Карл Шрёдер - Королева Кандеса

Венера улыбнулась.

— Так жаль, что вам пришлось в этом году отменить Праздник Святого Джексона, — сообщила она своему предполагаемому клиенту. — Гехелленцы полагают, что вы не сможете себе позволить накормить собственный народ и в следующем году. В сущности, довольно бестактно с их стороны.

— Они так и сказали? — Лицо женщины потемнело от гнева. — Инцидент в Тибо был не так уж серьезен!

— О, мы были уверены, что нет, — заговорщически поделилась Венера. — Ведь для международных отношений самое важное — внешнее впечатление, не правда ли?

Десять минут спустя посетители ставили подписи на контракте. Венера стояла позади торговой делегации Лириса, скрестив на груди руки, непроницаемая под соколиной маской.

Одесс ступил назад, чтобы бешено прошептать ей:

— Как вы это сделали? Эти люди раньше никогда не покупали у нас!

Она пожала плечами.

— Просто нужно знать людские слабости. Через несколько недель Тракун устроит небольшой званый вечер в честь прибывающих официальных лиц, и среди прочего они вынесут горстку вишен... как будто могут себе позволить ввозить их полными трюмами. Весьма деликатное послание, причем по настолько неофициальному каналу, что когда Гехеллен решит не отзывать непогашенные Тракуном займы — а они подумывали это сделать — никто не поймет, почему они отказались от этого намерения.

Он впился в нее взглядом.

— Но как вам...

Она кивнула.

— Рычаги дипломатии крайне миниатюрны. Искусство — в знании, где их приложить.

Венера болтала с клиентами, пока солдат набивал переносной футляр сухим льдом, а Одесс отмерял вишни без косточек.

— К слову о Гехеллене, — заметила она через некоторое время, — мы слышали о каких-то беспорядках там пару недель назад.

Глава тракунской экспедиции засмеялся.

— А, это! Над ними все княжества потешаются!

— Но что случилось?

Он ухмыльнулся.

— Гости из одной дикарской нации... Э-э, как она называлась?

— Слипстрим, — подсказала женщина, с которой поначалу беседовала Венера .

— Слипстрим, вот. Кажется, адмирал Слипстрима рехнулся и вместе с несколькими своими капитанами ударился в пиратство. Они устроили побоище с гехелленскими флотскими в самой столице! Пробились наружу из дворца и сбежали в Лист Хора, где, по слухам, нашли сокровище самого Анетина, и были с ним таковы!

— Но эта часть истории, конечно, слишком нелепа, — заявила женщина. — Если бы они нашли сокровище, у них оказался бы заодно и ключ к Кандесу — считают, что он венец сокровищ. С ним они могли бы властвовать над всей Виргой из самого солнца солнц!

— Что ж. — Мужчина пожал плечами.

— Что с ними случилось? — спросила Венера. — Они сбежали?

— О, они, конечно, увернулись от гехелленского флота, — сказал он с новым смешком. — Только для того, чтобы их возле края мира порвала в клочья какая-то варварская нация. Никто не спасся, насколько я слышал.

— Никто... — пульс Венеры заскакал, но она решила не поверить этому человеку. Слишком многое в его истории представляло собой слухи.

— Нет, что вы, я этим интересовалась, — сказала женщина с явным удовольствием. — Похоже, что слипстримеры неудачно влетели в местность, называющуюся Формацией Фалкон. Адмирал как самоубийца протаранил фалконский дредноут; оба судна уничтожил взрыв. Из его шести кораблей ушел только один.

— Как его имя? — Венера вытянула руку, пытаясь удержать равновесие. Ее пальцы встретились с фальшивой корой поддельного вишневого дерева.

— Чье имя?

— А... корабля, который спасся. Вы не слышали, который из них спасся?

Женщина опешила.

— Я не настолько вникала в эту историю. — Настал ее черед засмеяться. — Но они по глупости побежали домой, и Кормчий Слипстрима арестовал их, как только они вошли в порт. За измену! Какой глупостью с их стороны было даже пытаться возвратиться обратно.

Венера была рада, что носит маску. Ей казалось, будто ее сердце бьется все медленнее и может остановиться в любую секунду. Держать видимость — все, что она могла сделать, пока делегация Тракуна удалялась со своей первой партией вишен. Потом она бросилась в укромный альков в задних комнатах, не обращая внимания на восторженные поздравления, которые расточали ей остальные.

Она не проронила ни слезы, пусть бы их и скрыла маска. Много лет назад Венера выучилась никогда не плакать в присутствии другого человеческого существа.

Этим вечером на галерее с видом на вишневые деревья состоялось празднование. Янтарный свет лился в центральную шахту, отблескивая в окнах, обрисовывая ставни и балконы сверху и снизу галереи; легкие воздушные порывы, еще теплые от света Кандеса, игрались с прозрачными портьерами. Как и все прочее в Лирисе, зал для вечеринок была невелик, забит сувенирами-безделушками и причудливой мебелью, и пройти в него можно было только через лабиринт коридоров и лестниц. Венере сразу вспомнилась ее детская спальня.

Она не хотела туда идти. Все, чего ей хотелось, — сидеть одной в своем чуланчике. Однако Эйлен настояла.

— Что такая угрюмая? — спросила она, прислонившись бедром к венериным дверям. — Сегодня ты сослужила своей стране огромную службу!

Венера всю дорогу молчала, и изо всех сил постаралась остаток вечера просидеть как мертвец на свадьбе.

Ее скорбь ни на кого не перекинулась. Большинство лирисян по случаю события высыпали наружу, и, пока Венера систематически напивалась до состояния ступора, перед ней прошел ошеломительный парад странных и нервозных личностей. Здесь были потомственные солдаты с их остроконечными касками и мушкетонами; серые мусорщики, монотонно бубня, толпились вокруг стола с напитками; швеи и свечники, плотники и уборщики, и все разговаривали на секретном языке, вместе выдуманном ими в детстве. Были здесь и дети — неулыбчивые, большеглазые, они обходили Венеру стороной, словно она неведомое сказочное чудовище.

Она оцепенело смотрела, как все они проходят мимо. « Я знала, что так может случиться» , — говорила себе она. « Что он может умереть» . И все же привела в действие свой план, с неохотой втянув в него Чейсона. Это было совершенно необходимо, чтобы спасти Слипстрим. Но решение по-прежнему смахивало на предательство.

— Это так возбуждает , — заявила Эйлен, — появление нового лица в нашем мире!

Порядком опьяневшая, она приплясывала возле Венеры и с ликованием приветственно махала людям, которых встречала изо дня в день. Кое-кто из упомянутых людей подходил и, запинаясь и заикаясь, представлялся; большинство держалось поодаль, бурча меж собой и разглядывая Венеру. Чужеземка. Странный зверек. Новый любимчик ботаниста.

И да, ботанистка тоже была здесь. Она скользила между празднующих плавно, словно по рельсам, то там, то тут кивая и мимоходом направляя разговоры ключевыми замечаниями, и всё это со своей обычной загадочной улыбкой. В конце концов она направилась к Венере и остановилась бок о бок с Эйлен. Та, внезапно притихнув, сама подалась прочь.