Василий Биратко - Возрождение. Как достать любимую со звезд [СИ]

— Слабак, — промолвила Маркиза. — София, идем, там рябчик еще остался.

— Стой! — рявкнул я, вмиг протрезвел, услышав имя София.

— Мою любимую также зовут София. Ты давно разморозилась?

Женщины прыснули смехом, и в ответ послали меня немного ближе, чем я их.

Подошла Тарсалана, словно малыша погладила по голове.

— Рыжик.

Архимед встрепенулся с дрожью в руках, голова просветлела, ему почудилась мать, хулящая его за шалость.

— Ты не сильно-то шути на сексуальную тему, к ней у нас относятся, как к двум сторонам медали. Одни пошлятину разводят, другие раздражаются и по физиономии влепят.

— Чего вы такие агрессивные к мужчинам?

— Ты не прав, мы агрессивные по жизни, а мужчины — это так, приложения к этому перекошенному устройству общества. Они первые бросили нас, променяли на уют и лень.

— У медали всегда две стороны, вроде сама говорила об этом, — уставился Архимед на нее, — одна сторона только тогда, если она закреплена на гробовой плите.

— Согласна, все сворачивать на других легче, чем осознать свою вину, — ее колючий взгляд смочила накатившая слеза. — Ты хочешь знать правду, что здесь произошло?

— И только правду, — Архимед взял ее за руку. — И ничего кроме ее, затем поплачем вместе. Мужчины так же плачут, если горько, просто общество расценивает как слабость.

Боясь забыть, Архимед прервал не начавшийся монолог об истории Рассвета.

— Погодь, девушки неоднократно вспоминали о пытках. Это всерьез? Роботы могут пытать людей, а как же непричинение вреда?

— Есть такое извращение, — лицо ее быстро сменилось на суровое, постарев на десяток лет. — Не хотелось ворошить прошлое пошлое, ну да ладно, слушай и не удивляйся, точнее удивляться можно, но смеяться не стоит, это так горько на поверь.

— От смешного падения до рокового бывает разделяет метр высоты, — встрял в разговор подошедший Нагар, — так говорят в нашем племени, когда лазаешь за бананами.

— Роботы захватили власть, точнее мы отдали ее сами, так как они лучше справлялись с нашими желаниями, с экономикой, высокими технологиями. Наша планета очень сильно ограничена ресурсами для производства сложной техники, и чтоб построить новое, мы аккуратно должны разобрать что-то ненужное. Все ресурсы планеты уже перекопаны десятки раз, каждый последующий просеивая все тщательнее и чище, даже построен огромный дезинтегратор для термоядерного синтезирования недостающих редких элементов, ветряками, приливными станциями два месяца накапливаем энергию, затем производим четыреста двадцать килограммов железа. На Земле самое дорогое — это золото и бриллианты, а у нас это железо, алюминий и медь. Все исследовано до атома, и без четкого учета каждого гвоздя никак.

— Так значит, если вы хотите построить велосипед, вам необходимо собрать сто сковородок, а если автомобиль — то сто велосипедов, — не мог удержаться я, чтоб не вставить словцо.

— Сковородки, — усмехнулась она сравнению, — в принципе так оно и есть. Роботы разбирают все строения, построенные для людей, на ресурсы, привезенные с Земли. Когда романтика исследования всех уголков планеты иссякла, все от безделья ушли в виртуальный мир или обратили внимание на свои похоти. Вирус отключил все энергостанции, что привело к сбою всех программ. Хаос восстал из преисподней, народ, не соображая, стал требовать вернуть благ и, кое-как восстановив станцию, запустил цех по производству роботов, которые имели повреждения Третьего закона робототехники: «робот не способен своим бездействием допустить смерть человека», но они четко продолжили линию последних программ развития соцзащиты — это улучшения Радости жизни.

Ресурсов взять неоткуда, с экономической точки зрения оказалось самое затратное — это содержание человека. Поэтому на островах были возведены шикарные отели с комплексом развлечений. Роботы не поскупились, жители охотно покидали города на разрушения. Далее, чтоб получить больше ресурсов, было принято решение сократить численность людей.

— А первый закон? — возмутился Нагар.

— Ха. Они пошли другим путем, зная все пороки человека. Вначале допустив поголовный разврат, они смогли убить в нас всю нравственность. Оргии продолжались месяцы напролет.

— Но разврат аукнется бумерангом, поголовная беременность.

— Это временные издержки. Зато потом человечеству все приедается, главное было достигнуто — нравственность пала, все достойное, выношенное, отшлифованное тысячелетиями исчезло, как туман.

— И народ требовал более крутого и поэффективнее, как наркозависимые.

— Логично, легкие наркотики и напитки становились сильнее, в строй вступили секс-машины. Мужчины голубели, женщины краснели. Люди в своей натуре порочны, и мы любим свои пороки. Этим, наверно, и отличаемся от всех остальных животных. Все тело состоит из пороков, куда ни приткнись, мы состоим из сплошных эрогенных зон, начиная от обжорства желудка, заканчивая щекоткой на подошвах, не говоря о неосязаемых, таких как жадность, месть, скука, депрессия, удовольствие от страха, получая адреналин. И все это заложено во все программы роботов, и стоит нам только захотеть что-то из этих пороков, как они могут быстренько исполнить, мозг не успевает даже послать импульс запрета. Тело тут же откликается добром на желание, и ты в их власти. Но когда ты в алкогольным или, не дай бог, в наркотическом опьянении, то будешь выжат, как лимон, от всех удовольствий, которых даже и в мыслях не было. В состоянии, когда тело неподконтрольно тебе и твои мозговые сигналы просто блокируются твоими же чувствами. После этого ты уже не можешь быть нормальным человеком, ты просто сломлен самим собой, а они ни при чем, это ты допустил своим порокам взять верх. После таких пыток стеснения, приличия отходят на второй план, ты просто живешь, не зная, чего еще пожелать себе. Эти резервации помогают им не отпускать вашу совесть наружу, ты живешь с такими, как все, не более того, и если, не собрав волю, ты потеряешь бдительность, то твой закадычный друг вмиг может оказаться змием-искусителем. Они следят за тобой постоянно и, зная твои желания, судьбу, быстро влезают вначале в душу, затем овладевают телом. Вроде он был любимым человеком, а на поверь оказался андроидом желаний. Только замкнувшись в себе, ты можешь остаться нормальным человеком, и такие люди-одиночки просто живут в Столице, проживая в квартирах разных подъездов, разных домах, стараясь не общаться с соседями.

— Но почему все одиночки не могут общаться, ведь они одинаковые?

— А почем знать, что твой сосед не андроид и живет годами только для того, чтоб ты в трудную, терзаемую душу минуту обратился к нему. Им все равно, сколь ждать, это их программа. В последнее время у них Председатель киборг, в его квазимозг вложена программа жизни и желаний человека. Он был ранее архивариусом, от скуки он перечитал все книги человечества, сохраненные в бумажном варианте, электронные все стерлись, мозги пошли набекрень, и он возомнил себя психологом народа. Вывел формулу жизни — из двух зол выбираем меньшее, или из всех желаний общества можно пренебречь желаниями меньшинства. Всех неугомонных, требующих жить, как и раньше, признавал невменяемыми и определял их на отдельный остров. Бунт мужчин, не выдержавших беспредела, был подавлен парализаторами, и они были отправлены на отдельный остров с отелем для «настоящих мужчин», там как раньше в тюрьмах без противоположного пола сильнейшие опускали слабых. Роботы быстренько изымали последних и определяли в иные отели. Так поголовье настоящих мужчин сокращается со скоростью глайдера. Хотели жить без забот — пожалуйста, получи все, что пожелаешь, хочешь есть, пить… получай, только это твои последние желания, словно перед палачом.