Игорь Соловьев - Перекрестки судьбы. Тропами прошлого

Сокольских некоторое время смотрел на нее, почесывая сильно отросшую на лице щетину. А потом, не произнеся ни слова, усталой походкой направился в сторону временного лагеря.

Иева и Бронко, к сожалению, тоже ничего не добавили в копилку осмотра базы. Все та же пустота и следы эвакуации.

Поужинав, группа приступила к профилактике и перевязке старых ран. Иева хмурилась и в очередной раз сообщила, что медикаментов осталось в обрез. Максимум на три дня – и то, если растягивать. С едой было примерно то же самое. Как при всем этом возвращаться в лагерь у подстанции, никто не знал. А ведь дорогу туда еще нужно было найти.

– Положение скверное, господа. Пора думать о выходе наружу! – Руди вколол себе очередную дозу лекарства и поморщился, пытаясь согнуть и разогнуть пальцы раненой руки.

– Очень своевременно, – спокойно, но с ноткой едкой иронии, откликнулся Бронко.

– У меня есть предложение. – Макс встал с ящика, служившего сиденьем, и прошелся по комнате. – Поскольку основные вход и выход заблокированы, а иных действующих лазеек для того, чтобы выбраться на поверхность, нам не удалось обнаружить, стоит попробовать подняться через вентиляционную шахту.

– А это возможно? – заинтересовалась Иева, и ее лицо даже посветлело.

– Думаю, попробовать стоит. Небольшой приток воздуха на базу имеется. И его источник, как я бегло смог убедиться, действительно идет из шахты. С большой долей вероятности, ее ствол поднимается наверх и замаскирован снаружи. Вернее, таких шахт тут несколько, но мне удалось определить одну, наиболее подходящую нашим требованиям. Единственным препятствием является ее конструкция. Штрек сам по себе достаточно узкий, к тому же перегорожен множеством решеток. Именно их и предстоит убрать с пути.

– Каким образом? – Бронко тоже воодушевился.

– Будем методично их подрывать. Взрывчатки тут море, так что хватит с избытком. Главное, делать это очень аккуратно, потому что если ошибиться в расчетах, даже самую малость, своды шахты просто обвалятся.

Сотрудники напряженно переглянулись. Да, это был шанс. Надежда. Но очень зыбкая и призрачная.

– Хорошо! – Руди кивнул. – Завтра, после того как доковыряем оставшиеся двери, займемся шахтой. А сейчас – спать, день будет трудным.

Когда наступила ночная смена дежурства Сергея, он минут пятнадцать посидел в коридоре у входа. Выкурил сигарету. Потом поднялся и пошел в сторону морга. Коридор, поворот, лестница. Поворот направо. Лестничный пролет, опять коридор, до конца. Морг.

Несмотря на то что у Птицы был фонарь, он щелкнул клювом выключателя и зажег свет в помещении. Темнота покойницкой действовала ему на нервы. Кинул взгляд на морозильник: закрыто, точно так, как он его оставил.

«Бррр, все равно боязно отчего-то».

Шкаф номер два, дверца. Сергей пошуршал вещами, достал из них связку ключей. Зачем-то оглядываясь на дверь камеры, аккуратно, бочком вышел из холодного помещения.

«Теперь к кабинету полковника. Посмотрим, что там у нас». Спроси его сейчас кто-нибудь, зачем он это делает, Сокольских не смог бы ответить. Им двигала какая-то неосознанная мотивация. Что в ней было? Да ничего конкретного, но все же нечто, на уровне интуиции, присутствовало и двигало парнем. Не понравился Сергею рассеянный взгляд Руди, когда Птица спросил его, как они будут уходить с базы. Не давала покоя странная осведомленность и подготовка старшего группы и его ближайшего помощника Макса. Все это, а также невесть кем оставленный оранжевый лоскут на болоте, профессионализм Ольги, которая тоже знала о Руди больше, чем тот говорил о себе, в совокупности создавало неясную картинку, которая напрягала своей загадочностью.

«Ну, если не будет ничего такого в этом кабинете, так и бог с ним. Посмотрю, закрою дверь и выкину ключи», – подумал он, поочередно пробуя из связки один ключ за другим.

Подошел четвертый, с длинной, замысловатой бороздкой. Замок сухо щелкнул, и Сергей потянул холодную стальную дверь на себя.

Повернул выключатель. Лампы моргнули, и четыре из десяти зажглись, освещая небольшое помещение. Стол, печатная машинка, вешалка. Окна, само собой не было, но была его имитация – небольшая ниша, в которую были вклеены фотообои с каким-то крымским пейзажем. Тут же – два цветочных горшка с высохшими, скрюченными стеблями. Еще одна дверь, тоже железная, но попроще. Сергей поразмыслил, подобрал со второй попытки подходящий ключ.

За дверью обнаружился еще один кабинет – попросторнее. Пол здесь был устлан бордовыми дорожками, стены обшиты деревом. На стене висел портрет. Изображенный на нем человек был похож на Андропова – такой же властный взгляд, очки в толстой роговой оправе. Но все же это был не он. Сергей подошел поближе и прочитал надпись снизу: «В.М. Чебриков». Нет, это имя ничего Сокольских не говорило, хотя он не особо разбирался в иерархии тогдашних глав Комитета госбезопасности.

На стене, вероятно, когда-то висела большая карта, возможно, СССР. Сейчас там было просто сиротливое пустое пятно. На креплении лежала длинная указка, да еще остались матерчатые шторки, которыми данная карта, видимо, закрывалась владельцем кабинета от чужих взглядов.

Массивный стол, обитый зеленым сукном, настольная лампа, какой-то хитрый письменный прибор из карельской березы со встроенными часами и двумя пузатыми чернильницами. Три длинных телефонных аппарата из серой, покрытой густым слоем пыли пластмассы. Стеклянная пепельница, полная пожелтевших от времени папиросных окурков. Пустая корзина для бумаг. Книжные полки, большой сейф в углу. С сейфом пришлось повозиться, прежде чем Сергей догадался вставить одновременно два ключа в обе замочные скважины и синхронно их повернуть. Мягко и беззвучно отворилась толстая дверца. Внутри было пусто.

Птица задумчиво почесал все больше раздражавшую его поросль на лице. Осмотрелся.

«Ого, кажется, деревянная обшивка стены тут что-то скрывает, вон дверная ручка торчит, так и не заметишь сразу». Дернул, панель стенки плавно отворилась.

«Блин, да это просто сортир полковничий!». За дверцей действительно оказался небольшой туалет: вполне себе гражданский унитаз со сливным бачком и фаянсовый рукомойник с зеркалом. Погремев крышкой сливного бачка, Сокольских и там ничего не обнаружил. Приподнял зачем-то зеркало – пусто.

Вернувшись в комнату, Сергей еще раз вдумчиво все осмотрел. Заглянул в шкаф, открыл ящики стола. Ничего. Разве что на стене, прямо за спинкой кресла, были видны следы засохшей крови. Видимо, на этом месте и пустил себе пулю в рот хозяин кабинета. А потом здесь подчистую все выгребли.

И все же что-то не отпускало сталкера. Некий невидимый след, аура какой-то недосказанности не позволяли ему закрыть за собой дверь и больше никогда не возвращаться сюда.