Селия Фридман - В завоеваниях рожденные

Он приготовил заранее обоснования для мирного разрешения конфликта. То, как он представил их, резко отличалось от подготовленного варианта. Ее откровенная враждебность диктовала иные правила игры. Глуп тот человек, кто не подчиняется необходимости. Затар импровизировал.

Пока он говорил, он наблюдал за ней. Она слушала, но воспринимала не столько слова, сколько два или три подсознательных уровня его речи. Он четко контролировал себя, что было очень трудно, поскольку приходилось на ходу разрабатывать новые логические ходы. Он начал сожалеть о ее смерти — нет, в необходимости этого он не сомневался, а о том средстве, которое было избрано. Черный Яд, несомненно, самая ужасная смерть, которую только изобрел человек. Он превращал свою жертву в животное, страдающее от безумной боли в последние минуты, и самые преданные люди обречены быть беспомощными наблюдателями ужасной агонии. Чем дольше он изучал эту женщину, тем больше было поводов признаться, что она достойна восхищения — по стандартам браксана. Она заслуживала более легкой смерти.

Но было слишком поздно.

Внутри его уха крошечный компьютер нашептывал время через равные промежутки. Одна часть его разума беседовала с Анжой, другая прислушивалась к отсчету минут. Он знал, как это опасно. Она великолепно владела его языком, и было не исключено, что, если он не будет уделять беседе все внимание, она может уловить кое-что из тщательно скрываемых мыслей. Он улыбнулся сам себе: вот цена, которую ты заплатишь за то, что изучила самый трудный человеческий язык Галактики, и за то, что есть человек, который отдал должное твоему умению. Таджхайн, где им удалось найти эту женщину?

Время шло, приближался конец. Она с презрением отвергла его предложения. Но Затар приготовил достаточно доводов, чтобы протянуть время, окажись яд столь нетороплив. Отказавшись рассматривать любое из его предложений, она резко сократила время беседы.

Уже прошло достаточно времени. Он позволил себе быть терпеливым: нужны всего секунды. И вот они уже прошли тоже.

И НИЧЕГО не случилось.

Он представил все доводы. Внутренне он был растерян, но его чувства не выплеснулись наружу. Но она была телепат, и Затар понимал, что его растерянность, скорее всего, известна ей.

Постепенно она изменила речевую модель, перейдя на Торжественный Тон. Назначенное время вышло, Затар посмотрел на своих спутников, затем осознал, что никто ничего не знает. Никто из них, даже его двое помощников не знали точного времени, на которое был назначен этот смертоносный спектакль.

Ее Тон словно говорил: «Я знаю. Ты потерпел поражение. Но сегодня я скрою это».

Знала ли она, каково ему было бы, если бы все Кеймири владели информацией о спектакле? Браксана способны терпеливо относиться ко многому, но не переносят унижений. Кеймири, который опозорил себя в глазах врага, никогда не сможет сохранить за собой свой пост и титул. Стоит ей только обнародовать сейчас провал его затеи — и все годы его усилий не перевесят чашу весов. Образ был в опасности.

Она играла с ним, как кошка с мышью, и он был вынужден подыгрывать ей, не зная, каков будет итог. Они спорили, они обменивались метафорами, насмешками, скрытыми оскорблениями — они использовали, кажется, все Тоны речи, упражняясь в словесном поединке. Когда он был окончен, ум Затара был истощен, а нервы на пределе.

Но все кончилось. Перемирие было разорвано, и все направились на свои корабли, чтобы как можно скорее покинуть нейтральную зону. Ациа были довольны, хотя они поняли очень мало, невзирая на переводчиков. Браксана были недовольны.

«Мне не хотелось бы давать объяснения», — подумал Затар. Но он задержался на минуту, стоя напротив нее — их разделяли два стола. Он полуприкрыл глаза — только этот почти незаметный жест выразил его уважение. Она улыбнулась.

Когда двери конференц-зала закрылись, на Затара посыпались вопросы:

— Какова была цель? — Что произошло в конце концов?

Только Уайрил — Затар всегда восхищался его силой воли — знал, что делать:

— Винир и вы все — ступайте на корабль. Здесь больше небезопасно. Еще немного, — он посмотрел на часы, — и они могут начать стрелять. На борту корабля будет время поговорить.

Они подчинились — все было логично. Даже Секхавей пошел на корабль, искренне опасаясь, что он может в гневе убить Затара вместо того, чтобы извлечь информацию.

Наступила тишина. Уайрил посмотрел на своего младшего товарища:

— Могло быть хуже.

— Это мало утешает.

— Это — не утешение. Это — факт.

— Я знаю.

Вновь наступило молчание.

— Что случилось?

Затар покачал головой:

— Не знаю, Уайрил.

— Она приняла яд?

— Я это видел собственными глазами.

— Возможно, формула была неверна.

— Возможно, — тон его голоса говорил: «Нет».

Уайрил вздохнул:

— Пусть это будет версия для других, если она понадобится. Даже для Секхавея. — Но как хочешь, это — твое дело. Формула пересекала Границу тайно, через несколько рук — вполне могла быть ошибка. Я думаю, мы можем повторить наш проект. Но позже, конечно, намного позже.

«Ты спасаешь меня», — подумал Затар, но не стал благодарить.

— Однажды, — мягко сказал Уайрил, — когда это уже не будет иметь значения, если это вообще имеет значение, мне бы хотелось знать, что же произошло.

Затар слабо улыбнулся, удивившись, что он на это способен.

— Однажды… — пообещал он, используя Основной Тон.

— Ты возвращаешься на корабль?

Уайрил задел больную струну. «Ты знаешь меня лучше, чем я сам». Затар посмотрел на дверь:

— Пока нет.

— Не задерживайся. Нам понадобится время, чтобы обсудить планы.

— Да.

Уайрил положил руку ему на плечо.

— Шем Ар, — предупредил он, используя различные Тоны, повторил: — Шем Ар, Шем Ар, — и каждый Тон говорил о своем — восхищении, унижении, оскорблении, опасении, предупреждении…

Затар улыбнулся:

— Шем Ар, — сказал он Основным Тоном. «Я все знаю».

Старший Кеймири оставил его.

«Где я просчитался?» Он потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. Они путались, обдавали тяжестью не находящее объяснение сознание. У него есть враг — достойный враг. Мысль о том, что она осталась на свободе, среди этих звезд, оборачивалась горьким сожалением. Затар хотел по крайней мере понять ее, ее мотивы — зачем она спасла его от политической смерти, когда он был у нее в руках?

Он знал, что она еще там — в зале.

Затар повернулся к двери. Оружие все еще висело на панели, но он не мог его взять — дверь не открылась бы.

Он сделал шаг к двери. Та распахнулась.

Она была там.

Он вошел в комнату, дверь закрылась за ним. На ее лице Затар увидел радость — именно так светилось бы лицо браксана в честь победы. В этот момент, когда все планы нарушились, Затар был рад, что она умрет не той смертью, которую он ей было уготовил.