Василий Биратко - Возрождение. Как достать любимую со звезд [СИ]

Тёмыч периодически появлялся в образе ослика с горой баулов на спине, и где-то там, под облаками, наверху баулов восседали по очереди то Софья, то София, хотя отличия у них самые малые: у Софьи грудь была крупнее и поведение вульгарнее; София могла позволить это очень редко, когда ее брали на понт, воспитание в детстве все же было настоящее.

Наконец-то все закончилось, и, скопировавшись в гибук, Тёма предстал пред нами на своих ногах.

— «Айл би бэк»! — раздалась зловещая фраза в рубке, и с трансфера возникла голограмма Терминатора с пулеметными лентами через плечо.

— Тём, прекрати так, — пискнула с монитора София, — я ужасно боялась этого галофильма еще в детстве.

— Ладно, и пошутить нельзя.

При этом он исчез в гибуке, немного пошуршав там, вытолкнул последний «чемодан» со шпионскими архивами слежения, который оставила виртуалка для прослушивания наших похождений в рейдах. Снова появился сам в облике богатыря, водрузив на голову трансфер, и сразу повело в сторону.

— Алкаш несчастный, а не воин, — обиженно произнесла Софья на ее обнаруженную поклажу. — Как свое присутствие на корабле оставил, а меня выдворил совсем.

— Я былинный богатырь, который тысячу лет не стоял на ногах, поди, мышцы затекли.

Он с напряжением расхаживал по рубке, набирая все больше уверенности в своих действиях, вскоре перешел на бег и умчал по коридору.

— Софья, ты случайно не осталась нижней частью в гибуке? — сострил я.

— Я ему программку диареи оставила, чтоб чемодан мой не трогал, видно, не справился с простой задачей, а ты ему планету доверить решил.

Под общий смех вернулся Тёма, смущенно опустив голову.

— И где ты ее откапала, она совсем не такая, не логичная, вот и не обнаружил на ручке чемодана эту программку.

— Берешь человеческую болезнь, раскладываешь на белковую структуру, записываешь байтами ДНК, и, вуаля, природный вирус готов для виртуальных существ, — заливаясь озорным смехом, на экране кривили рожицы близняшки. — Это София подсказала, сказав, чтоб ты сам обкакался от своего «айл би бэка».

— И что ты делал в туалете? — спросил Хакер.

— Ничего, просто прибежал, не поняв, что это было, — смутившись сильнее, решил договорить. — Но по ногам потекло.

Глайдер загрузили под завязку всеми подручными средствами, мощным генератором радиочастоты, мини— экскаватором, кротом — для прокладки кабелей, диковинной машиной на колесах, как в телеге. Софья составила коктейли Молотова в пластиковых банках с разными начинками. Раскурочили пару механизмов, достав из них квазимог, чем ввели в негодование девчонок, обидевшись на изъятие гибука.

С ночной стороны в слабых лучах белого карлика (его лучи светили, но не грели, хотя без привычки сильно резали глаза) сверкнули две звездочки.

— Видел? Может, корабль отвести подальше?

— Это их спутники, остатки цивилизации, дивно, что они в таких условиях сохранились. Пять штук осталось работоспособными, когда доберемся до управления их с планеты, то прихватим один из них, попробуем через них до земных добраться.

— Ты уверен, это сработает?

— Нет.

— Тогда возьмем все пять, увеличим шанс.

— Не факт. Они могут даже взорваться в трюме.

— Слушай, мне нравится твой позитив.

— Архи, врубим «Рамштайн»?

— Лучше «Квин» с их бессмертной «Ви Вел Рок ю».

— Я Горкий парк нашел, тебе понравится. Как раз и по теме «Moskow Calling».

С этим грохотом они зависли над лагерем белорусок, пьезокристаллический экструдированный корпус глайдера прекрасно играл роль динамика. Архимед, ничего не подозревая, спустил трап, грохот резанул по ушам, секунду на раздумья, и Тёмыч притушил сабвуфер.

На горизонте Златка сменяла Жемчужину. Поляна, лес залились дивными красками, освещаясь с противоположных сторон. Белоруски, совладав с собой, вышли на грохот музыки двадцать первого века, которая автоматически приглушалась с приближением отряда. Мощный качок с голым торсом и с пулеметными лентами через плечо поднял правую руку с открытой ладонью вверх:

— Вас приветствуют Земляне! Мир вам!

— По тебе не скажешь, — выкрикнул ему на ухо Архи. Вскоре над светлыми головами женщин появилась черная, как сажа, это Нагар пробирался к своим, следом вышла Предводитель.

— Будем знакомы, Тарсалана, — улыбнувшись, слегка склонила голову, протянув руку на земной манер.

— Архимед, — ответил я, — в прошлый раз как-то не получилось познакомиться.

— Тёма, — элегантно щелкнув каблуками, вместо рукопожатия припал губами к руке, чем ввел всех в ступор.

— Далее, согласно официальной церемонии, прошу к нашему шалашу, — ответила Тарсалана.

Шалаша не оказалось, но на траве, расстелив самобранку наподобие длинного стола, ожидал нас завтрак. Нагар, слегка утомленный подготовкой площадки для переговоров, уселся рядом с Маркизой, в тюрбане и халате (который смахивал на платье, разорванное спереди) выглядел, словно султан в гареме. Я с Тарсаланой сидел в торце импровизированного стола, впору жених и невеста, вот бы София увидела — не миновать международного скандала.

После первого стакана горячительного напитка диалог приобрел более светскую тему, после второго — я сболтнул о настоящей причине моего визита, за третьим — последовал мой рассказ о моей любимой и ее поисках на Земле, и что следы вывели меня на планету Рассвет, которая на деле оказалась Клондайком.

Партизанки оказались более эмоциональными, чем казались на первый взгляд, взрывы смеха менялись на истерический плачь, переживая за героя рассказа, то есть за меня и моих спутниц.

В конце рассказа боевой дух белорусок упал, все смотрели на меня, как на рыцаря на белом коне. Мы выпили за любовь, которую они не знали никогда, и за любовь, которая их постигнет, когда одолеем кибермонстра. Планы освобождения менялись с каждым стаканом по времени нападения — от завтра до прямо сейчас. Один Тёма забросил глобальные проблемы, галантным кавалером учил дам танцевать вальс, с одной приглянувшейся сбацал зажигательную латину, правда, ее потом стошнило от вращений и кувырков через горячий обнаженный торс мужчины, что вызвало неудержимый восторг у присутствующих. Хмель поставил точку глубоко за полночь.

Сколько раз давал себе зарок не пить вообще или только глоток для поддержания разговора, но разум от глотка вначале приобретает крылья, заказывая еще для более точных действий тела, затем, поняв, что перегнул с нормой, накрывается туманом, там, потеряв ориентацию в пространстве, в пике падаешь лицом в землю. И зачем это, за легкий мимолетный полет на крыльях эйфории поутру расплачиваемся головой, все понимают, но традиции ломать не хотят. Когда я сумел выйти из шалаша на своих ногах и в здравом уме, девчонки поднесли рюмочку для лечения, их лица выражали полное сочувствие и никакого намека на интим. И я не решился обидеть их, принял подношения. Пока все не закончилось по старому сценарию «Я и Ярик в родной деревне», организм категорически отказался принимать все без исключения. Пришлось послать всех, невзирая на пол и звание.