Василий Биратко - Возрождение. Как достать любимую со звезд [СИ]

— Как-то муторно на душе от всего этого, — пробурчал себе в ответ. — Все живут, веселятся, а мне все чего-то неймется, не сидится, словно заноза в жопе, точнее во всех она в жопу втыкается, а у меня — в мозг.

Вдруг в глубине леса ухнула сова, с дерева слетела птичка, а в соседних кустах раздался щекотливый приглушенный смех молодой парочки.

— Слыхал? — окрик моего «Я» вырвался из горла. — Всем хорошо, так и радуйся. У каждого своя судьба. Смирись.

— Ты тут с кем? — со словами на плечи легли руки Эврики.

— Как всегда, любишь поговорить с умным человеком.

— С самым глупым умником, — поправил я ее, слегка подскочив от неожиданности. — Вроде все делал правильно, но как-то все неправильно.

— Да, Софья бы точно тебя в карантин уложила, психику подлечить. Все получится, у тебя такая жизнь, что все в селеньях завидуют, ты Герой. А что не летят с тобой, так страх выживания в дикой природе держит за горло перед более страшным неопознанным космосом. Некоторые от моих слов о размерах Вселенной зажмуриваются и просят помолчать.

— Вот Старомир полетел бы легко и с радостью, — взглянув на нее, добавил. — И ты смогла бы.

— У меня, Костик и Нюша, ушло мое время, а то я даже и не раздумывала бы, — Эврика склонила голову на мое плечо, положив руку мне на колено, усмехнулась. — Даже мурашки уже не идут.

— А вот так! — я нарочито повалил ее на траву и чмокнул в щеку.

Ответ не успел последовать, как из темноты послышались голоса.

— Мама! Мама!

— Это тебя. Судьба-злодейка не хочет нашего воссоединения, — прошептал ей на ушко, поднимаясь.

— Костик, веди домой сестричку, идите уже спать, — последовал крик Ярика из деревни, — поздно уже.

В кустах снова тихо провокационно заохали…

Назавтра проснулся поздно, солнышко ласково поглаживало лучиком мою волосатую грудь. Поднялся, голова слегка гудела. Все-таки медовуха Светлича лучше всякой браги, самогона, саке… правда, вино Мухадма вкуснее, но слабовато. Протирая глаза, вышел на крыльцо и остолбенел.

— Оба-на! — сорвалось с языка.

Все население деревни плюс жители «севера», так они и остались для нас северянами, которые вылезали с глайдера, точнее вываливались пачками, как с бочки огурцы, обступили мой дом, ожидая моего пробуждения. Подступы к крыльцу заставлены разнообразными корзинами с плодами и овощами. Глиняные бутылки с напитками. Вперед вышел Светлич.

— Волхв Архимед, познавший мудрость древних, мы собрались здесь и принесли дары, чтоб проводить тебя…

— На небо, — нарушил торжественность Донжуан.

Когда шум и смех стих, речь возобновилась.

— Путь, который неизведан и непостижим нам, варварам с дикого леса. Но мы надеемся на то, что там цивилизация сохранилась и выжившие люди примут нас как равных или наше прибытие на их планету принесет веру и помощь в выживании остатков.

— Спасибо за оказанную честь, — перебил я старейшину. — Я скажу более, что в уголках разума каждый из вас борется с мыслью. Вы провожаете меня, словно в последний путь, и пришли все, чтобы последний раз взглянуть на живого меня.

При этих словах, в гробовой тиши ощутив тревогу, заплакали дети, их вскоре поддержали женщины.

— Ты, как всегда, прав, чего греха таить, мысли не подвластны разуму. Ты один для нас больше сделал, чем все Человечество за тысячи лет разрухи. Перенес с варварства в технологическую эпоху, минуя дикие рабовладения и темное средневековье. Открытие Софийского собора с его несметным богатством книг, думаю, сможет повлиять на наше будущее и избежать междоусобиц, глобальных воин, техногенных катастроф, ядерных разрушений планеты, всего того негатива, что переживала каждая цивилизация в молодом возрасте. Прими от нас низкий поклон.

Все окружение склонилось в пояс вслед за Светличем, поставив меня в неловкое положение.

— Ну, будет вам, — со скупой слезой на глазах произнес я. — Чтоб мои проводы к звездам не обратились в донжуанское «на небо», — нарочито Архимед усилил голос. — Я предлагаю всем посмотреть на взлет межгалактического корабля, судя по записям древних, это очень впечатляет.

— Ура!!! — закричала детвора, заглушив слова возражений взрослых, и их уже было не остановить, они наперебой кинулись к глайдерам.

Набившись, как селедка, первый рейс взмыл в небо. По решению ССОП каждое племя имело свой глайдер, мой в счет не брался. Второй рейс покинул опустевшую деревню. Следом поднялся я с виртуальной командой, Софья-София и Тёмыч. Покрутив над деревней, Софья выпустила салют, затем, вознесшись в стратосферу, распыляя цветные наночастицы, написала в четверть небосвода «До скорой встречи», обещая, что эта надпись зависнет где-то на три месяца и ночью будет отчетливо читаема в лучах Луны, затем на орбите сделала скоростной слалом меж спутников и в пике спустилась на базу «Агат», где всех поджидали братские народы Далай-Ламы и Мухадма.

Подготовка заняла весь день, в основном по загрузке провизии и подарков для дружественного (дружественного ли?) народа Рассвета. Затем речь Далай-Ламы — почти копия Светлича: что-то о гусенице, пожиравшей листья, затем вылупившейся бабочке, питающейся нектаром былой цивилизации. Кратко и красноречивее всех сказал Мухадм.

— Архи, ты сделал то, что должен был сделать в силу своего разума. Каждый имеет свои обязанности перед обществом. Будь то воин или ремесленник, так же и женщине дана природой обязанность продолжения рода, хотя она может этого и не делать. Все мы, хотим этого или нет, но слушаем порывы сердца, и закон ему — совесть. Так вот мы освобождаем тебя от негласных законов общества. Поступай, как считаешь нужным, и лети с богом за своей мечтой. Мы будем молиться о твоем благополучии, а может статься, что будешь жив и весел, но по дороге домой все оборвется, ничто не вечно, и металл тем более, так знай, что для нас ты будешь всегда с нами молодой и веселый. Ну а по прибытии мы снова попросим взяться за труды на благо процветания наших племен — с каждого по способности и по совести, а теперь отправляйся и устраивай свою личную жизнь, а возрождение временно подождет. Как бы наивно и бредово ни звучало лететь в сваты за миллиарды километров, но в книгах древних, что нашли в Софийском Соборе, описан такой случай, когда Адель ждала свой корабль с алыми парусами. Возможно, и здесь та же история, только корабль на субпортальном двигателе.

— Стоп. Полет отменяется, — остановил речь Донжуан, погрузив шум толпы в вакуум. — Надо срочно перекрасить солнечные панели в розовый цвет, при подлете к Рассвету раскроет их, как паруса, и любимая прослезится на его плече.

— Во оболтус, — снова жена замахнулась на его шею, но взглянула в глаза и наградила поцелуем, — но такой милый и романтичный.