Игорь Соловьев - Перекрестки судьбы. Тропами прошлого

Следующее помещение, в котором оказался Сокольских, служило моргом. Сергею уже доводилось бывать в подобных местах. Он увидел: два стола для осмотра трупов, каталку, кафельные стены и пол, небольшой закуток с письменным столиком, бумагами и какими-то реактивами. Микроскоп, характерные инструменты: ножницы, скальпели, ножовки. Тут же находилась морозильная камера с тяжелой металлической дверью. Сергей подошел и, движимый каким-то странным порывом, потянул за ручку двери. Замок щелкнул и дверь открылась. Несмотря на то что здесь уже давным-давно не было электричества и морозильник не работал, в помещении было ощутимо холодно. Вероятно, сказывалась глубина. Может быть, по этой причине, а может, потому, что прошло слишком много времени, останки трупа, лежащие на металлической скамье, не издавали никакого запаха. Тело мумифицировалось. Почерневшая, высохшая плоть принадлежала когда-то высокому, коренастому человеку. Высохшая кожа туго обтягивала скелет, мягкие ткани давно разложились и высохли. Череп мертвеца, повернутый вбок, был частично разрушен, на затылочной его части красовалась дыра, обрамленная острыми осколками кости.

Птица некоторое время рассматривал покойника, машинально достал пачку сигарет, потеребил ее в руках, а потом вернулся обратно, направившись прямиком к столу.

Присел на старый стул с дерматиновой обшивкой, выдвинул ящики. Ничего интересного: рассыпанные скрепки, ручки, карманный календарик за 1986 год, какие-то бланки, банка высохших чернил. С последним ящиком повезло больше, там обнаружилась клеенчатая папка. Раскрыл. Внутри – одинокий лист копировальной бумаги. Подняв его на свет, Сокольских с некоторым трудом разобрал рукописный текст.

Это был «протокол о вскрытии». Пропуская всю медицинскую терминологию, Сергей выяснил, если вкратце, следующее: 3 мая 1986 года в морг поступило тело некоего полковника Силуянова; причина смерти – огнестрельное ранение, полученное путем выстрела в рот, в ходе чего пуля калибром 9 мм разрушила мозг и вышла из затылка; судя по позе и найденному при трупе табельному оружию, медэксперт заключил, что это было самоубийство.

Вообще, насколько знал Сокольских, непосредственно медэксперты таких выводов не должны были делать, это работа следователя. Но, учитывая специфику данной базы, медэксперт, видимо, имел более широкие полномочия. Или же писал под чью-то диктовку, теперь уже не узнать.

Также в протоколе вскрытия была приписка о том, что личные вещи погибшего находятся в шкафу № 2. Беглый осмотр выявил наличие подходящих шкафов, помеченных через трафарет цифрами от 1 до 10. Немного времени у Птицы ушло на то, чтобы ножом расшатать простенький замок и отогнуть легкую алюминиевую дверцу. Внутри лежали несколько бумажных пакетов. Распотрошив их, Сергей вытащил комитетскую полковничью форму, пустой бумажник, картонный пропуск в голубой пластмассовой рамке. Через весь пропуск, по диагонали, шла широкая красная полоса, стояли несколько разных печатей, которые меж собой роднили грозные буквы «КГБ СССР». И фото владельца. Судя по всему, человеку тому было около пятидесяти лет: скуластое, морщинистое лицо, короткий ежик волос, большое родимое пятно на щеке и пронзительный, жесткий взгляд. По всему выходило, что тело именно этого полковника лежало уже двадцать лет в подземном морге на заброшенной станции.

Еще тут была связка ключей с печатью на брелоке. И все, никакого табельного оружия, фигурировавшего в протоколе, тут не было. Видимо, забрали. Не то чтобы Сергей хотел помародерствовать, нет, но отчего-то ему думалось, что «макаров», да аж целого полковника КГБ, должен быть непременно именным. Любопытно было бы прочитать дарственную надпись: может, к ней приложил руку сам Горбачев или даже почивший к тому времени Андропов. «Ну, нет, так нет. Вообще странно, почему удостоверение и прочие шмотки не реквизировали? Может, оружие сразу изъяли, а все вот это просто забыли впопыхах? Хотя… если версия Макса насчет того, что базу хотели банально похоронить под слоем грунта, верна, то это многое объясняет. Если кто и вспомнил о полковнике в морге, то это место по-любому должно было стать ему вечной могилой».

Любые сведения, позволявшие пролить свет на то, по какой причине мог бы застрелиться этот Силуянов, отсутствовали. Сергей вздохнул, положил вещи обратно в шкаф и прикрыл дверцу. Находиться в покойницкой больше никакого желания не было, и он вышел из морга.

За оставшееся до ужина время Птица успел осмотреть комнату партсобраний, служившей заодно кинотеатром, и столовую. И снова ничего заслуживающего внимания. Жестяные коробки со старыми советскими фильмами, в основном комедиями, агитационные плакаты, собрание сочинений Ленина. В столовой – пустые баки, упаковки из-под круп, макарон, посуда. Посуда, кстати, была очень хорошей, расписной, керамической, что несколько удивило Сокольских, так как он ожидал увидеть приборы из нержавейки. Хотя, это же была вотчина КГБ, они могли себе такое позволить.

Все более-менее ценное, что могло бы дать хоть какую-то зацепку, было вывезено. Никаких библиотечных формуляров и карточек с именами владельцев, журналов партийных собраний с повестками дня, даже обеденных меню с обычной в таких случаях подписью ответственного, – абсолютно ничего здесь не было! Только та самая копировальная бумага, случайно оставленная в папке медэксперта. Да и с нее, если вдуматься, какой был прок? Да никакого. Пустышка.

Возвращаясь по коридору, Сергей столкнулся с Руди и Максом, которые сосредоточенно изучали очередную закрытую железную дверь. Лица их были разочарованными.

– Что у тебя, тоже пусто? – Руди мазнул взглядом по Сергею.

– Да, никаких следов. Эвакуировали все, что представляло хоть какой-то интерес. Можно, конечно, в книжной макулатуре покопаться, но, боюсь, потратив на это еще полдня, максимум что мы там найдем, это забытую кем-нибудь трехрублевую купюру.

– Не скажи! Бывает, чем только люди страницы не закладывают: квитанциями, листами, вырванными из блокнота, старыми пропусками, – нам сейчас все важно. – Руди устало потер переносицу. Однако настаивать на переборе всей советской библиотеки он не стал.

– А у вас тут что? – в свою очередь, спросил Сергей.

– Опять закрытая дверка. Одна из последних, представляющих потенциальный интерес. Владелец, судя по всему, был важной шишкой. Мы за день уже четыре таких вскрыли, намаялись изрядно. Завтра уже этой займемся. Если и тут ничего нет, я уже не знаю, что делать. Продукты и лекарства на исходе, надо пробиваться наружу.

Сергей согласно кивнул, и тут его взгляд случайно упал на ту самую дверь, возле которой сидели двое «научников». Крепкая, добротная металлическая бронедверь, окрашенная, как все прочие, в красно-коричневый цвет. Скважина под ключ. Но в отличие от многих других, здесь лежал половой коврик, а вместо буквенно-цифрового кода была прикручена белая табличка с именем владельца апартаментов. «Полковник Силуянов В.Д.»