Игорь Ривер - Тени Монолита [СИ]

— Видел…

— Нет, если они хотели прорваться на север, то путь им был только на эту самую ТЭЦ. Будьте внимательны. Их погубило что-то незнакомое. Ухо, ты слышал меня?

— Шлышал, шерый. Не шпешите. Медленно надо. Смотреть будем, шлушать… Лишь бы не хватала там был, да!

С контроллером мне тоже не сильно хотелось связываться. На шлемах стоит новая пси-защита долговской разработки. Её не успели еще толком проверить, но через средней силы "фантомы" проходить удаётся. Будем надеяться, что и пси-удар мутанта она ослабит.

Долгий собачий вой донесся сзади. Бюреры заоглядывались, вытягивая шеи и пытаясь разглядеть, что там происходит. Балбес негромко гавкнул. Больше никто на это внимания не обратил. Бетонный забор с распахнутыми настежь металлическими воротами был совсем рядом.

…

Сразу на территорию мы не полезли. Поспешишь — людей насмешишь. Я и Вано долго обшаривали биноклями с крыши проходной двор и уходящую в глубину станции дорогу. Крюков караулил, а Инга с бюрерами обошла комнаты. Ни одного следа ни внутри, ни снаружи. Пыль не тронута, снег девственно чист, мертвую тишину тоже не нарушал ни один звук.

— Штемнеет Шкоро, шерый! — сказал Ухо.

— Ну и что?

— Темно будет, вот што!

— Ты же видишь в темноте.

— Выше равно ношью лазить плохо. Плохо, да, шерый.

Тут он прав. Ни один прибор ночного видения не даёт идеальной картинки. Нужно готовить ночевку, но в том то и дело, что мне категорически не хотелось оставаться на ночь здесь.

Я убрал бинокль. Вано, покосившись в мою сторону, тоже. В ответ на мой взгляд он только пожал плечами. Сидевший рядом с нами Балбес шумно почесался. Значит тоже не видит ничего необычного, или тем более: опасного.

— Продвигается, — сказал я, спустившись по лестнице. — Не задерживается там. Разведка — и назад, к проходной. Потом возвращаемся на фабрику по своим следам.

Крюков кивнул, перехватил пулемет поудобнее и мы пошли по дороге между корпусами. Две бетонных дымовых трубы молчаливо подпирали собою темнеющее небо. Мы обошли корпус и сразу же увидели стоящую палатку. Долговцы установили её прямо на краю черного поля угольного склада.

— Внимание всем!

Мог бы и не говорить. Вано уже вытащил бинокль, вгляделся.

— Один рядом с палаткой. Не шевелится. Снег вокруг чистый. Подойти?

Снег, говоришь?.. А чего это снег на дороге и рядом с палаткой не тронут, а вот на угле — ни снежинки? Я задал этот вопрос вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. Ответа не последовало.

— Вано, детектор.

Сталкер кивнул, вытащил прибор и откинул крышку, переводя его в активный режим. Я тоже извлек свой и мы разошлись метров на пять, прощупывая путь перед собой. Крюков озирался, водя стволом пулемета. Балбес, низко опустив голову и нюхая снег, пробежал вперёд, обнюхал труп и гавкнул. Пёс совершенно не был испуган. Мы подошли.

— Ничего не понимаю. Он что, от инфаркта умер, что-ли? Вано, что в палатке?

— Ещё трое. Они спали, потом сразу умерли. Раз — и все!

— Этот, который снаружи лежит, стоял на часах. Ещё один где-то должен быть, их пятеро было. Что здесь произошло?

Я обошел палатку. Ни гильз, ни крови… Детектор тихо пиликнул, потом сразу же еще раз. Аномалия? И тут мне стало понятно, почему на угле нет снега. Он попросту растаял. Уголь был теплым. Так вот что их прикончило!

— Мог бы и раньше догадаться…

— Ты о чем?

В ответ я показал пальцем на черную поверхность.

— Вот, что их убило.

Крюков и Вано уставились в ту сторону, переглянулись, снова посмотрели на меня.

— Поясни, — попросил Крюков.

— Уголь горячий. Под ним аномалии, скорее всего "жарки". Тлеют тихонько, никому не мешают. Уголь на них тоже горит. Образуются пустоты, заполненные угарным газом. Если такая каверна обваливается, то угарный газ выходит наружу, а если ещё и ветра нет, то…

— Ясно! — Крюков кивнул. — Газовая атака. Ни шума, ни запаха. Надышался и привет! Инга, что скажешь?

— Игорь скорее всего прав. Картина характерная. А ведь мы, получается, тоже зря здесь стоим.

— Ветерок от нас.

— А, да. Точно! Оставим их здесь?

— Нам их не вытащить. Но их четверо. Где может быть пятый?

— Может быть испугался и убежал?

— Возможно… Куда?

— Шерый! — бюрер подвергал меня за разгрузку. — Там в доме ешть кто то.

— Кто?

— Не шевелится. Мёртвый.

Вот и пятый долговец нашёлся. Видимо оказался выносливые, успел отползти и погиб уже там. Я кивнул Крюкову и тот потопал к небольшому кирпичному строению. Я тем временем наклонился, осматривая мертвеца.

— Студент, посмотри! — позвал Крюков изнутри здания.

Он чем то встревожен. Я оставил мертвого и пошёл к строению, ступая по следам экзоскелета. Крюков остановился в коридоре и заглядывал в маленькую угловую комнату.

— Что там?

— Присмотрись. Не замечаешь ничего?

— Ну труп…

— Нет. В луче фонаря.

— Ничего особенного.

— Тогда так… Смотри!

Под стволом пулемета загорелся огонёк лазерного целеуказателя. Оптику на ПК ставить нет смысла, но закрепленный под стволом лазер в бою на средних дистанциях очень полезен. Мощь и инерция экзоскелета позволяют бить длинными очередями от бедра и при этом еще и передвигаться. Но целиться при этом сложно, вот и выручает лазер.

Луч пересек комнату, метнулся и в нем ярко вспыхнула тянущаяся к телу от стены стеклянистая нить. Ещё одна, ещё… Да тут целая паутина!

— Вижу. Что это?

— Не знаю. Я чуть не вляпался в него.

— Проверим… Ухо, сюда!

Бюрер, затопотав лапами, сразу оказался рядом.

— Видел такое?

Мутант присмотрелся и подпрыгнул на месте.

— Плохо, шерый! Ошень плохо! Уходить надо. Может быть оно спит, тогда уйдём.

— Что это?

— Плохое. Хищное. Хуже хваталы, хуже всего. Уходить надо!

С этими словами мутант повернулся к выходу и побежал. Я переглянулся с Крюковым. Он пожал плечами. Снаружи вдруг раздался истошный лай Балбеса и сразу же завизжал бюрер. Я выскочил наружу.

Вверх от снега тянулись тоненькие, прозрачные ниточки, похожие на волосы, или на шерсть. Что бы это ни было — оно успело нас окружить и прижимало теперь к угольному полю, к палатке. Оно явно было живым. Ниточки шевелились и явно не от ветра, покачивались в поисках добычи. Те нити, что были подальше от нас, вымахали уже на высоту человеческого роста.

— Шерый, нельзя прикасаться! — вопит бюрер. — Нельзя! Вопьется, схватит, не вырвешься. Парализует. Потом прирастает и высосет вшего. Вшех высосет!

Мы постепенно отступали к парапету. Ниточки подбирались не торопясь. Спешить им было некуда, а вот нам оставалось очень мало времени, чтобы научиться летать. Балбес внезапно дернулся, взвизгнул, шарахнулся в сторону. Три нити тянули на себя клок вырванной собачьей шерсти.