Сергей Клочков - Синдром Зоны [litres]

Мы с Профом подхватили невысокого, но довольно тяжелого Анатолия под руки и волоком оттащили в «Мерседес». Проф что-то подкрутил в одном из пассажирских сидений, и оно превратилось в подобие шезлонга с откинутой спинкой.

– Телефон… – простонал водитель, указав рукой. – Там, в «бардачке», спутниковый. Срочно с Джабиром связаться… надо.

Я передал массивный, с толстой антенной телефон, и Толя позвонил.

– Джабир, мы попали… да… на этих. Что? Ага, понял. Нет, все живы. Да, Лунь. Да, нормально все. Ну да, всех. Чего?.. Тут прямо?.. Ага, ладно. Понял… хорошо, сделаем.

Анатолий отключился.

– Короче, Лунь. Надо этих всех козлов в машины, накидать туда же побольше дров, бензином – и того. Ты понял. Пожарок здесь нет, никто не приедет, если что. Просто не надо, чтоб их нашли и опознали. Мало ли, сынок какого мажора среди уродов затесался, у них сейчас это типа моды такой, романтика большой дороги. С-суки…

– Хип, поищи гильзы и все, какие найдешь, собери. Проф, поможете? – спросил я, подбирая с дороги пустые металлические цилиндрики. Сомнительно, очень сомнительно, что будут какие-то расследования, но так спокойнее, что ли.

– Поняла.

– Да, Лунь, – порывисто кивнул бледный Зотов.

Я отогнал все три машины чуть в сторону от нависающих над дорогой деревьев, на относительно открытое место. И мы с Профом, стараясь не измазаться в крови, начали волоком стаскивать и усаживать на сиденья мертвых бандитов. Хип, быстро управившись со сбором гильз, ссыпала их мне в карман и вскоре притащила сразу два сухих ствола молодых сосенок. Пенка, взглянув на девушку, тоже приволокла длинную валежину и даже помогла мне в буквальном смысле наломать дров – мы с Иной зажимали бревнышки в развилке двух стволов и с треском делили их на неровные, занозистые чурки. Толя, отлежавшись немного, подобрал все бандитское оружие и зашвырнул его туда же, в салоны, где между тел уже громоздились до потолка куски валежника и несколько больших, вывернутых из земли смолистых пней с подгнившими корнями. Затем, вытащив из багажников колеса-запаски, Анатолий тоже сунул их между трупов, забил ногой поглубже.

– Хорош. – Водитель взглянул на машины. – Теперь там нормальная топка будет, отходите.

Плеснув понемногу из канистры в каждую машину, Толя захлопнул двери и кинул в салоны по зажженной «охотничьей» спичке. Лохматое оранжевое пламя, зачернив лобовые стекла, с сочным потрескиванием вывернулось из окон на крыши. Начали громко щелкать взрывающиеся патроны, и в одной из легковушек гулко ухнул баллон с каким-то аэрозолем. Три пока еще прозрачных столба черного дыма поднялись над дорогой, и мы, оставив разгорающиеся все сильнее с каждой секундой машины, быстро погрузились в микроавтобус и, более не задерживаясь ни на секунду, выехали на основную трассу.

Так как Толя все еще был плох после пси-удара, за руль пришлось сесть мне и отогнать машину подальше от пожара, километров на двадцать, чтобы свернуть на еще один проселок, на этот раз грунтовый, глухой, и завести машину через лес в заброшенный, серый дачный поселок с выбитыми окнами. Я заглушил мотор, открыл в «Мерседесе» все двери и закрыл глаза, откинувшись на сиденье. Вести машину дальше не следовало. Без опытного водителя, знающего здешние места, был риск нарваться на патруль или еще одну засаду, а Анатолию становилось все хуже. Я наблюдал классическую картину «отходняка» после пси-атаки – у нашего шофера началась серия кратковременных обмороков и сильного, дерганого тремора конечностей.

– А я ведь говорил – глаза закрыть, Толик. – Покачав головой, я покопался в «сталкерской» аптечке, достав ампулу эуфиллина, одноразовый шприц, вату и флакон со спиртом. – Хип, сделай мужику жгут на руку… спасибо. Потерпи, Толя. Сейчас отпустит.

Худо было и Профу. Причем вовсе не по причине пси-шока, нет – Зотов сделал все грамотно, как я и просил. Профессор хранил тяжелое, мрачное молчание, точно такое же, с которым он помогал мне таскать трупы бандитов, и теперь почти ни на что не реагировал. Он сидел, сгорбившись, сцепив руки в замок, и глубоко, размеренно дышал, уставившись в одну точку.

– Держи, Проф, теперь не Корнейчука, а тебя поить буду, раз такие дела. – И другое лекарство, свежую партию которого я залил во фляжку перед выходом, было передано в мелко дрожащие руки Зотова. – Разом несколько глотков, наука. Ничего… ничего не поделаешь, дружище. Такая вот изнанка нашего ремесла, сталкер Проф, вся эта грязь, и не денешься никуда от нее. Нельзя в нашем деле без дерьма, так что не сломайся. Держись давай. Ты и не такое видал.

– Я человека убил, Лунь. Первый раз в жизни. – Зотов проглотил крепкую настойку как воду, даже не поморщившись, и, не глядя, вернул мне фляжку. – Так много лет прожил на свете, а не думал, что это настолько… страшно. Когда это случилось, когда прошла волна, я открыл глаза, сталкер. Открыл и забрал у него свой пистолет. А потом… потом…

– Иначе бы они убили всех, профессор. Хип, Пенку, нас с тобой. А потом и кого-нибудь еще. Подумай об этом. Не все, кто к гомо сапиенсам принадлежит, имеет право человеком называться, Проф. Ты все сделал правильно.

– Я это понимаю, друг мой. Но я не думал, что это на самом деле так страшно. У меня ведь сын старше, чем тот, ну, которого я… и потом все эти трупы. Эта кровь… эти открытые глаза с прилипшей к ним грязью… сталкер, это…

– И я помню своего первого, Проф, всегда буду помнить. Он был молодой и глупый убийца, обычный мародер. И было тяжело, друг, хорошо тебя понимаю. Просто возьми себя в руки. Ты же ученый, Зотов. Вот и подключай голову.

– На «ты» теперь, да, старший научный Семенов? – Зотов слабо, бледно улыбнулся.

– А как мне еще вас привести в чувство, профессор? – в ответ улыбнулся я и снова сунул фляжку в дрожащие руки. – Еще разок причаститесь, и не стесняться. Мне хватит, если что.

Проф благодарно кивнул и приложился к настойке, разом сделав несколько больших глотков. Подошла Хип, молча обняла, уткнулась лицом в плечо, но я отметил, что девушка держалась молодцом – похоже, прошли те времена, когда Хип жалела убитых бандитов, но все-таки плечи стажера заметно дрожали.

– Видел бы тебя сейчас Сионист, родная…

– Я про него и вспомнила, Лунь, – буркнула Хип мне в куртку. – Он словно сзади стоял вместе с тобой, когда я стреляла. И только пустота внутри, и все в порядке. У тебя пуговица оторвана, сталкер. Напомни, пришью.

– Спасибо, стажер. Сам управлюсь со снарягой. – И я подкинул, словно монету, подобранную с обочины пуговицу, которую забрал вместе с гильзами. Оставлять ее не следовало, хоть и пришлось повозиться с поисками. – Как Пенка?

– Я хорошо. Я справилась, – послышалось из машины.