Селия Фридман - В завоеваниях рожденные

Я поздоровался и предложил вина. Тот заколебался, затем убедился, что вино из Тагатанской таверны, и согласился, улыбнувшись. Я подумал о том, что же могло не устраивать его в вине браксана?

— Я готов ответить на ваши вопросы, — я испытывал дружелюбие, хотел, чтобы Супал чувствовал себя легко.

Он вынул записывающее устройство, вставил ленту и, сделав последний глоток, начал задавать свои вопросы, которые я предвидел, но которые показались мне странно скучными. Я уже начал подумывать, насколько хороша эта идея, когда он в конце концов подошел к сути дела.

— Многие интересуются сексуальностью ациа. Мы знаем то, что они пропагандируют, их идеалы и то, что они сами хотели бы думать о себе. Но что из этого соответствует реальности?

— А что именно вы хотели бы узнать?

— Они — моногамны?

— Да.

— Я думаю, вы понимаете, что для большинства бракси и браксана это невообразимо. Ациа имеют только одного партнера за всю жизнь. Можете ли вы с уверенностью сказать, что они не скучают?

Я пожал плечами:

— Думаю, что да. Иногда.

— Но они не ищут возможности завести партнера на стороне?

— Сексуального? Нет, — я начинал понимать, к чему он ведет. Все до этого было всего лишь предисловием.

— Простите, Лорд, но как так может быть? Мы — представители одной и той же породы — человеческой, не так ли? Но никто на Бракси не вынес бы столь долгого союза с одним партнером.

Я улыбнулся:

— Они не находят это чем-то ужасным. Вы должны помнить, что они реорганизовали свою расу. Сексуальное стремление легко контролируется с помощью генетических манипуляций. У них действительно не бывает стремлений к сексуальным удовольствиям, если они не спровоцированы «должными» обстоятельствами.

— Но должен же у них быть… выход, возможность отдохнуть вне брачного союза.

— Я не понимаю, о чем именно вы спрашиваете?

На самом деле его вопросы становились все туманнее по мере того, как мы углублялись в эту тему. Может быть, это интервью — проверка?

— Но народ ациа — не продукт эволюции, а произведение человеческой воли, — повторил я.

Несколько секунд он обдумывал следующий поворот темы.

— Тем не менее, сексуальное желание — основное человеческое чувство, и тоска человека и жажда разнообразия вряд ли могут быть удовлетворены в лаборатории…

Меня позабавила его настойчивость. Да, я предполагаю, что браксианскому уму трудно в это поверить, но что касается ациа — они вполне удовлетворены. Я решил сам задать вопрос, который мог быть задан мне:

— А как вы считаете, как они решают проблему семьи?

Он был поражен, мы менялись ролями. Когда Супал собрался с мыслями, он торопливо стал предлагать варианты, наблюдая за мной, не дам ли я знак, что он на верном пути:

— Может быть, есть своего рода… ритуал? Чтобы помочь, или лучше — отложить появление желания?

— Неужели? — невинно спросил я.

— Вы жили среди них, Лорд, а не я.

— Это так. Но должен сказать, никогда не слышал ни о чем подобном.

— Ни о чем подобном? — его голос сник. Стало ясно, что его самый главный интерес был связан с этой темой. Я старался не улыбаться слишком открыто.

— Может быть, союз двух, брачные узы столь хороши, что стоит ждать нужного партнера? И все остальное бледнеет в сравнении?

Я готов был расхохотаться. Этот человек явно верил, что секрет ацийской сексуальной сдержанности заключался в особом удовольствии, которое делало всю систему стабильной. Мысль о том, что двое ациа только и делают, что совершенствуют свой половой акт, просто не могла не заставить улыбнуться. То, что ациа хотели своих законных партнеров и не чувствовали потребности в дополнительных контактах, было вовсе не загадкой, а спланированной комбинацией гормональных циклов, биохимических соединений, которые ацийская наука научилась в совершенстве контролировать.

Тем не менее, я не рассмеялся, сосредоточился и тихо сказал:

— Я не верю в это, Супал.

Он не выглядел разочарованным — это пугало. Он был разъярен, как будто считая, что я скрываю что-то от него.

— Всем известно, что ациа считают свою сексуальную культуру выше нашей.

— Я об этом никогда не слышал. Единственная раса, которая похвалялась своим сексуальным потенциалом, — раса браксана. — Ар, он так навязчив.

— Природа долгих отношений весьма отлична от тех общений, которые призваны только удовлетворять жажду удовольствий и создаются на час или день.

— Не знаю, — честно сказал я. — У меня не было никогда долгих эксклюзивных отношений.

— Но вы знали тех, у кого были…

Телепаты? Вряд ли.

— Я был весьма ограничен в общениях. Я мало общался с чистокровными ациа. Сожалею, но здесь я вам не могу помочь.

Кажется, я начал его раздражать. Думаю, если бы я не был браксана, он мог бы меня обвинить в нарушении договора и потребовать либо информации, либо возвращения своего залога. Но я не мог дать ему первого и не имел желания возвращать второе. По моему мнению, я заключил выгодную сделку. И я начал уставать от него.

Поэтому я сказал:

— Если у вас больше нет вопросов, тогда, я полагаю, мы завершили это интервью, — поскольку мне было его жаль, то я добавил: — я не знаю, откуда у вас эти сведения, но уверяю, они не соответствуют действительности.

Он пытался быть дружелюбным, почтительно улыбнуться, но я чувствовал его раздражение.

— Благодарю вас за то, что вы нашли для меня время, Лорд Фериан. Вы мне очень помогли.

«Он хорошо лжет», — подумал я. И ответил тем же:

— Я сожалею, что не смог ответить на ваши вопросы более полно, Супал. Если у вас будет другая тема, то вы можете вновь обратиться ко мне.

В ту минуту, когда я это сказал, я пожалел. Его глаза заблестели, кажется, он решил продолжить. Таджхайн! Я так могу вообще не избавиться от него. Хотя — нет, это было бы неразумно. Зачем ему начинать все сначала, если и так ясно, что я то ли не могу, то ли не хочу говорить о том, что представляет для него интерес?

Я проводил его, надеясь, что мы больше не увидимся. Я ошибался.

Секхавей объяснил мне однажды, что такое вина — бессмысленное, болезненное чувство, одно из самых бесполезных и уродливых понятий, выдуманных человеком в приступе глупости. Браксана не испытывали этого чувства (этого жгущего сожаления). Или, по крайней мере, стараются не испытывать.

Сейчас мне кажется, что я не чистокровный браксана. Я чувствую острое сожаление по поводу того, что случилось в тот день. Когда я касаюсь камня-ментата (не слишком часто, чтобы он не разбудил мои тайные мысли), я думаю о Супале и о его настойчивости, желании раскрыть великий секрет ациа, который, как он убежден, существует. Он — глуп и невежествен, но мне жаль этого человека. А так как он отдал мне очень ценную для меня вещь, мне было жаль, что я не смог удовлетворить его пожелание.