Василий Биратко - Возрождение, или Граната в руках обезьяны [СИ]

Не лучше ли сейчас научить народ и сделать скачок в будущее, минуя эпоху варварства и средневековья? Через что прошли наши предки, оставив нам огромные запасы знаний? Пока нас мало, мы с меньшим уроном для земли достигнем их уровня, — с чувством выполненного долга я, как Радомир, сел на колоду.

Уходил с совета с чувством противоречия. Не ожидал такого от Старомира, год вместе корпели над знаками и какова благодарность за труды? Закрыть хранилище. Опять сработала боязнь перед страшным прошлым. Выжил старец из ума.

Радостно на душе от слов в поддержку, Светлич всегда был на стороне деда, теперь и моей. Радомир молодца, здорово оценил положение дел, выделив ключевые изобретения, и охарактеризовал их вклад. Как он всех поставил на место − Храм достояние всего человечества. Правда, голосование облегчения не принесло, голоса распределились поровну. Разрешили до заморозков мне посещения храма, до очередного совета перед зимой. Если найдется чего интересного, это будет большой плюс в мою сторону.

Немного подремал, сон не хотел брать в свои объятия. Выбрался из душной палатки под ночное небо. В начале осени звезды засыпали весь небосвод, словно за лето вырастали с новым урожаем. На речке плеснула вода, видно, налим вышел на охоту. Снова всплеск, и тонкий девичий смех долетел до ушей. Кому еще не спится, надумал купаться в ледяной воде? Любопытство взяло верх. Продираясь сквозь кусты, чтобы не спугнуть «дичь», выполз на берег. Два силуэта брызгались водой, отчего им становилось весело, затем выскочили на берег и погнались друг за дружкой.

Это были Ярик и Эврика! Они купались обнаженными! В глазах потемнело, ревность захлестнула сознание. Набрав полную грудь воздуха, так и не смог ничего произнести, спазмом свело мышцы, я стоял, как вкопанный. За секунду в голове пронеслась вся короткая жизнь. Замелькали картинки, где мы с Эврикой, и везде звучали слова: «Сестра, сестричка, близняшки». Сознание возвращалось, гнев сменился на горечь, обиду на себя. Чего мне следовало ожидать, сидя в подвале, оградившись стенами из книг? Думал, все решится само собой. Так оно и решилось, награда досталась победителю. Кто не боролся, тот проиграл заочно.

Снова пелена злости застелила глаза, выхватив из-за пояса нож, громко сопя, побежал следом. Не помню, как, но к утру, изрядно вымотавшись, летая по лесу, не найдя парочки, оказался в храме. Раскрыв дверь за обе ручки, под звон колоколов спустился в подвал. Затолкал в походный мешок бластер, книгу Лукаса и еще одну чудную книгу, которая раскрывалась, как скатерть, ее огромный «колдовской» рисунок притягивал своей магией. Перекинув через плечо ремень с любимой жужжалкой, я покинул свою Софию. Если мне нельзя работать здесь и судьбой определено быть отшельником, незачем больше оставаться. Я свою миссию выполнил, пора на покой. Выходя, все же задержался, написав записку.

«Постройте вдали от храма забор, зверь перестанет тревожить мою Софию. Сбережет энергию. »

Перед храмом поклонился в пояс, произведя крестное знамение на манер Старомира. Я уже находился на мосту, прозвучал басом главный колокол.

Я шел в свою деревню, пока другого не придумал. Народ вернется нескоро. Главный праздник в связи с Крещением перенесли на сегодня, завтра похмелье, затем Совет старейшин перед уходом, после обдумывание первого и дорога назад с женщинами и детьми. Недельку, может, и две поживу в полном одиночестве, на раздумье времени с лихвой.

Я шел лесной чащей, насвистывая мелодию из записей древних. Чего человеку не хватало? Жил, не тужил, нет, подавай роботов, манну небесную, да и небо само со всеми звездами. В голове зазвенели колокола: «Звез, − ударил маленький колокольчик, − ды-ы, − продолжил бас большого . Звез-ды, звез-ды ». Впрочем, как сказал Радомир, «зверей хватает разных», далее продолжим: «умных нет». Бог создал нас не вместо себя, а в помощь себе. Вселенная огромная, и ему нужны помощники, толковые, не зарвавшиеся от могущества, предоставленного им. Теперь предоставил еще одну попытку вырастить достойное, надежное племя, управлять миром, зверь на это не способен. Воспитание человечества − колоссальный труд, под стать воспитанию неразумного родившегося дитяти.

По-другому не получается, мозг человеку дан, чтобы творить, изобретать, летать к звездам. Но что получил я взамен? Рога. Эта мысль развеселила. Весь путь смеясь, я шел домой, разговаривая с собой. Эх, как приятно поговорить с понимающим человеком! Никто не мешает, не возражает.

Вконец выбившись из сил, голодный ввалился в свой дом. Запихнул в рот кусок вяленого мяса, запил брагой и свалился спать.

Обеденное солнышко лучиком опустилась мне на лицо. Теплое, нежное прикосновение сняло тяжелый и кошмарный сон. Да, поистине «доброе утро» наступает в обед, я вышел прогуляться по селу. Дома не запирались, заходи и бери что хочешь. «Не укради!» − вспомнилась заповедь библии, легко сказать, трудно сделать, червь-искуситель гложет изнутри.

Дверь Светлича заскрипела и распахнулась, приглашая внутрь. А что случится, если и войду, посмотрю, как обжились другие? Мучаясь в сомнениях, терзаемый совестью и искушением, я застыл перед дверью. Как вдруг из нее мне навстречу выскочил медведь. Сбив с ног, покатил меня по земле, обнявшись, как закадычные друзья после долгой разлуки. Прижавшись к нему, я стремился не допустить, чтобы его пасть сомкнулась на моем горле. Когти прокололи медвежью шкуру на моей спине, но разорвать ее у медведя не получалось (какой-то дикий каламбур, медведь рвет медвежью шкуру). Вскоре по склону скатились в реку. Гостю Старомира повезло меньше, при последнем повороте он оказался снизу и уперся боком в большой валун, один нос торчал над поверхностью воды. Ненамного в лучшем положении оказался и я, с загнанными когтями в самый позвоночник, хотя лежал сверху, но лицо находилось под водой. Каждый глоток воздуха был смерти подобнен. Когда подымал голову для вздоха, клыкастая пасть норовила оторвать ее мне. Сделав глубокий вдох, я прижал его голову, упершись лбом в горло, притопил его пысу, ноги расставил, не давая ему повернуться и сбросить меня. Медведь хватанул воды, конвульсивно бешено задергался, когти влезли еще глубже, казалось, пробили легки и выпустили воздух. Наступила кульминация, медведь ослабил хватку, все закончилось. Освободившись от объятий, поднял голову и сделал живительный глоток чистого, ароматного воздуха.

Вот и славно! Еды привалило, и довольно нетрудно обошлось, пять минут в обнимку со смертью, множество дыр в спине − и на недельку попировать вдосталь. Отдышавшись, разделся, подставил раненую спину теплому солнышку, полез в воду за добычей. Весь остаток дня провозился с ней. Наевшись от пуза свеженины, разложил диковинную книгу на весь стол. Надписи на старинным языке, немного измененный, возможно, другой язык эпохи многоязычия, родственный, вверху крупными буквами написано: «СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК». Помельче − «географическая карта».