Сергей Клочков - Синдром Зоны [litres]

– Вика, снова добрый день… – поприветствовал я оператора.

– Здравствуйте! Появились какие-то вопросы?

– Да… дядюшка уехал, знаете, мне бы не хотелось его огорчать, – печально проговорил я, опустив глаза. – Видите ли, мы с невестой не хотим ехать в круиз. Мы домоседы, но родственникам этого не объяснишь. Настаивают на путешествии для… лучшего знакомства. Дядя не поймет.

– Если вы откажетесь от круиза, то я буду вынуждена сообщить вашему дядюшке, извините. – Вика огорченно вздохнула. – Фирма, как вы понимаете, не может допустить, чтобы… это ведь и финансовый вопрос…

– Что вы, что вы, никакого отказа. Круиз остается в силе. Но не могли бы вы переоформить его на моего двоюродного брата? Я, если нужно, доплачу, все понимаю. А этот человек мечтал о море… и я ему обязан.

Вика облегченно выдохнула – видимо, премия не сорвалась.

– Да-да, конечно… но это будет стоить шестьдесят евро. Незначительный штраф, но таковы порядки.

Я протянул карточку, и Вика быстро провела списание. В кабинет зашли молодожены, я душевно пожал руку Алексею.

– Но дядюшке, пожалуйста, не говорите. Расстроится, а он очень хороший человек. Нам бы не хотелось его огорчать.

– Тайна клиента – одна из основ нашей работы, – строго заметила оператор. – Страховку тоже переоформлять?

– Конечно. – Я осторожно положил на край стола большую шоколадку, заодно прикрывшую собой пару зеленовато-серых бумажек. Вика заметила и немного кивнула:

– Не беспокойтесь, все сделаем как нужно.

И наши сданные билеты всего через три часа стали билетами сына Зотова с женой. А Хип тем временем на цветном принтере уже распечатала нужные документы. Качество их, конечно, немного хромало, но если не всматриваться, билеты на имя Семенова Андрея Владимировича и Архиповой Алены Андреевны выглядели почти как настоящие. Впрочем, это уже была перестраховка – Нюхель удостоверился в том, что мы оплатили круиз, и сильно всматриваться в уже виденные билеты не станет. Ну, надеюсь, что не станет.

Белоснежный красавец-лайнер высотой, наверное, с десятиэтажный дом нестерпимо ярко сверкал на горячем июньском солнце, и так же ярко, частыми вспышками бликов играло море. Было уже по-летнему жарко, и в зданиях порта тщетно старались справиться с духотой мощные кондиционеры. От шума, жары и многолюдья воздух казался плотным, дрожащим, как марево над мангалами пляжных шашлычных. И вместе с летним ветром в качающиеся двери залетали далекие, печальные поскрипывания лебедок и трубные голоса судов.

Нюхель прибыл ровно за час до отправления, приветливо поздоровался, пожал руки, на долгую секунду замер, увидев короткую юбку Хип, выдохнул и вытер платком бисер пота на покрасневшем лбу. Расчет стажера оправдался на все сто – взгляд Прокопенко почти не останавливался на наших лицах, а рассеянно блуждал по залу, с завидной периодичностью словно магнитом притягиваясь к загорелым коленкам Хип. Капитан мялся, что-то бормотал дружелюбно-нейтральное, даже сделал неуклюжий, путаный комплимент. Хип с независимым видом, без тени улыбки медленно смаковала мороженое и посматривала на часы. Я, отметив пару Зотовых у дальнего уголка зала, попивал горячий зеленый чай – пожалуй, лучшее средство от слишком сильной жары и духоты, которое я знал. Столбик термометра уже к десяти часам утра поднялся до 32 – лето, видимо, решило наверстать упущенное после затяжной, прохладной весны. Не помогал даже бриз.

Нюхель, скорбно посмотрев на горячий чай, заказал минералки и тоже поглядывал то на нас, то на часы.

– Че-то ты, товарищ сталкер, вдруг резко потемнел? – Капитан осмотрел мою обновленную шевелюру.

– А это я так попросила. Чтоб на курортах люди не сильно пялились. Сама покрасила перед путешествием. Выпили бы чаю, товарищ Прокопенко! – Хип поменяла ноги. – Жарко, а это помогает.

– Хм… м… нет, горячее в жару – даже от мысли такой нехорошо делается. – Нюхель быстро взглянул на бедро Хип, затем на меня, понял, смутился. – Вот ведь какая погодка… у нас в отделе, в Воронеже, новые кондеи поставили, ведь там, говорят, такое же пекло. Скорей бы уже обратно… даже море не радует.

– Да вы бы в гостиницу уже, товарищ капитан. До посадки еще почти целый час, куда мы денемся-то? – предложил я, но Нюхель упрямо помотал головой.

– Пока вас на кораблик лично не посажу, никаких «в гостиницу». Мало ли что. – Прокопенко шумно вздохнул и сделал несколько больших глотков минеральной воды из запотевшего стакана. – Жарища…

«И заодно на ножки пялиться целый час можно, – про себя сказал я, отследив очередной «побег» глаз Нюхеля. – Эх, вот бы тебе да по уху разок. Ну да черт с тобой, сиди».

Хип была внешне совершенно невозмутима и даже приветлива, хотя я прекрасно знал, как ей неприятны эти взгляды. Но то, что стажер очень умело подключила свое тайное оружие, здорово поднимало шансы всей операции. Я и сам нет-нет, да и посматривал в ее сторону – как ни крути, выглядело это самое оружие весьма привлекательно. Мне даже в какой-то степени были понятны короткие, быстрые взгляды Прокопенко. Хип тоже периодически ловила мой взор, тихонько улыбалась и подмигивала. И даже начертила на салфетке короткую фразу, мельком показав ее мне: «Надену дома».

Табло высветило нужные буквы, и к терминалу регистрации потянулись отдыхающие. Я прикрепил на сумки с вещами выданные нам бирки, достал «билеты», и мы с Хип в сопровождении «дядюшки» последовали к уже заметной очереди. Алексей с Леной, увидев наше движение, быстро прошли к туалету. Нюхель немного отстал, оттесненный очередью, но по-прежнему зорко следил, в основном, правда, за юбкой Хип.

– Ой, Лунь… мне бы отойти ненадолго, – не очень громко, но различимо для Прокопенко сказала Хип.

– Пойдем, провожу. – И я, прихватив сумки, быстрым шагом проследовал за девушкой в сторону туалета.

Стремительное переодевание не заняло много времени. Хип проворно вскочила в джинсы, спрятав юбку в пакет, я быстро избавился от летней рубашки и шляпы с очками, переброшенными в соседнюю кабинку, где так же быстро переоблачались супруги Зотовы. Посмотрев в зеркало и в очередной раз удивившись тому, как поменяла меня небольшая операция с перекраской седины в «радикально русый цвет», я хмыкнул и нацепил линялую бейсболку. Меньше чем через три минуты новые «Лунь» и «Хип» вышли из туалета, и я в дверную щель видел, как проследил за ними взглядом Нюхель. Алексей, как я и просил, махнул капитану рукой, а Елена поправила на себе короткую джинсовую юбочку. Сумки, которые Нюхель постоянно видел у меня, легли на ленту транспортера, молодожены прошли на регистрацию и, конечно, без проблем ее завершили. Прокопенко еще постоял в зале, наблюдая в окно, как «мы» поднимаемся по трапу, а затем, заказав пива, долго и с видимым удовольствием дул его, в одиночестве сидя за столиком в кафе. После четвертой бутылки он позвонил куда-то и неторопливо вышел из зала.