Иван Оченков - Путь на Балканы [litres]

Удачное применение скорострельных орудий в Рущукском отряде вызвало известный ажиотаж среди сторонников и противников нового вида вооружения, так что командовавший в нем цесаревич Александр Александрович счел за благо созвать комиссию, с тем, дабы изучить полученный опыт, а также решить, как его использовать наилучшим образом. В середине декабря она была создана и приступила к работе.

После изучения донесений, составленных генералами Дризеном, Арнольди и Тиньковым, а также полковником Буссе и капитаном Мешетичем, члены комиссии не пришли ни к какому выводу, а потому решили провести натурные испытания.

Было довольно холодно, и господа генералы, кутаясь в шубы, без всякого удовольствия смотрели на стоящие перед ними картечницы и их посиневшие расчеты. Однако же дело было необходимо закончить, и их превосходительства приказали приступать. Забираться далеко от деревни не хотелось, а потому полигон устроили прямо за околицей. Благо, что в такую погоду люди предпочитались сидеть дома, так что от стрельбы вряд ли кто мог пострадать.

Мишени были сделаны из разного хлама, палок, досок и кусков драной холстины, да еще, не иначе как шутки ради, были вылеплены несколько снежных баб, веселящих своим видом солдат и офицеров.

Получив команду, изрядно продрогшие артиллеристы дали несколько залпов. Испытания оказались вполне наглядными. Пораженные пулями фигуры разлетались на куски, а те, кого свинец миновал, стояли невредимыми. В общем, ничего нового члены комиссии не узнали и хотели уже было возвращаться в жарко натопленные для них помещения, как вдруг единственный их статский товарищ, недавно прибывший из Петербурга, инженер Барановский, подошел к одной из митральез и стал пристально ее разглядывать.

Надо сказать, что этот инженер был еще совсем молодой человек и имел в глазах заслуженных генералов и штаб-офицеров весьма мало веса, однако же поговаривали, будто он и его брат находятся в фаворе у великого князя Константина, а потому игнорировать его было нельзя.

– Что вас так заинтересовало, Владимир Степанович? – любезным голосом осведомился председатель комиссии.

– На этой картечнице отсутствуют механизмы наводки, – озабоченно заметил инженер. – Возможно, не вполне удачные результаты связаны именно с этим. Как вообще случилось, что их сняли?

– В качестве эксперимента, – пояснил капитан Мешетич.

– А этот, даже не знаю, как назвать, приклад, что ли?

– Весьма странный эксперимент, – поддержал инженера председатель комиссии, генерал Вановский. – Совершенно очевидно, что без механизма наводки прицельную стрельбу обеспечить не удастся! Вы что же, все так переделали?

– Никак нет, ваше превосходительство, – только два орудия из взвода подпоручика Самойловича!

– Странно, судя по донесениям, именно у них наилучшие результаты. Но как это возможно?

– Разрешите обратиться, ваше превосходительство? – неожиданно вмешался в разговор довольно рослый унтер, служивший наводчиком у модернизированной митральезы.

– Ты кто такой? – выпучил глаза генерал.

– Сто тридцать восьмого Болховского полка старший унтер-офицер Будищев!

Фамилия эта была генералу знакома, поэтому он хоть и нелюбезно, но все же снизошел до ответа.

– Ну, обратись, коли нужду имеешь.

– Механизмы эти, ваше превосходительство, нужны бывают только при стрельбе на дальние дистанции, а в обычном бою от них вреда больше, чем пользы.

– Как это?

– Да так! В настоящем бою нужно как можно быстрее переносить огонь с одной цели на другую, а с этими винтами одна морока. А мишени остались целыми оттого, что картечницы поставлены неправильно. Стояли бы по флангам, ни одна бы не уцелела.

– Черт знает что! – скрипнул зубами один из присутствующих офицеров. – Нижние чины совсем уже распустились!

– Глупости ты говоришь, братец! – решительно заявил генерал. – Без прицельных механизмов точная наводка невозможна, а потому стрельба приведет лишь к бесцельному расходу огнеприпасов!

Члены комиссии согласно закивали, выражая полное согласие со своим председателем, однако реакция унтера оказалась еще более удивительной. Недолго думая, он развернул свое орудие в сторону ближайшего сарая и начал вращать рукоять. Раздавшийся грохот заставил всех присутствующих закрыть уши, а Будищев, по всей вероятности сошедший с ума, все крутил и крутил, одновременно меняя направление блока стволов. Когда же шум прекратился, изумленные господа уставились на стену сарая, украшенную большой буквой «А» и двумя черточками поменьше.

– Вот сукин сын, – крутнул головой Мешетич. – Императорский вензель изобразил!

– С механизмами наводки так не получится, – коротко пояснил свои действия унтер-офицер и, вытянувшись по стойке смирно, принялся есть глазами начальство.

Крыть это было нечем, да и изрядно продрогшие господа генералы и офицеры не имели желания вести дискуссию с нижним чином, так что все быстро отправились восвояси, и только Барановский задержался возле удивительного унтера.

– А я-то понять не мог, зачем блок стволов так высоко подняли, – почти весело заявил он странному унтеру.

– Иначе патронные ящики и колеса углы обстрела ограничивают, – пожал плечами Будищев.

– Это ты сам придумал?

– Вроде того.

– А еще мысли какие есть?

– Эх, господин хороший, у меня этих мыслей – вагон и маленькая тележка!

– Вот даже как! И какие, если не секрет, вот что бы ты предложил еще улучшить на этой картечнице?

– Ее улучшать – только портить! Лучше сразу разобрать и сделать, но уже руками и головой перед тем подумать.

– То есть те, кто ее создавали, по-твоему, головой не думали?

– Ох, барин, вопросы вы задаете не по окладу… ну вот смотрите, зачем эта рукоять?

– Чтобы осуществлять перезарядку, – удивленно ответил Барановский, не понявший вопроса.

– Это как раз понятно, только зачем рукоятью? Тут от стрельбы такая отдача, если ее в работу запрячь, то можно черта в бараний рог скрутить.

– Как это?

– Ну не знаю, кто из нас инженер, вы или я? Можно пружину поставить на затвор, чтобы он от выстрела в одну сторону, а пружиной назад. Можно газы пороховые отвести, чтобы они в поршень упирались да затвор дергали. Хотя так не получится, уж больно золы много после выстрела. Думать, короче, надо. Главное, чтобы стрелять один человек мог, а для этого вес уменьшить!

– Это верно, – согласился инженер, – я на своей картечнице всего шесть стволов оставил.

– Зашибись! А один нельзя было?

– Тогда стрелять долго нельзя – перегреется!

– А вот чтобы этого не случилось, на нем можно оребрение сделать, как на радиаторе. Ну, или в кожух с водой поместить…

– Хм, любопытные у тебя, братец, мысли в голове бродят! Скажи, ты после службы чем заняться думаешь? Если что, приходи к нам на Обуховский завод, там такие светлые головы нужны!