Юрий Мори - Метро 2035: Эмбрион. Начало [litres с оптимизированной обложкой]

Автомат тянет плечо. Укороченный, смешной в серьезном бою, но против зверья хоть какой-то аргумент. Против людей вблизи – тоже. Они-то не ждут встретить толково подготовленного бойца. Никто не ждет, что они вообще есть. А он вот имеет место быть. И никому его, место, без боя не отдаст.

Снова маленькие домики. Дорога идет прямо, но видно, что впереди, между строениями ясно видимого поселка уходит вниз. А ведь дошел! Будете смеяться – дошел.

Встал, помахал руками, размял пальцы. Дома – это люди, а люди – это неприятности. Частенько. По крайней мере, на спусковой крючок нажимать будет легче согревшимися пальцами.

На снегу следы. Множество. Птичьи, словно много-много символов пацифистов – три лапки веером и одна назад. Мягкие подушки заячьих петель и тропок. Более крупные, с оставшимися даже в оттиске лунками когтей.

Он взвел затвор. Вот эти последние следы его не радовали. Если совсем уж честно, его с рождения ничего не радовало, но встретить собачью (или это волки? еще хуже…) стаю почти у цели – это плохо.

Человеческих следов пока не было. Это ни о чем не говорило: если – обязательно, верь в это! – здесь живет кто-то, ходить к трассе им незачем. Вся жизнь здесь, в поселке.

Начала побаливать голова. Сперва немного, так, мягкими перьями щекоча затылок, потом сильнее. Словно сжал кто-то череп, обнял медвежьей хваткой и давай давить. Мять. Вдавливать старую шапку в мозг. Кат шел. Со здоровой головой, с больной, совсем без – но он дойдет.

Как и рассказывали, дорога начала уходить вправо и вниз, к реке. Ему левее и поверху, замок там. Славься император… Черт! От очередного спазма боли сталкера едва не вырвало. В глазах время от времени вспыхивало, словно кто-то сигналит впереди прожектором с красным светофильтром. Только нет никаких прожекторов. Нет их здесь. Идти, не останавливаться.

Вспышки перед глазами слились в одно режущее зрение пятно. Заставили остановиться. Закрыть глаза. Мутный багровый фон никуда не делся, только сквозь него проступила зеленая морда. По всем признакам когда-то это задумывалось как человек. Папины и мамины хромосомы точно были обычными, но потом к ним добавилось бета-излучение. Или гамма? Глаза в половину лица, короткие острые уши, съехавшие почти на макушку, кривой рот прорезью, без губ, но с десятками мелких острых зубов, и треугольный подбородок.

– Ты – человек, – сообщила морда, явно обращаясь к Кату. – Людям сюда нельзя.

Краем слуха услышав движение по снегу где-то рядом, сталкер приоткрыл глаза. Собаки. Крупные и мелкие, сытые и с облезлой шерстью, но все – с вываленными из пасти языками. Их много. Они окружили его. Он стоит в кольце из давно одичавших тварей.

– Пока не бойся, – снова заворчала морда. Слова отдавались в ушах, эхом бродили под черепом, как в пустом зале. – Это наши слуги. Уходи.

– Ты кто? – прошептал Кат. Собаки заворчали вокруг, услышав голос. Но с места не двигались.

Морда его услышала:

– Я – Призрак. Мы разные, мы живем в замке, а я его Призрак. Ты человек. Ты уходи.

– Вы мутанты? – снова спросил Кат.

Снова ворчание стаи и ответ под черепом:

– Мы – Новые. Не люди. Уходи.

Сталкер с трудом открыл глаза снова. Впереди, через заросли деревьев, виднелось синеватое зарево. Не как над горячими пятнами, более блеклое и… растянутое слева направо. Фон от реки. Река рядом. Значит, и замок в двух шагах, только его туда не пускают.

– У вас река светится… Синим. – Кат почувствовал, как он устал. Навалилось безразличие и тупое чувство безнадежности. Обратно ему не дойти. Ни за что.

– Это и угадать несложно, – нахмурилась морда. – Впрочем… Иди сюда. Будет один тест.

– Собаки…

Кольцо разомкнулось. Теперь стая была сзади и по бокам, а проход вперед был открыт. Мимо строя маленьких домиков с пустыми окнами, через бывший лес – сквер? парк? – на дорожку вдоль красных кирпичных двухэтажек. И да – кирпичная же арка, с часовой башенкой, с кучей ненужных архитектурных красивостей, от которой был виден замок. Здесь следов было много, и отпечатки обуви, и собачьих лап и чего-то совсем непонятного. Но его пустили, и он шел.

– Брось автомат в снег. Здесь не ходят с оружием, – квакнула морда.

Послушно, как робот, Кат скинул АКСУ с плеча и отбросил в сторону. Собаки заворчали, но ему было плевать. Замок приближался. Небольшой и асимметричный – левое крыло уходило влево, а правое словно кто-то обрезал на середине.

Все вместе странное зрелище. И – где-то два этажа, судя по окнам, а где-то три. Гармошка. Кусочек западной Европы, занесенный неведомыми ураганами на берег реки Воронеж, где и в двадцать первом веке была дичь и глушь, а уж в девятнадцатом…

– Ты странный. Заходи. Поднимайся на второй этаж.

Кат шел, как сказали. Собаки остались внизу, видимо, в замке им не место. Сбились в полукольцо у входа, легли на снег в ожидании.

Зал за дверью темный, очень пустой. Снаружи строение куда как пригляднее, внутри же царила атмосфера уныния и остановленного на первой трети ремонта. Лестница. Коридоры.

Кат твердо знал, куда его позвали, и шел не задумываясь.

– Здесь, – без вопроса, утвердительно сказал он и вошел в комнату, скрипнув старинной дверью, высокой и узкой.

– Здесь, – эхом откликнулась морда. Теперь уже без всяких фокусов с телепатией, вполне себе голосом.

Лягушачья голова напрямую, без шеи, сидела на огромном жирном теле, таком же зеленом, как и лицо, с короткими толстыми ногами и тонкими прутьями рук. Перепонок между пальцами, которые ожидал увидеть Кат, не было. Были многочисленные складки кожи, выглядывающие из-под намотанных тряпок, обрывков чужой одежды и даже кусков пластиковой пленки. И было прищелкивание зубов Призрака после каждого слова вслух.

– Подойди к окну, – приказал он. – Посмотри. Где радиация?

Кат подумал, что автомат ему не сильно и нужен. Можно справиться голыми руками и ножом. Это существо ему не страшно.

– Даже не думай, – произнес Призрак.

На голову беглеца снова обрушилась тяжесть, он едва не упал на колени. Из одной ноздри потекла теплая струйка крови, он чувствовал ее на губах, на подбородке, но не было сил даже поднять руку и утереться.

– Подойди к окну, – повторил Призрак.

Кат сделал несколько шагов. Разбитое окно над пустотой обрыва. Деревья, много деревьев, развалины какого-то завода левее. Река причудливой петлей. Синяя река, от нее и виднелось свечение. За ней снежное поле, дальше, уже в серой дымке – небольшие строения, торчит гнилым зубом многоэтажка, так же дико выглядящая здесь, как и замок. Только младше возрастом. А далеко за ней – еще одно синее марево.

– Там, – ткнул рукой Кат. – Там еще пятно.

Тяжесть, давившая его с момента встречи с собаками, резко ушла.