Нина Левина - Сквозь портал [litres с оптимизированной обложкой]

– Пока хватит, если в ближайшее время тебе не станет плохо – попытаемся выпить еще пару глотков.

Потом я сел за стол и принялся за еду. Не могу сказать, что поужинал с аппетитом. Я просто заставил себя все съесть, отгоняя при этом мысли, довольно-таки безрадостные, о своем положении. Интересно, что сейчас происходит в ведомстве Алехина? Что теперь они предпримут, ведь сигнала от моего маячка нет. Робинс считает, что заполучил оба интересующих его объекта, значит, отправлять второй сигнал он не станет. Но как говорится, пока мы живы – живет и надежда в сердце. По крайней мере, я был не один. Вдвоем с Соколом мы обязательно что-нибудь придумаем. Я напоил его еще бульоном, а потом он смог «осилить» пару глотков сока. Потом я снова подошел к одной из камер и крикнул:

– Почему мой приятель в наручниках? – показал я рукой на Сокола. – Вы что, боитесь его даже в таком плачевном состоянии? За двумя решетками и под дулами автоматов?

В этот раз не прошло и пяти минут, как снова появились два охранника. Видимо, у них было принято ходить только по двое. Один из них жестом показал мне, чтобы я передал ему поднос с пустой посудой. Снова повторилась процедура последовательного открывания-закрывания дверей и передачи подноса, только в обратном порядке. После того как все двери были закрыты, один из охранников нажал на пульт, и электронные браслеты на Соколе раскрылись.

– Вот это другое дело, – сказал я в камеру и снял с Сокола браслеты.

А потом я почувствовал, что ужасно хочу спать, глаза просто сами слипались. Этот гад Робинс, вероятно, велел добавить в еду какое-то снотворное. Я добрел до своей кушетки, рухнул на нее и провалился в глубокий сон.

Не знаю, сколько времени я проспал. Проснулся оттого, что один из охранников водил автоматом по прутьям решетки. Звук при этом получался просто невыносимым. Я не сразу сообразил, где нахожусь, а когда вспомнил, то слегка приуныл. Охранник жестом показал, чтобы я надел себе на руки и на ноги браслеты. Пришлось надеть, он нажал на пульт, и мои руки и ноги оказались скованными электронным замком. Как я понял, мне предстояло куда-то идти. Оглянулся на Сокола. Его взгляд не был отрешенным, он внимательно следил за мной и охранниками.

– Пока, Глеб! Не скучай! – Я приподнял в приветствии скованные руки и вышел в открывшуюся автоматически дверь.

Меня снова повели по коридору мимо дверей с окошками-иллюминаторами. Метров через пятьдесят от нашей камеры меня втолкнули в открытую дверь. Я оказался в ярко освещенном помещении. Лязгнули закрывающиеся замки. Помещение было почти таких же размеров, как и зал, который я для себя уже окрестил «операторским». Да, неплохо они тут окопались. Здесь находились какие-то лабораторные установки с множеством пробирок, центрифуги с мониторами, медицинские тренажеры и различные полупрозрачные кабинки с окошечками неизвестного мне назначения. «Инквизиторская», – поежился я.

– Доброе утро, Илья! – приветствовал меня находившийся здесь же доктор Робинс. – Надеюсь, ты хорошо выспался и готов к небольшим исследованиям?

– А что, уже утро? Разве в этом каземате можно определить, когда утро, а когда вечер? – буркнул я, игнорируя его приветствие. – И что за грязные шутки, доктор? Какое снотворное зелье вы мне подсунули в еду?

– Это было необходимо, – с притворным сожалением развел руками Робинс. – Мне нужен был образец для исследования с хорошо отдохнувшей нервной системой. Сегодня и завтра ты будешь в полном распоряжении моего ассистента Си. – Он махнул рукой.

Я и не заметил сразу, что возле одной из кабин незаметной тенью возился человек азиатской наружности. Он повернулся ко мне, и я снова удивился его бледности.

– Си проведет первые необходимые анализы и исследования. Он знает, что нужно делать. Я вынужден буду покинуть вас на эти два дня – меня ждут там, в большом мире, где светит солнце и вершатся большие дела. – Он издевательски улыбался. – Исследования будут различные. Си должен будет проверить твою реакцию на воздействие электрическим током, электромагнитными волнами, малые дозы радиации, ну и так далее. У нас в арсенале много интересного. Не могу сказать, что все они будут безболезненными. – Он как-то гаденько хихикнул. – На время проведения исследований с тебя будут сниматься электронные браслеты. Но хочу тебя сразу же предупредить – выброси из головы всякие глупости. Весь исследовательский зал, – он обвел рукой помещение, – находится под постоянным видео– и аудионаблюдением. Входная дверь закрыта на электронные замки. Я могу ее открыть, а Си – нет. Он может ее открыть только одновременно с одним из охранников, постоянно находящихся с той стороны двери. Если ты убьешь Си – я потеряю одного из своих ассистентов, который, заметь, не является незаменимым. Но ты живым из этой комнаты не выйдешь. И обещаю, – его лицо стало жестким, – что смерть твоя будет мучительно долгой и абсолютно бессмысленной. Да, кстати, сначала я продемонстрирую, как буду тебя убивать, на твоем приятеле. Ты увидишь весь процесс от первой секунды до последней. Думаю, тебе все понятно?

– Да чего тут непонятного? – пожал плечами я.

– Вот и хорошо. – Он снова заулыбался. – Желаю хорошо провести время!

Робинс подошел к двери, приложил к считывающему устройству большой палец правой руки и слегка наклонился вперед, приблизив к сканеру глаза. Дверь автоматически открылась, выпуская его, и закрылась за ним. Снова лязгнули замки, и мы остались в инквизиторской вдвоем с Си.

– Освободите объект! – громко сказал Си по-английски, и через пару секунд мои браслеты раскрылись.

Си выдал мне что-то типа длинной ночной сорочки и жестом показал, что я должен снять всю одежду и переодеться. Пришлось повиноваться, надеясь, что это только на период исследования, а потом я смогу надеть свою одежду, в которой была спрятана флешка.

Дальнейшее опишу кратко. Сначала ассистент Робинса проводил обычные клинические исследования – брал у меня кровь из вены и различные виды анализов. Потом пошли измерения объемов рук, ног, головы, легких и так далее. Затем он просвечивал меня рентгеном, светил фонариком в глаза, в общем, совершал примерно такие же манипуляции, какие были в «санатории строгого режима». Си был совершенно спокоен, его лицо не выражало никаких эмоций. Вблизи я смог лучше его рассмотреть. Складывалось такое впечатление, что его кожа давно не видела солнечного света. Возраста он был неопределенного. Иногда казалось, что ему уже под семьдесят, но быстрый внимательный взгляд, который он иногда на меня бросал, выдавал человека не старше пятидесяти. Несколько раз я пытался вызвать его на разговор, обращаясь то по-русски, то на английском, но он никак на это не реагировал. Молча делал свою работу, ограничиваясь только краткими фразами на английском типа: «дыши», «не дыши», «ложись», сопровождая их поясняющими жестами.