Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

И затем, каким-то образом, он прошёл через последний барьер между ним и Хааральдом. Он крутанулся, поворачиваясь лицом туда, откуда он пришёл, и в течение долгого, затаившего дыхание момента ни один из сорока или пятидесяти корисандийцев, всё ещё находившихся на юте, не осмелился атаковать.

Позади него Хааральд опустился на левое колено, бросив меч, и Аплин быстро встал перед королём.

— Взять его, глупцы! — прокричал голос, и герцог Чёрной Воды протолкнулся через замершие ряды своих выживших абордажников.

Его доспехи были изломаны и пробиты, кровь сочилась у него из полудюжины мелких порезов. С кончика меча капали капли крови, взгляд был сумасшедшим, но его хриплый голос трепетал от пыла.

— Взять его! — снова заорал он и атаковал.

Его люди закричали и пошли за ним, налетая прямо на Мерлина, и Мерлин встретил их бурей из стали. Он даже не двигался. Его ноги были словно прикованы к окровавленным доскам, а его глаза ни разу не моргнули.

У Чёрной Воды было мгновение понять, что он столкнулся с чем-то совершенно за пределами его понимания, а затем он тоже упал под беспощадной сталью Мерлина. По крайней мере, ещё дюжина его людей упала от этих же клинков. У большинства из них даже не было возможности закричать. Они были похожи на поток воды, плеснувший себя на валун только для того, чтобы разбрызгаться от его непреклонной силы.

Никто не мог подойти в зону досягаемости Мерлина и выжить, и после десяти кричащих секунд бойни, выжившие в ужасе отшатнулись от бруствера тел, которые он построил перед раненым королём Черис.

Гектор Аплин почувствовал, как что-то коснулось сзади его ноги.

Он крутанулся на месте, тесак взлетел, а затем замер. Это была рука короля, и глаза Аплина расширились от ужаса, когда он увидел, что вокруг него непрерывно растёт лужа крови.

— Ваше Величество!

Мальчик упал на колени, глаза лихорадочно искали рану короля, но Хааральд покачал головой. Это движение было ужасно слабым.

— Простите, Ваше Величество, — всхлипнул истекающий кровью молодой гардемарин. — Простите! Вы не должны были отталкивать меня с дороги!

— Чепуха, — сказал король. Его голос был слабым, оттого что жизнь вытекала из него с кровью, продолжающей толчками струиться из глубокой раны на бедре. — Это обязанность короля умереть за своих подданных, мастер Аплин.

— Нет! — Аплин покачал своей головой.

— Да, — сказал Хааральд. — «Это было потрясающе», — подумал дальний уголок его разума. Больше ничего не болело, даже колено. Во всяком случае, не было физической боли, и протянув руку, которая стала невероятно тяжёлой, он обнял плачущего мальчика, шатающегося на коленях рядом с ним. Ребёнка, который стал для него таким важным… и которому он мог бы оказать ещё одну услугу, как следовало королю.

— Да, — прошептал он, наклоняясь вперёд, пока его лоб не коснулся лба Аплина. — Да, это так. И долг поданного — служить его новому королю, Гектор. Можешь ли ты сделать это для меня?

— Да, — прошептал мальчик сквозь слёзы. — Да, Ваше Величество.

— Это было… честью для меня… мастер Аплин, — пробормотал Хааральд Армак, а затем его глаза закрылись. Он упал вперёд перед Аплином, и мальчик, обняв его, прижался лицом к его закованному в броню плечу и зарыдал.

Когда Эдиминд Растмин, барон Каменной Крепости, вошёл в комнату совета, выражение лица короля Горжи III было каменным.

— Вы посылали за мной, Ваше Величество? — спокойно сказал Каменная Крепость, сохраняя нейтральное выражение лица, несмотря на то что двое других мужчин уже ждали его вместе королём. Барон Белого Брода сидел слева от Горжи, но вот справа от короля, на почётном месте, сидел граф Тирск.

— Да, посылал, — сказала Горжа, и его голос был намного холоднее, чем ожидал Каменная Крепость. — Садитесь.

Король указал на кресло в дальнем конце стола совета, и высокий, седовласый Каменная Крепость уселся в него, после чего вопросительно склонил голову.

— Как я могу служить вам, Ваше Величество? — спросил он.

Горжа сердито посмотрел на человека, который был его первым советником и человеком, ответственным за его шпионов. В обычных условиях Каменная Крепость был одним из немногих людей, которые пользовались почти полным доверием короля, что делало его слишком ценным для жертвоприношения. Но теперешние обстоятельства были очень далеки от нормальных, и Горжа задавался вопросом, насколько ясно барон это понимал.

— Я только что обсуждал некоторые вопросы с графом Тирском, — холодно сказал король. — В частности, он был достаточно любезен, чтобы поделиться со мной тем, что сказал ему принц Кайлеб. Прямо перед тем, как он высадил его на берег Армагеддонского Рифа.

Каменная Крепость просто молча кивнул, но его глаза были сосредоточенными. Прибытие Тирска в Транджир едва ли было секретом для него, хотя остальная часть двора ещё не узнала об этом. Уже почти две пятидневки, с тех пор как «Король Горжа II» Белого Брода прихромал обратно в порт, высокопоставленные советники короля Горжи знали, что Кайлеб сумел перехватить объединённый флот у Армагеддонского Рифа с катастрофическими последствиями. Каменная Крепость успешно выступал за сохранение этих новостей для себя, пока они точно не узнают, насколько катастрофическими могли быть эти последствия.

По-видимому, они были даже более катастрофическими, чем опасался Каменная Крепость, ознакомившись с первыми отчётами Белого Брода.

— Кайлеб, — продолжил Горжа, произнося это имя так, словно это было проклятие, — захватил и уничтожил каждое судно, оставшееся под командованием графа Тирска. Похоже, что шесть галер, которые вернулись к настоящему времени, и единственный транспорт снабжения, на котором граф Тирск приплыл в Транджир, являются единственными выжившими из всего объединённого флота.

На этот раз, несмотря на всё своё громадное самообладание, Каменная Крепость побелел.

— Вопрос же, который занимает мой мозг в данный конкретный момент, — сказал король, — заключается в том, как именно Кайлеб и Хааральд справились с этим сверхъестественным перехватом. Может быть у вас есть какие-либо мысли по этому поводу, Эдиминд?

Белый Брод посмотрел на первого советника просто задумчиво, но глаза Тирска могли быть дырами, пробуренными в каменном блоке. В сочетании с тем фактом, что доларец вообще присутствовал при этом разговоре, который становился всё более неприятным, это предупредило Каменную Крепость, что всё должно быть было скверным. Или, может быть, более чем скверным.

— Ваше Величество, — сказал он рассудительно, — я не флотский человек. Развёртывание и использование флотов находится далеко за пределами моей компетенции. Я уверен, что барон Белого Брода или граф Тирск гораздо лучше квалифицированы в этом, чем я, чтобы предоставить ответ на ваш вопрос.