Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Каждый из семидесяти пяти человек, входящих в команду галеры, знал, что они здесь, в основном, на вторых ролях. О… всегда было возможно, что загадочно отсутствующие черисийские галеоны могут попытаться подкрасться к объединённому флоту с севера. Однако это было маловероятно. Особенно учитывая то, как настойчиво черисийские галеры стремились на юг. Члены экипажа «Духа» не возражали против того, чтобы кто-то наблюдал за спиной основного флота; они просто не понимали, почему именно они должны застрять на этой работе.

Его капитан приказал взять один риф на парусе сразу после заката. Не потому, что ветер достаточно посвежел, чтобы создать какую-либо угрозу, но потому, что ему пришлось уменьшать паруса, если он хотел сохранить указанную ему позицию с наветренной стороны от более крупных и медленных галер главного флота. Кроме того, он отправился на боковую после ужина, оставив палубу на своего второго лейтенанта, и большинство команды его корабля усердно трудилась над тем, чтобы смочь выспаться прежде, чем настанет ещё один скучный день несения дозора.

— Там, — прошептал Кайлеб на ухо капитана «Чайки» и указал на подветренную сторону.

Шхуна шла галсом правого борта, широко захватывая ветер, проходящий через её правый борт. И почти точно там, где предсказывал принц, виднелись ходовые огни небольшого судна.

Луна скрылась, и шхуна, погасив все свои огни, скользила под стакселем и одним фоком, незаметно подкрадываясь ближе к галере.

Сторожевое судно было даже меньше «Чайки», длиной чуть более шестидесяти футов, от силы. Её кормовые фонари ясно выдавали её местоположение, и капитан шхуны кивнул своему кронпринцу.

— Теперь я вижу её, Ваше Высочество, — прошептал он, и губы Кайлеба дрогнули, когда он услышал в голосе мужчины почти благоговение.

— Подойдите к её борту, точно так, как мы планировали, — сказал он, тщательно скрывая веселье в своём голосе.

— Так точно, Ваше Высочество.

Капитан коснулся своего плеча в салюте, Кайлеб кивнул и затем отступил назад, встав рядом с Мерлином и Арнальдом Фалканом.

— И когда он положит нас рядом с ней — сказал Мерлин достаточно громко, чтобы убедиться, что Фалкан может это услышать, — вы останетесь здесь, на борту «Чайки», Ваше Высочество.

— Конечно, — ответил Кайлеб довольно рассеянным тоном, наблюдая, как «Чайка» слегка изменила курс, всё ближе приближаясь к ничего не подозревающей галере, до которой оставалось теперь немного больше, чем пара сотен ярдов.

— Я серьёзно, Кайлеб! — строго сказал Мерлин. — Мы не собираемся объяснять твоему отцу, как нам удалось позволить тебе погибнуть, захватывая эту симпатичную маленькую галеру, понимаешь?

— Конечно, — повторил Кайлеб, и Мерлин посмотрел на Фалкана.

Лейтенант морской пехоты оглянулся и покачал головой, затем дёрнул ей, чтобы указать на сержанта Фейркастера. Крепкий, мощно сложенный унтер-офицер стоял прямо за кронпринцем, и он выглядел вполне готовым к тому, чтобы слегка тюкнуть наследника престола по голове, если это было тем, что требовалось, чтобы удержать его на борту «Чайки».

«Что», — подумал Мерлин, — «подходило ему просто отлично».

— Сейчас!

Рулевой «Чайки» резко переложил свой румпель по направлению к ветру, и шхуна аккуратно скользнула рядом с «Духом». Кто-то на борту галеры заметил её в последнюю минуту и закричал, поднимая тревогу, но было слишком поздно делать что бы то ни было.

Абордажные кошки полетели, вгрызаясь в доски «Духа», когда оба судна соприкоснулись. Дозор на палубе — не более дюжины мужчин, все болтающие — развернулся, таращась в ужасе, когда «Чайка» вылетела из ночи. Борт шхуны был сплошной массой вооружённых ружьями морских пехотинцев, штыки которых сверкали тусклым, убийственным отражением ходовых огней «Духа», а затем эти самые морпехи посыпались на палубу «Духа».

Штыки перешли в наступление. Приклады мушкетов били жёстко, как на стрельбище. Было несколько воплей и немного больше криков, но не случилось ни одного выстрела, и всё это закончилось меньше чем за тридцать секунд. Конечно, потребовалось ещё немного времени, чтобы экипаж, пойманный в ловушку под палубами, понял, что произошло, а капитан «Духа» осознал это и официально сдал свой корабль. При этом раненных было всего семеро, все они были изумрудцами, и только двое из них погибли.

«Это была чёткая маленькая операция», — признал Мерлин. И, лучше всего с его точки зрения было то, что у Кайлеба не было времени самому поучаствовать в абордаже, даже если бы он и захотел.

— Отлично, — сказал кронпринц, стоя рядом с Мерлином на юте захваченной галеры, где он только что принял капитуляцию у ошеломлённого, не верящего в это капитана «Духа». — Давайте переведём призовую команду на борт. Затем нам нужно вернуться и привести сюда остальную часть флота.

Король Хааральд лежал в мягко раскачивающейся койке, добросовестно притворяясь, что спит.

От того факта, что он ничего не мог сделать, легче не становилось. Что он действительно хотел, так это позвать капитана Тривитина в штурманскую рубку и начать обсуждать возможные варианты развёртывания. На самом деле, этот соблазн был почти подавляющим. Единственное, что удерживало его — это необходимость объяснять Тривитину, что же послужило мотивом для этого. А также тот факт, что единственной информацией, которую он знал, было знание о том, что Кайлеб почти наверняка находится менее чем в пятидесяти милях от того места, где он лежал.

Он и адмирал Остров Замка́ с их коммодорами и капитанами обсуждали исчерпывающе возможные тактические ситуации и их ответы на них в течение последних месяцев. Каждый из его старших офицеров точно знал, что все они должны были делать, и Хааральд чувствовал уверенность, что они поймут не просто его приказы, но цель, стоящую за этими приказами, когда придёт время.

Но тот факт, что не было ничего такого, что ему нужно было сделать в данный момент, не ограждал его от желания быть там.

Он взглянул на кормовые окна, интересуясь, действительно ли небо за ними стало немного светлее, чем ему казалось в последний раз, когда он туда смотрел. Это было возможно, хотя с его стороны это было скорее принятие желаемого за действительное.

Он удивлённо улыбнулся этой мысли, несмотря на то что напряжение внутри него становилось всё сильнее и сильнее.

«Да, небо определённо стало светлее», — решил он, — «и…»

Пейджер снова завибрировал на его предплечье. На этот раз, дважды.

— Хорошо, что ты достаточно молод, чтобы не нуждаться в долгом сне, — сказал Мерлин немного кисло, и Кайлеб ухмыльнулся ему.

— Будь честным, Мерлин, — сказал он. — Ты просто злишься, потому что вчера вечером я сам вёл себя должным образом и не дал тебе повода, чтобы пожаловаться.