Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

По нынешним оценкам Мерлина выходило, что Хааральд сумеет передать свой престол и корону Кайлебу. Но было маловероятно, что Кайлеб передаст их своему сыну или дочери.

Если только что-нибудь не изменится.

Мерлин выпрямился, скрестив руки на груди, наблюдая за оживлённым судоходством вдоль причалов и доков Теллесберга. В Черис была мощь и жизненная сила. Харчонг был декадентским, Деснейр был слишком сосредоточен на завоевании, а Сиддармарк был слишком озабочен обеспечением безопасности своих собственных границ от угрозы со стороны Харчонга и, похоже, Деснейра. Но Черис…

В Черис было богатство, искусство и литература. Во многих отношениях королевство напомнило Мерлину о том, что Нимуэ читала про Англию Старой Земли в семнадцатом или восемнадцатом веках. Или, возможно, о Голландии примерно в тот же период времени. Здесь не существовало процветающих учёных, потому что Церковь Господа Ожидающего никогда бы этого не допустила. Но в то же время для Мерлина было очевидно, что план Лангхорна начал проскальзывать, даже если пока ещё и слабо. Критическое мышление, вызывавшее научные революции на Старой Земле, могло и не возникнуть — пока — но это не означало, что все достижения были заморожены.

Например, здесь в Черис было бурлящее, кипящее брожение умов, а основанный отцом Хааральда Королевский Колледж собрал вместе массу действительно замечательных учёных. Возможно, было правдой, что никто из них никогда не слышал о научном методе, но они были глубоко преданы сбору и сохранению знаний, а также обучению, и нынешний король начал тихо назначать некоторых из лучших «механиков» своего королевства преподавателями Колледжа. Коллективная работа Колледжа способствовала формированию чувства открытия горизонтов, а также прикладных техник в традиционных гуманитарных науках, которые распространились и на другие аспекты жизни королевства.

Такие, как растущая промышленная база — нечто вроде неё, по крайней мере — которая лежала в основе её растущего богатства.

Запреты Священного Писания против любого вида передовых технологий не подвергались сомнению даже в Черис, но уже было определённое количество… протечек. Например, металлургия сэйфхолдийцев находилась на уровне Старой Земли в начале восемнадцатого века или даже немного продвинулась вперёд. А земледелие планеты — построенное вокруг «учения» архангела Сондхайма, дисковых борон, жвачных животных и земных продовольственных культур, генетически улучшенных для устойчивости к болезням и паразитам, не говоря уже о высоких урожаях — было достаточно продуктивным для создания избытка рабочей силы. Это был не такой уж большой излишек в процентах от общей численности населения, особенно в таких местах, как Харчонг, где социальная структура наслоилась много веков назад вокруг крепостной сельскохозяйственной экономики. Фермерам по-прежнему нужно было кормить людей. Но, вместе с тем, почти везде было много ремесленников, и с точки зрения Лангхорна ситуация здесь, в Черис, была ещё хуже, так как климат позволял круглый год заниматься сельским хозяйством на большей части острова.

Черис был страной с малочисленным населением и при этом обширной торговой империей. Эти факторы привели к созданию определённой изобретательности, которая бы испугала Лангхорна и Бе́дард, а интерес Королевского Колледжа к механическим наукам начал формировать и направлять эту изобретательность. Одной этой мысли было бы достаточно, чтобы положительно склонить Мерлина в сторону Черис (и объяснить подозрения Церкви относительно неё), даже если это не устраивало королевство настолько хорошо, чтобы удовлетворить его нужды. Он подозревал, что если бы хоть кто-то из подхалимов Лангхорна изучал историю, так как Шань-вэй, то Писание содержало бы гораздо более строгие меры контроля над такими вещами, как использование водных ресурсов. Но они, видимо, упустили из виду тот факт, что Промышленная Революция на Старой Земле началась с водяных колёс, а не паровых машин, а «мануфактуры» Черис уже твёрдо были на пути к той же цели.

И это было не единственной вещью, которая проскользнула сквозь трещины великого плана Лангхорна. Например, у этих людей был порох — пока ещё это был только «мучнистый» порох, слабый и опасный в обращении — и появился он не очень давно, но он в некоторой степени подозревал, что одного только порохового джинна было бы вполне достаточно, чтобы свергнуть в итоге аккуратную маленькую схему Лангхорна. Мерлин очень удивился как его внедрение прошло мимо Церкви. Он подозревал, что ответом была довольно крупная взятка, вероятно, от Харчонга, где он был первоначально придуман.

Это одобрение по какой-то причине поразило Мерлина как акт безумия со стороны Церкви, которая была предназначена поддерживать систему. Но справедливости ради, Церковь могла не осознавать его военный потенциал, когда он впервые появился. Насколько Мерлин мог сказать до сих пор, он предназначался прежде всего для использования в горнодобывающих и инженерных проектах, а не в военном деле. И даже сейчас, восемьдесят или девяносто лет спустя, было очевидно, что Сэйфхолд всё ещё продолжал нащупывать способ военного применения этого состава.

В настоящий момент их огнестрельное оружие и артиллерия были примерно такими же примитивными, как и их порох. Лучшее огнестрельное оружие пехоты имело грубо сконструированные фитильные замки, и никто, казалось, даже не подумал о колесцовом замке, а тем более ударно-кремниевом замке. Концептуально их артиллерия была ненамного более продвинутой, но это было не потому, что их металлургия была недостаточно хороша, чтобы производить гораздо лучшее оружие… предполагая, что кто-то должен был предложить, как это можно сделать. В сочетании с производственной базой черисийцев, общей изобретательностью и сжимавшимся кругом врагов, это предполагало много возможностей для расширения зарождающихся трещин в устоях Лангхорна ещё чуть-чуть шире.

Но что ещё более важно, в королевстве Черис также существовала социальная открытость. Никто никогда не смог бы спутать Черис с представительной демократией. Вероятно, короля Хааральда хватил бы апоплексический удар от самого этого понятия. Но Королевский Черисийский Флот имел многовековую традицию принимать на службу только свободных граждан, прямое крепостное право было отменено в Черис более ста лет назад, и по стандарту любого другого сэйфхолдийского государства, черисийские простолюдины были, бесспорно, «наглецами».

Это, в сочетании с центральной ролью торговли и торговцев в черисийском процветании, помогло объяснить, почему парламент Хааральда был активной, жизненно важной частью его правительства. По большей части, он делал то, что ему говорили, но он ревностно охранял свои привилегии, а Хааральд был достаточно мудр, чтобы довольно часто объединяться с Палатой Общин против Палаты Лордов, чтобы ни у кого в голове не оставалось сомнений, кто обладал истинной властью. Коли на то пошло, большая часть черисийской знати активно участвовала в торговле, без заносчивого высокомерия землевладельцев из Харчонга или Деснейра. Они признали способности столь же жизненно важными, как и голубую кровь. Простое обладание титулом не оправдывало лени или нерадивости, и черисийский простолюдин со способностями и энергией мог рассчитывать подняться намного выше, чем его двойник почти в любом другом сэйфхолдийском государстве.