Сергей Клочков - Синдром Зоны [litres]

– Да, Пеночка. Ты молодец. – Я кивнул и добавил уже другим, беззвучным языком:

« Твоя помощь нас всех спасла. Спасибо ».

« Хорошо. Старалась. Больно плечо ».

Я залез в салон, подошел к Пенке, аккуратно раздвинул плащ и увидел на джинсовой курточке темное пятно. Иная вздохнула, когда ткань отлипла от раны. М-да… шов, наложенный Профом, не просто не зажил, а даже немного разошелся и посерел. На известково-белой коже вокруг раны оформилось широкое, кремового оттенка пятно. Я даже почувствовал жар, когда аккуратно прикоснулся к Пенке, а та негромко зашипела от боли.

– Плохая земля, Лунь, – очень тихо сказала она. – Много сил надо. Мало силы осталось. Здоровая тут долго могу. Раненая – мало совсем. Болею. Хип не говори. Будет печаль.

– Мы сейчас поедем, Пеночка. Зона уже рядом, Москва недалеко, выздоровеешь. Ты крепкая, держись.

– Да, Лунь. Иностранка, – и Пенка улыбнулась, благодарно коснувшись руки. – Я еще могу день. Потом не знаю. Рана плохая.

– Толя! – Я обернулся к водителю, который уже понемногу отходил от шока. – Вести можешь?

– Сорян, сталкер… очень башка кружится, хотя уже легче.

– Тогда садись рядом и командуй. – И я прыгнул на водительское сиденье. – Нельзя ждать, едем. Водила из меня так себе, практика небольшая, но постараюсь.

– Ага… – Толя, кряхтя, перебрался на переднее сиденье, а я занял место водителя.

– Проф, бери мою «Сайгу» и снаряди себе пару магазинов. Хип, открой окна, подготовь свою Скарлетт и, если что, бей очередями, тормозить не будем. Ну, авось сталкерский, подлюга ты этакая, не подведи на этот раз.

И я снова вывел микроавтобус на трассу. Толя негромко командовал, я послушно сворачивал на проселки, боковые дороги, проезжал мимо все чаще попадающихся брошенных, иногда сожженных машин. У окон с каждой стороны дежурили Проф и Хип, держа наготове русский дробовик и бельгийский автомат, а за окном проносились густые, разрастающиеся кусты у опустевших поселков, редкие встречные автомобили, покинутые заправки и зияющие пустыми окнами недостроенные дома.

– Тут… направо, – буркнул Толя и неловко перебрался на свое законное место. – Все, Лунь, харэ. Я оклемался, дальше сам. Там в десяти километрах отсюда два поселка, занятых сталкерами. Типа, когда-то элитными были, ага. Ближайший, значит, это Радостный, он же Лазурный, на семьдесят домов. Там, как хозяева уехали, раньше бандосы жили, но их Сионист со своими парнями всех выбил. Дальше, полкилометра по дороге, еще один, Южное, коттеджи, тоже богатое местечко. Был пустой, теперь там тоже сталкеры обустраиваются.

– Постой… Сионист?

– Ну. Так это Джабир и сказал, чтоб тебя к Сионисту доставить. Типа, своих к своим. А ты че, не знал?

– Веришь, вообще не в курсе. Думал, по пути, недалеко от Зоны, выберем домик, чтоб схрон обустроить. Уже присматривался. А тут вон оно как.

Сзади прыснула Хип, хмыкнул невесело Проф, но слегка улыбнулся. Я уверенно кивнул:

– Вези к Сионисту, шеф. Думаю, мы с ним договоримся.

Смешанный лес сменился редким светлым бором, за которым показалась высокая, почти трехметровая стена из гофрированного металла. Примерно за тридцать метров от узорчатых металлических ворот я заметил два свежих дота со следами опалубки на покатых стенках и две деревянные вышки, усиленные наверху толстыми металлическими листами. Поперек дороги висела мощная цепь и несколько тросов, закрепленных по обочинам к двум бетонным блокам. Из лесочка к остановившейся машине вышли несколько вооруженных людей, в том числе и две молодые еще совсем девушки – я обратил внимание, что все были одеты в «Кольчуги» ранних моделей и киевские «Покровы».

– О, Толяныч приехал! – громко крикнул один из прибывших. – Никак, посылки привез?

– И посылки тоже. – Толя улыбнулся одним краем губы. – Как, бродяги, своих принимаете?

– Своих принимаем, не вопрос. Но пусть их Сионист посмотрит, поспрашивает, а дальше решим. Ниф, Лукас, снимайте цепь. – Видимо, старший из дозорной группы достал рацию: – Эй, там. Сокол восемь четыре, ворота открывайте, Толик приехал, новостей привез. И с пассажирами, там шефа покличьте.

Тяжелая цепь ухнула в канавку на дороге, были сняты и отведены в стороны тросы, и «Мерседес» медленно покатил к открывающимся узорчатым воротам.

Когда-то здесь был немаленький и весьма богатый коттеджный поселок с садами, бассейнами и двух-, а то и трехэтажными особняками, иные из которых больше напоминали замки в миниатюре, с башенками и зубчатыми стенами. Вокруг усадеб располагались многочисленные флигели, пристройки, причем некоторые совсем свежие, лежали кучи напиленных дров, горели костры и ходили вооруженные люди.

Свои.

Остро и сильно повеяло от этого вида чем-то невероятно знакомым, приросшим к душе, и хоть вокруг видны были и впрямь богатые дома, непривычные, высокие, а воздух был все равно тот же. Чуть с горьковатым дымком, светлый знакомый воздух, точно такой же, какой был между серых, ветхих домов Зоны отчуждения, вокруг обрезанных железных бочек с кострами, у покосившихся дверей.

Возле одного из особняков Толя притормозил, вылез из машины, обменялся рукопожатием с каким-то сталкером, и тот убежал в дом. На порог вышел Сионист.

Почти не изменился, бродяга. Носил раньше Сионист библейскую кудрявую бороду, которую сейчас укоротил до аккуратной эспаньолки, но взгляд черных, с немного печальным разрезом глаз был тот же. А уж смугловатая от природы кожа и замечательный нос никуда от Сиониста не делись. Высокий, худой, он был почти на голову выше трех телохранителей, уверенно взявших на прицел дверь микроавтобуса, пока я выходил из него с приподнятыми пустыми руками.

Узнал.

Я это понял по быстрому, мимолетному удивлению во взгляде и почти незаметной улыбке. Но лидер местных сталкеров сразу вернул на лицо нейтральное, спокойно-заинтересованное выражение и движением руки отпустил охрану. Сионист принял из рук Толи две большие коробки, похоже, с заказанными у Джабира медикаментами, взглянул на содержимое, хмыкнул удовлетворенно и передал их охране. Потом кивнул нам:

– Здоров будь, Седой. Гайка, привет, заходите в дом, обсудим. Ну и остальные тоже. Все спокойно, это свои.

Мы вошли в дом, Сионист, крепко пожав мне руку и приветливо хлопнув Хип по плечу, открыл дверь в зал первого этажа и махнул рукой в сторону камина, мол, присаживайтесь, после чего, уже не скрывая удивления, поднял бровь и приветливо улыбнулся.

– Седой? Гайка? – спросил я, также улыбаясь.

– Ну а что ты хотел, крестничек? Чтоб я тебя по имени назвал? – Сионист хмыкнул. – Тут у костров вечером про вас иногда байки рассказывают, а я не думаю, что большая популярность вам на руку, легенды вы наши. Здравствуйте, профессор. Пеночка, привет. Тебя я узнаю даже в такой маскировке.