Карл Шрёдер - Королева Кандеса

Все изменила случайная пуля. Стены вокруг оспариваемого коридора не отличались прочностью, но сражающиеся нанимали через регулярные интервалы нейтральную третью сторону для их укрепления; хотя, возможно, появления щелей и трещин было не избежать. Однажды пуля, выпущенная с баррикады Ваториса, скользнула сквозь такую трещину, срикошетила на шестьдесят футов вниз по заброшенной вентиляционной шахте, и убила наследника крупной нации, стоявшего у чаши с пуншем.

Венера потерла челюсть.

— Могу представить реакцию.

— Не уверен, что можете, — многозначительно заявил Одесс. Помянутая нация была таинственной Землей Сакруса, страной «обширных размеров», согласно Эйлен.

— Насколько обширных?

— Полных три квадратных мили!

Сакрус торговал властью, но каким именно образом — никто с уверенностью не знал. Они были одной из самых скрытных наций, их поля усеивали фабрики без окон, периметр патрулировался стражей с собаками и ружьями. Над главным комплексом сновали ощетинившиеся стволами маленькие воздушные корабли. Сакрусцы появлялись из своих окутанных дымом башен только раз или два в год, но и тогда говорили почти исключительно со своими клиентами. Они были одной из немногих наций, кто смог противостоять всей силе сохранистов — собственно говоря, никто в лагере сохранистов не желал обсуждать, насколько скверно обернулась эта конкретная битва.

Смерть наследника разъярила Сакрус. Через три дня после инцидента баррикада Ваториса замолчала. Солдаты Лириса сделали несколько выстрелов и не получили ответа. Когда они осторожно приблизились к позиции Ваториса, то нашли ее покинутой.

Были начаты расспросы. Никто не видел ни одного ваторинца со дня рокового выстрела. В момент приступа дерзости Лирис послал войска прямо в апартаменты Ваториса. Они были пусты.

К этому времени ушей Одесса достигли слухи о страшном зловонии, идущем из самого Ваториса.

— Я сидел в нашей демонстрационной зале, — рассказывал он. — Помню это как вчера. Вошел один дворянчик из мелкой нации и сказал мне, что их люди ходили туда-сюда вдоль границы с Ваторисом, принюхивались к воздуху и прислушивались к разговорам. То был запах смерти.

Одесс вернулся домой той ночью, чтобы предостеречь свой народ.

— Но было слишком поздно. Ложась спать в тот вечер, я услышал ЭТО — все мы услышали.

Каморы Лириса наполнил шипящий звук. Он был еле слышен, но для тех, кто, как Одесс, прожил в этих стенах всю жизнь, он прозвучал как сирена.

— Я встал, попытался добежать до двери. И упал.

Другие собеседники закивали: да, они припоминают те внезапные параличи, — как они все падали под столы и около хлопающих дверей.

— Мы лежали вповалку, неспособные даже сфокусировать глаза. И мы прислушивались .

И вот что они услышали. Примерно через час раздались одинокие шаги. Они плавно перемещались из комнаты в комнаты в комнату, вверх и вниз по ступенькам — не так, словно человек что-то искал, но как будто тот, кто ходил, занимался инвентаризацией, занося в память каждый проход и каморку Лириса. В конце концов шаги прекратились. Возвратилась тишина.

Паралич прошел ближе к рассвету. Одесс поднялся, несколько минут отчаянно блевал, и потом — дрожа — поплелся в том направлении, куда удалились ночные шаги. На ходу он видел прочих, выбирающихся из своих комнат или встающих там, где они упали на ходу. Они сходились к месту, где остановились шаги: во двор вишневых деревьев.

— И там сидела она, — сказал Одесс, — в точности так, как сидит по сей день, с той же проклятой улыбкой, и с тем же проклятым видом превосходства. Ботанистка. Наш завоеватель.

— И никто не бросил ей вызова? — Венера недоверчиво хихикнула. — Вы боитесь расправы, да?

Одесс пожал плечами.

— Она закончила войну, под ее руководством вишни цветут. Самый подходящий лидер для нас.

Венера хмуро взглянула в карты. Челюсть прострелило болью.

— Я думала, вы — меритократия.

— Так и есть, И она — лучший ботанист из всех, что у нас бывали.

— Что случилось с тем, кого она заменила?

Они переглянулись.

— Не знаем, — признала Эйлен. — Он пропал в день, когда пришла Маргит.

Венера сбросила одну карту и взяла другую из колоды. Другие сделали то же, после чего она открыла свои карты.

— Я выиграла.

Одесс скорчил гримасу и начал тасовать колоду.

— Она подошла ко мне прошлым вечером, — сказала Венера. Она решила, что в этот момент информация для нее важнее, чем осмотрительность. — Маргит была довольна моей работой. — Одесс фыркнул; Венера игнорировала его и продолжала. — Она сделала мне одно предложение.

Она рассказала им об идее Маргит — расширенной торговой экспедиции в княжества. Говоря, Венера приметила, что всякое движение за столом прекратилось. Даже опытная рука Одесса остановила сдачу карт. Все уставились на нее.

— Что? — Она огляделась, защищаясь. — Это нарушает какое-то древнее табу? Я уверена, все остальное тоже нарушает. Или это что-то такое, что вы годами пытались сделать, и теперь беситесь, что новичок сумел?

Эйлен опустила взгляд.

— Это уже пробовали раньше, — сказала она тихо.

— Вы должны понять, — молвил Одесс; потом замолчал. Сдвинув брови, он принялся яростно перемешивать колоду.

— Что? — Теперь Венера серьезно встревожилась. — Что не так?

— Путешествия за пределы Спайра... не совершаются, — неохотно пояснил Одесс. — Не совершаются без предосторожностей, которые гарантируют возвращение посланца. Если он в браке, то есть заложники... но вы — нет.

Венера почувствовала отвращение.

— Доты, пушки и бритвопроволока — они на самом деле не для того, чтобы не впускать людей снаружи , так ведь? Они для того, чтобы удерживать их внутри.

— Да, но, видите ли, если Маргит желает послать вас, невзирая на то, что у вас нет здесь привязанностей, заложников или чего-нибудь, за что она могла бы вас ухватить... Тогда она явно хочет снова это попробовать, — заключил Одесс. Он шлепнул колодой о стол, резко отодвинул стул и пошел прочь. Венера с тревожным изумлением наблюдала за его уходом.

Солдаты тоже вставали, не глядя ни на кого.

Венера пригвоздила Эйлен взглядом.

— Попробовать что ?

Женщина глубоко вздохнула.

— Маргит — знаток химии и биологии, — начала Эйлен. — Вот почему она ботанист. Три года назад она загорелась идеей послать экспедицию — как та, которую ты описываешь. Она выбрала человека компетентного, смышленого, смелого, но которому не вполне доверяла. Чтобы гарантировать его возвращение, она... сделала ему инъекцию. Медленный яд, который начнет действовать через десять дней. Если бы тот человек вернулся до истечения срока, она дала бы ему антидот, и он был бы в порядке.