Сергей Клочков - Синдром Зоны [litres]

И вижу я по Хип, что факт, хорошо ей. Глаза блестят даже, хоть и страх в них тут бывает, и на мокрое место временами переводятся опять же нередко, но блестят. Здорово, правда, очень здорово жить в своем доме на юге, где море и кипарисы, и где соленый ветерок, и блюдо на столе с медовыми, золотыми абрикосами, и солнце, и небо, и местное вино. Каждый день утром просыпаться под своей крышей, гулять по старому саду, заваривать свежий чай в беседке и постепенно вникать в неторопливый, медитативный ритм горячего лета или слякотно-промозглой, но такой уютной зимы с ветром, дождем и нечастым снегом, когда горит в камине огонь и греет ладони кружка с душистым глинтвейном. А что тут? Серая хмарь, и пустые дома, и смерть за углом, и в дождь, во мглу уводит тропа, и кричат там перекошенные твари, танцуя в слабом свете фонаря. И страшно, и зябко, и пахнет мокрым бетоном и прелыми коврами во влажных, гниющих квартирах. Что же тянет нас туда, что это за синдром такой сталкерский, что не дает нормально уйти в простую, теплую, мягкую жизнь? А собственно, надо ли оно тебе, Лунь, разбираться, что именно тянет и зачем? Если зовет, то, значит, надо. Ты же не «ботаник», в причинах да смыслах разбираться. Просто живи и просто клади у порожка Зоны сломанную сигарету и сухарь, политый спиртным из фляжки. Правильно Хип сказала, что последнее дело в таких вещах анализом копаться. И она с тобой, и дом есть, Зона есть, и люди тоже есть вокруг тебя. Живи, значит. Вот только бы Пенку найти… без тебя, странная дева из Зоны, хуже весь мир станет, правда.

– Есть связь! – воскликнул Проф, выведя на монитор управления нужную «картинку». – Все, кончилась свистопляска, разрядилась Вспышкой. Сигнал устойчивый и с хорошим потоком. Связываюсь с Яковлевым. Надеюсь, он в пределах аппарата.

По притихшему вездеходу послышались вполне обычные, даже какие-то домашние гудки самого простого вызова. После третьего трубку взяли.

– Академик Яковлев. Чем могу быть полезен? – послышался крепкий, сочный бас руководителя Института.

– Доброго дня, коллега. Это Зотов. – Проф подмигнул нам.

– Зотов?! Игорь Андреевич, вы где пропадали?! Невозможно дозвониться. Пустил клич по всем филиалам, и представляете, мне тут доложили из брагинского отдела, что вы в экспедиции. Но ведь это же совершенная чепуха! У вас по плану нет выхода.

– Боюсь, коллега, что не чепуха. Я в ПГРЭЗ, примерно в девятнадцатом квадрате. Прошу вас, слушайте, связь ненадежна и периодически прерывается.

– Зотов! Немедленно возвращайтесь! Слышите меня? Немедленно! Я вам…

Но Проф, перебив академика, настойчиво продолжил:

– Слушайте внимательно. Произошло боевое столкновение с группой бандитов, один взят в плен. Еще одна группа бандитов обнаружена мертвой. В обоих случаях взяты трофеи в виде большого груза оружия и боеприпасов. Внимание, передаю координаты точек. Урочище «Канал», тайник с грузом взрывчатки в первом доме от машин. Квадрат К-28, недострой моста, тоже машины и погибшие мародеры. Требуется личное участие вас и майора Чернова с группой. В отдел безопасности Брагина не сообщать. Повторяю, не сообщать. По предварительным данным, седьмой блокпост, подполковник Герасимов, поспешите, туда ушел очередной груз. Главная база мародеров – речной остров Д-3, Припять. Примерное количество оставшихся боевиков – около сорока. Экспедиция идет по плану, потерь личного состава нет. Со мной двое военнослужащих и два научных ассистента.

– Все понял, профессор, – уже негромко произнес Яковлев. – Майор Чернов немедленно выезжает к седьмому блокпосту, берем гадину на месте, проверять будем после. Я с другой группой буду у вас уже завтра. Сохраните пленного бандита во что бы то ни стало. И быстро назад!

– Экспедиция будет завершена, академик. Прошу меня извинить, но у меня еще один пункт. Необходимо закончить исследования.

– И все-таки я приказываю вернуться. – Голос Яковлева снова начал набирать силу и жесткость.

– Простите, коллега, но я вашему приказу не подчинюсь вне зависимости от последствий. Работа будет завершена. И я полагаю, вы меня поймете правильно.

– Профессор…

– Виктор Николаевич, конец связи.

И Проф просто выключил питание спутникового телефона.

– А я, профессор, по-прежнему подчиняюсь вам, а не Яковлеву, – кивнул Бонд. – Хорошо, что вы вовремя отрубили связь. Прежние приказы остаются в силе в связи с тем, что не получены новые.

– Именно, друг мой. – Проф улыбнулся. – Что поделать, если для достижения результата или, как вы говорите, выполнения приказа нам неизбежно приходится манкировать правилами. Нужно менять всю систему… а заодно с ней и вашу повязку.

Хип кивнула и стала аккуратно разбинтовывать «чепец» лейтенанта, немного посеревший и пропитавшийся овальным бурым пятном. А я, ожидая окончания Прилива, разобрал и почистил оружие, свое и Хип, проверил снаряжение.

Бонд открыл защитные заслонки и отключил контуры только через полтора часа, когда замерли на мониторах скачущие графики и Проф дал добро на дальнейшее следование. Зотов лично взялся за управление вездеходом, так как лейтенанта все еще сильно мутило. Не лучше выглядел и Кора – он буквально позеленел и почти не поднимался с койки. Но вода, а также какие-то препараты, выданные Профом, постепенно приносили им облегчение, а мы с Хип повели вездеходы дальше.

Заболоченные участки остались за спиной, и вездеходы шли по возвышенности из хрящеватого грязного песка, заросшего щетинистой травой. Кусты ивы сменились редким, болезненным сосновым лесом с извивающимися, скрученными в кольца тонкими стволами. На некоторых местах начинал пощелкивать детектор, но аномалий впереди долго не было, и мы прошли в небыстром, аккуратном темпе около километра, пока не показалась асфальтированная, довольно широкая и хорошо сохранившаяся дорога. Лес расступился, и мы выехали к урочищу ПГТ-1 – одному из самых крупных бывших поселков Зоны.

Дорога упиралась в редкий светлый лес, в котором виднелись хорошо различимые дома, чем-то похожие на потерянные в траве детские кубики. Двухэтажные, маленькие, всего на четыре квартиры, хотя в кронах чахлой рощи уже можно было увидеть и пятиэтажку, но такую же небольшую, всего на один подъезд. Широкие, значительные расстояния между домами были почти не заросшими, и тут и там виднелись остатки детских площадок, из слоистой старой травы выглядывали мятые пластмассовые машинки и рябые, ослепшие лица кукол. Дальше по дороге стали встречаться и более крупные дома, на несколько подъездов, но обычно все такие же двухэтажки с пустыми окнами и посеревшим силикатным кирпичом стен. На одном из зданий хорошо видна была аномалия – широкие, размытые лоскутья тьмы, обширные мохнатые тени, словно навсегда зацепившиеся за углы и козырьки подъездов. Почернел даже сам воздух вокруг растрескавшихся стен, и казалось, что вокруг дома висят клубы полупрозрачной грозовой тучи. Вторую аномалию нашла Хип – остов от «сто тридцатого» ЗИЛа, который на вид казался каким-то нечетким, размытым, словно снятым в движении. Вокруг машины медленно кружилось серое облако пыли.