Сергей Клочков - Синдром Зоны [litres]

– Спасибо, Пеночка. Если бы не ты, оставил бы, наверно, – усмехнулся я.

– Не за что, друг. Не вредно совсем, он опасный нет. Он делает хорошо!

– А что хорошо, Пеночка? – мягко поинтересовался Проф.

– Сложно говорить. Не знаю слова. Проф. Простите. Но он делает. Хорошо. – Пенка задумалась и снова начала немного «рубить» фразы. – Найду слово, правильное слово. Узнаю сказать. Скажу. Слова другие. Не те, что у меня есть.

– Ты нашел, Лунь. Давай называй, – улыбнулась Хип.

– «Аквариум», – с ходу ляпнул я, рассматривая медленно фланирующие металлические капли. – Ну, похож ведь?

– Ага, что-то есть определенно, – кивнула стажер. – Хорошее название, так и запишем.

– Аквариум? Скажи аквариум… – тут же попросила меня Пенка.

– Чуть позже обязательно расскажу. – Я обернулся на «беспокойную» поляну. Не сказать чтоб слишком близко были матричные копии, но все-таки особо задерживаться и разговаривать не следовало. Берег – он и есть берег, хоть уже и далеко он. – На привале, Пеночка. Скоро уже надо искать убежище на ночь.

Жилые дома, особенно те, двери в которые были не заварены, я, по понятным причинам, решил не использовать в качестве ночного укрытия. В Зоне места, где человек жил постоянно, как правило, очень неспокойны. В подвалах собираются «матрицы», по этажам слышны звуки шагов, неясные, тихие вздохи, шепоты, стуки. Для ночевки подходили небольшие, забранные оконными решетками крепкие магазинчики, но в пределах видимости были только большие супермаркеты с витринными стеклами во всю стену или торговые центры. Подходящий вариант нашелся только в шестом часу – высокое шестнадцатиэтажное здание, явно нежилое, отданное под офисы. Проверив путь, я подвел отряд к большим металлическим дверям белого цвета с небольшими окошками. За ними в полутьме здания угадывались «вертушки» турникетов и пост охраны. Еще дальше, в темно-серых сумерках, были видны открытые двери лифтов и какие-то коробки. Вокруг широких, как слоновьи уши, загнутых металлических ручек была намотана цепь с тяжелым, брусковатым «амбарником». Выломать всю конструкцию, по виду, не стоило и пытаться – и двери, и замок, и сама цепь были действительно солидными. Но окна второго этажа над козырьком порога, хоть и были забраны тонкими решетками, не выглядели серьезным препятствием. Видимо, владельцы офисов больше рассчитывали на датчики сигнализации – к каждому окну изнутри крепились маленькие белые коробочки.

– Так, Хип, давай по-нашему. – И я встал на колено, сцепив руки в замок. Стажер кивнула, улыбнулась и, сняв рюкзак и оружие, пружинисто оттолкнулась от моих рук, плеча, и я, быстро встав, дополнительно подбросил Хип к козырьку порога. Девушка, взлетев, уцепилась за плиту, ловко подтянулась, и я подкинул ей Скарлетт.

– Посмотри, как там решетки.

– Фигня вообще. Шатаются, – послышался сверху голос Хип. – Минуту…

Послышался ритмичный скрежет, хруст и негромкий «дзынь» упавшей на козырек тонкой решетки.

– На первом этаже по-любому есть хозяйственная кондейка, стажер, скорее всего, рядом с охраной. Там должна быть стремянка, посмотри…

– Уже, Лунь. – Хип звонко вышибла стекло. – Тут за окошком ремонт был. По ходу, потолки меняли. Не стремянка, но тоже пойдет.

И вниз, стукнувшись о плитку, опустилась грубая деревянная лестница из посеревшего, но еще крепкого бруса.

– Ну, Пенка, Проф, полезли. Обживаться будем.

За выбитым стеклопакетом оказался обширный, усыпанный строительным мусором, упаковочной пленкой и остатками бумажных мешков офис. Дверь из ПВХ, ведущая в коридор, с треском вылетела из петель от, казалось бы, легкого, несерьезного тычка Пенки. Коридор был сумрачным, темно-серым. Ламинат на полу взялся скрипучими, пружинистыми холмиками, в здании гулял прохладный сквознячок с нотками влажной бумаги и плесени. Красивые пейзажные фотообои уже начали понемногу отходить от стен, сворачивались по краям трубками – второй этаж был заметно сырым. Дверь на лестницу оказалась незапертой, а сама лестница – светлой, залитой ярким, летним светом раннего вечера, и мы легко поднялись наверх. Шестнадцатый этаж в отличие от второго был сухим, только немного пыльным. Двери в несколько офисов были открыты, и на полу ворохами лежала бумага, частью рваная и в виде лент – многие документы были пропущены через шредер. Собирались, видимо, в заметной спешке – я заметил опрокинутый стол с горкой пластиковых бераторов, разбитую настольную лампу и треснутый монитор. У грузового лифта стоял красивый массивный стол из дорогого полированного дерева и рядом несколько системных блоков – видимо, готовились вывезти, но бросили так. Я прошел в офис, небольшой, светлый, с огромными окнами почти во всю стену и зеленым ковролином на полу, на котором легкий сквознячок шевелил страницы какого-то справочника. Стекла окон почти не запылились, и было хорошо видно Город, высотки, мертвую массу леса и в синеватой, немного размытой дали даже «пень» частично обрушившейся телебашни. В здании было настолько тихо, что хорошо различались шелест бумаги на полу и собственное дыхание. Поэтому, когда я спросил Зотова, выйдя обратно в полутемный коридор, звук голоса показался мне неожиданно громким:

– Проф, можете навести справки, когда в этом районе был последний Прилив?

– Можно и не наводить, я заранее посмотрел в сводках. Девять дней назад, так что месяц-полтора тут можно быть спокойными. Сейчас проблема такого плана существует в Крылатском и в районе ВДНХ, там бы я не советовал оставаться на верхних этажах.

– Добро. Запереть двери на лестницу подручными средствами. Вряд ли тут есть какая-нибудь бродячая дрянь, но так спокойнее. Обживаемся, друзья мои. Хип, до темноты ложись спать, выбери местечко.

– Ага. Там это, Лунь, кулеры есть в коридоре, с водой. Протухла, наверно, но почистить у нас есть чем.

– Не надо, Лунь. Дежурить нет, спите все. Мне не надо, я слушать буду. Я ночь часовой буду, – улыбнулась Пенка. – Сторожить я.

– Как не надо, Пеночка? – удивился я.

– Мне не нужно много сна совсем, – сказала Иная, усаживаясь за богатый стол какого-то босса и выкладывая на полированное дерево альбомы и карандаши. – Я спала уже сегодня. Могу не спать два дня. Три дня. Не хочу совсем. Мы привал, Лунь?

– Да, Пеночка, привал. – Я присмотрел еще один офисный стол, сбросил на него рюкзак, положил оружие. – Все, отдыхаем.

– Расскажи аквариум, Лунь, – напомнила Пенка. – Говорил, расскажу.

– Да, точно. Такая штуковина, Пеночка, чем-то напоминает большую квадратную банку с водой. В ней растения красивые, рыбки плавают, их кормят, ухаживают за ними.

– Рыбок видела. – Пенка, как профессиональный рыбак, широко развела руки, что, с учетом боевой правой, сразу побило все рекорды рыболовов. – Такие. Пруд. Охладитель. Птицу едят, лягушку едят. Большие.