Станислав Пекарский - Сердце друида [СИ]

Но судьба не позволила друидам долго благоденствовать в чащобах. В древнюю рощу ступили эльфийские воины. Бескомпромиссные, обладающие неимоверным магическим потенциалом они топтали людей словно мух, огнем и мечом истребляли разрозненные племена, не отличая их от скота. Отстраивая свою молодую империю, эльфы продвигались всё дальше, в самые глубины зеленых дубрав, пока не наткнулись на лесной народ. Этот знаменательный день положил начало длительной войне противоположностей — столкновению идеалов, народов и чаяний. Жестокая проверка на право существовать в этом мире. Во главе обитателей рощи стала сильнейшая воительница-друид — Галатара. С ней люди и природа дали достойный отпор остроухим захватчикам, но не достаточный для установления мира. Экспансия эльфов растянулась на десятилетия. Для разраставшейся империи война с друидами была не более чем одним из многочисленных боевых фронтов, но постоянный очаг сопротивления костью в горле встал поперек гордости «высшей расы». По мере решения внешних конфликтов, эльфийский нажим на народ Галатары всё усиливался. Отчаявшись от долгих лет безрезультатных сражений, друидская воительница решилась на роковой шаг — просить помощи богов. Для многих это известие стало лучом надежды, но все остальные посчитали это иступленным безумием, что приведет и без того шаткую гармонию к погибели.

Не слушая доводов несогласных, Галатара ушла на восток, оставив свою молодую дочь и народ. Целью воительницы были два далеких неугасающих огня, чей бесконечный свет огненными столпами уходил к небесам. В преданиях и былинах то был взор богини, чья сила была слишком велика для этого мира. Под её взглядом сгорало само время. Даже другие боги старались обходить её стороной, чураясь этих огненных глаз. Богиня, что не могла смотреть на свой мир, вечно смотрела в небо, покоясь в объятиях бесконечной рощи. Великая госпожа рубинов — Исса. Её свет и стал путеводной звездой для Галатары, шедшей навстречу своей судьбе.

Что было дальше — покрыто тайной. В один момент огни погасли. Кто-то говорил, что слышал хохот, сотрясший землю, другие — плач, печалью сжавший сердце. Вслед воительнице отправилась её самоотверженная дочь — Адал’ай. Она жаждала вернуть символ борьбы своему народу, а себе — любимую мать. И она нашла её. Обезображенная и постаревшая, еле живая и дрожащая Галатара немощными руками прижимала к своему сердцу переливающийся пламенем рубиновый камень. Встреча, произошедшая между высшим существом и смертной женщиной, вошла в легенды. Теперь уже давно забытые. Чем был тот сокровенный рубин? Божественным подарком или трофеем, вырванным отважной друидкой из огненной глазницы Иссы? Выдержала ли Галатара смертельный взор и получила награду, либо отдала свои жизненные силы добровольно взамен на спасение своего народа? И какая участь постигла саму богиню? Множество вопросов так и остались без ответа, впоследствии всё больше обрастая слухами и домыслами. Доподлинно известно, что Адал’ай сумела доставить умирающую мать в обитель накануне масштабной эльфийской осады. Видя свою величайшую героиню на смертном одре, надежда друидов невольно сменилась горьким пониманием неизбежности их заката. С потухшим взором они встретили первую волну эльфов, за которой последовала вторая… третья. И в момент, когда лесному народу оставалось лишь принять свою смерть и слиться с Матерью-природой, появилась она. В горести проведшая последние часы у ложа матери, Адал’ай, с сияющим рубином в руке, возглавила своих собратьев, вновь вселив волю к жизни в их сердца. Силы молодой друидки возросли в разы, сокрушая ряды обескураженных эльфийских воинов. Казалось, будто сама Галатара с удвоенной яростью мстила за боль своего народа. И ряды захватчиков дрогнули. Эльфы трубили отступление.

Божественный камень впитал душу Галатары, подарив её силу дочери. Скрепя сердце, Адал’ай приняла жертву матери и стала первой Хранительницей магического рубина. Камень, способный хранить души, назвали Сердцем. Сердце друида. В память о том, как трепетно Галатара прижимала его к своей груди и о той надежде, которую он вселил в сердца отчаявшихся друидов. Но со временем, когда амбиции эльфов поутихли, признательность и вера в дар богини, сменились недоверием и страхом перед его силой и способом её получения. Многие языки шептали об опасности, исходящей от неизведанной магии душ, что шла в разрез с самой философией друидизма и сил природы. Но оставались и те, кто видел в Сердце благо и защиту. Назревал раскол. В решимости предотвратить новую братоубийственную бойню Адал’ай вместе со своими последователями отправилась в добровольное изгнание. Не отрекаясь от веры в природу и сохраняя старые друидические обряды, она сплела их воедино с недавно обретенной силой и основала новую обитель. Иссурим — рубиновый дом.

История шла вперед. Город лесного народа пал под пятой начавших новую войну эльфов. Общество друидов раскололось на мелкие семьи, всё дальше разбредаясь по глубинам рощи и основывая свои собственные обители. Иссурим же оставался в стороне, защищаемый от невзгод Хранительницами из рода Галатары и Адал’ай. Волшебное сердце хранило друидов, а они хранили его. Каждая Хранительница, уходя из жизни, отдавала свои силы драгоценному камню, питая его растущую мощь на благо обители. Мощь, о которой внешний мир спустя тысячи лет предпочел забыть, превратив её лишь в одну из множества сказок и небылиц.

— Вот так, — вздохнула Ада, — грустная легенда, сказала бы я ещё совсем недавно, но теперь…теперь это больше похоже на грустную правду.

— Ты узнала об этом недавно? — Ноэль откинул жестокие картины прошлого, возвращаясь к реальности, — если ты из рода Хранительниц, вероятно, тебя должны были готовить к этому с измальства.

— Верно. Я знала эту историю с детства. Мама часто рассказывала её, но всё это оставалось лишь красивой сказкой, не более. Да, я знала, что в деревне находится могущественный артефакт, но мало ли на свете чар? А тут боги? Эльфы? Души? Даже для таких странных отшельников, как мы, это было слишком необычно, — горько хмыкнула девушка.

— И всё же…

— И всё же, когда погибла мама, меня стали посещать неясные видения и размытые сны в купе с тревожными знаками и осколками чужих воспоминаний. Иногда я чувствовала себя другим человеком. Я не знала, во что мне верить. И некому было подготовить меня к тому, что ждёт впереди. Косвенных знаний отца о природе Сердца хватало, чтобы успокоить меня, но лишь на время. Мне было страшно, и в тоже время я понимала, что должна справиться с этим. Никто кроме меня не мог обуздать энергию дремлющих в камне душ. Но и сама я не была готова. Всё это время она вырывалась спонтанными порывами, которые я училась контролировать.