поняла, что лезвие нужно вращать, и тогда биомасса будет смыкаться не так быстро.

Проделав отверстие, в которое могли бы пройти мои плечи, я просунула туда руку и наткнулась на что-то твердое. Оказалось — оконная рама.

— Ага, я нашла проход! Подтолкни меня!

Я вцепилась в раму и полезла в дыру. А уже через мгновение упала на пол с той стороны окна.

Вскочила на ноги и огляделась в поисках воинов.

Никого. В тусклом янтарном свете виднелись только несколько сломанных стульев да обертки от еды.

А потом… потом меня неожиданно осенило.

Ведь я могу бросить своих спутников за стеной.

Но кого я сумею одурачить? Мэй все равно будет преследовать меня до конца жизни. И Даак тоже…

Ладно, никто не сможет обвинить меня в предательстве.

Я схватила сломанный стул и просунула его в окно. Никого не разглядела, но все же крикнула:

— Постарайтесь встать повыше. Я втяну вас!

Биомасса набилась мне в рот, и я закашлялась.

Выплюнув ее, я повторила попытку, расширяя отверстие кинжалом. Уже через несколько минут я разглядела нос Мэй.

Хоть бы век ее не видеть.

Вскоре появилось все лицо. Она изо всех сил вцепилась в стул. По подбородку стекала слюна.

— Лойл велел поторапливаться, — выдавила она.

Поторапливаться! А я что делаю, черт возьми?

Я дернула Мэй с такой силой, что она влетела в комнату, словно пробка. Затем я повторила процедуру и втащила Анну. Она растянулась рядом с Мэй, еще более измученная, чем прежде.

Я принялась снова расширять дыру. Но масса густела и давила все сильнее, отталкивая меня назад. Я в очередной раз крутанула кинжалом, и его вырвало у меня из рук.

Нет! Я просунула пальцы вслед за ним и нащупала лезвие. До рукояти было не дотянуться. Сделав глубокий вдох, я схватилась за клинок. Он прорезал мою ладонь до кости. Все тело пронзила дикая боль.

Эскаалим так и взвился при мысли о крови. Мир начал блекнуть перед моими глазами. Но все же стоило рискнуть. Жажда крови заполнила все мое сознание и заглушила боль. Уже через секунду я чувствовала присутствие паразита во всех своих венах.

Я наконец-то высвободила кинжал и стала расчищать дыру. Работала руками, как бешеная, подгоняемая болью. Где-то внизу мне удалось нащупать руку Даака. Я потянула его с такой силой, будто умирала от голода, а он был последней рыбой, оставшейся в последнем океане. Мэй обхватила меня за талию и тоже стала тянуть.

Я могла думать лишь о крови. Теплой, полной железа и такой необходимой.

Вскоре мы втроем оказались друг на друге, как селедки в бочке.

Я выбралась из кучи-малы, все еще желая крови, и занесла кинжал над головой. В свете биомассы горло Даака казалось таким бледным. Всего один удар — и я смогу искупаться в его крови.

Паразит подзадоривал меня:

«Убей его! И станешь сильнее!»

Но тут вскрикнула Анна.

И на этом все кончилось.

Даак отшвырнул меня в сторону несколькими ударами. Надо же, а ведь мне уже несколько часов ни от кого не доставалось. Эскаалим взвыл от досады.

Мой нос и бок горели огнем. Я пощупала нос, и он оказался, как ни странно, гораздо ровнее, чем обычно. Если Даак выправил мою внешность, я убью его. Бок покрывало множество ссадин.

— Хороший удар остановит любого, — заметила Мэй со злорадством. — Даже девицу вроде тебя.

Может быть, ее тоже нужно поколотить?

Даак поднял кинжал и сказал:

— Извини, Перриш, но ведь ты чуть не убила меня.

В самом деле, я действительно едва не убила его по той или иной причине.

Он оторвал от своей тенниски пару лоскутов и протянул их нам с Мэй, стараясь не прикасаться к нам. Мы принялись вытираться.

— Перевяжи себе руку, пока не умерла от потери крови, — сказал Даак. Я посмотрела на свою ладонь и только теперь все вспомнила. Она была прорезана до кости, и кровь лилась ручьями, заливая одежду. Правда, Лойл и Мэй выглядели не лучше. Нас всех как будто пытали целый день.

Я оглядела пустую комнату и спросила:

— А где караджи?

— Я велел им уходить. Кабал сами найдут их.

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ? — Желание убить его возросло во много раз. — Им не уцелеть в этой дыре. Тулу и Айк не станут играть по твоим правилам.

— А по каким же? — Даак мрачно посмотрел на меня.

— Некоторых вещей делать нельзя. Айк издевается над людскими телами, а Тулу и над телами, и над душами.

Мэй вздрогнула.

— Свихнувшаяся жрица думает, что может высосать наши души, и тогда Маринетта оседлает ее. Но Маринетта думает по-другому. Ей нужна Перриш. Это ужасно стервозная лоа. Она может замахнуться даже на Ойю.