Валентин Февраль - Отпетые мошенники Галактики [СИ]

Пусть остынет деваха. Тогда и поговорим.

— А твоя настоящая сестричка? — прошипела фурия. — Ты про неё забыл?

— Я ннне… Я не знаю, где она, — с совершенно искренней сокрушённостью простонал я. — А знал бы, что от того изменится? Ещё неизвестно захотят ли со мной делиться нажитым родственнички.

— Уж это-то я тебе обещаю. Я устрою, — вполне самонадеянно заверила девушка и тут же потребовала: — Чековую книжку! Живо!

Я поморгал глазами в некотором раздумье, а затем тупо уставился на револьвер, о котором в процессе увлекательной беседы несколько подзабыл.

У меня, конечно, была чековая книжка. Так, на всякий случай. И я действительно носил её с собой, всегда и везде нарочито выставляя напоказ.

Но проблема заключалась в другом. Супердорогая бумага, из которой была изготовлена вещица и все золоченые штампы на ней являлись липой. На первый взгляд чин чином. Не придерёшься. Но только — на первый. Но любая даже не очень тщательная проверка, случись такая, выявит кучу несоответствий стандартам.

Как такое разъяснить несмышлёной молодёжи? Как объяснить неотёсаной дурёхе, не рискуя при этом получить свинцовую пулю, что, придя с книжицей в Имперский Банк, она рискует заработать, как минимум, двадцать лет каторги на Магеллановых рудниках?

Я степенно откашлялся прежде, чем заговорить.

— Видите ли, мадемуазель, — начал я с тактом и изворотливостью много повидавшего на веку дипломата.

Я собирался повести разговор издалека, чуть ли не с цен на алмазы в созвездии Лебедь, затем плавно перейти на экономическую ситуацию четырёх периферийных планет Сириуса, но… красавица резко оборвала Хитрого Лиса, тем самым, прервав всю витиеватость его монолога ещё в самом его, так сказать, зародыше.

— Ещё звук…, — многозначительно произнесла стервозная особа и, заглянув в бездонные глаза, я понял, что убийство для леди стало давно будничным и, кто знает, может быть даже несколько приевшимся занятием.

— Э-э, — попытался сгладить я то отрицательное впечатление, которое как явствовало из вышеприведенной реплики я произвёл, по-видимому, на собеседницу.

— Чековую книжку.

— Ммм… Э-э-э, — упирался я.

— Чековая книжка. Или мы навеки расстанемся, — многозначительно постучала красотка револьвером по лбу Хитрого Лиса.

Бьюсь об заклад, она несколько сожалела о том, что ей пришлось бы сделать в ближайшие минуты в том случае, если я нарушу устанавливаемые ею правила.

Я сдался. Я не хотел, чтобы кто-то напился на моих похоронах. Не от жадности. Нет. Просто не люблю, когда в моей компании пьют без меня. А в том случае, если она застрелит меня, дело обстояло бы именно так. Хотя в любом из двух рассматриваемых вариантов — а их было точно два — финал мог быть только один.

— Твоя взяла, — вздохнул я. — Цель твоих изысканий, детка, в моём правом кармане. Пусть эта вещица станет тебе моим подарком. Не осуди строго, если что-то не понравится. Ведь ты сама сделала выбор.

— Заткнись! — рявкнула субтильная девушка, и у меня немного даже зазвенело в ушах.

Тем не менее, на сей раз я ни капельки не испугался. А, поняв, что минуты мои сочтены, решил напоследок насладиться жизнью. Настроился вкусить прекрасного так сказать напоследок побольше.

И для начала я взял девушку за талию.

Не знаю, как бы вы поступили в данной ситуации и по какому сценарию развились бы у вас события, будь вы на моём месте, но лично я решил с толком прожить последние мгновения. И очень даже сожалел, что в кульминационный момент, вдруг, скрипнула дверь и в помещение ввалился нахальный старичок. Показался он нахальным и ехидным мне даже на первый взгляд. А на второй первое впечатление не сглаживалось, а только усугублялось. И, как я уразумел, старикан являлся и на первый взгляд и на второй нашим с Кэтрин папиком. То есть, ключевой колоритной фигурой во всей заварушке.

Кэтрин слегка ослабила контроль за мной, увлёкшись моей книжицей и заполучив её в своё владение. Только поэтому я, пользуясь случаем и возникшей неразберихой, положил вторую руку туда, где ей и надлежало быть, на хрупкую девичью талию.

Я всего лишь хотел выразить своё восхищение природной красотой новой знакомой, а заодно проверить формы тактильно, так сказать. Не поддельны ли? Ведь в наше сумасбродное и непростое время, сами понимаете, все везде стремятся надуть друг друга, как будто все рехнулись.

Однако, Кэтрин, эта славная девчушка, скорее всего, неверно истолковала моё поведение. И вместо того, чтобы по достоинству оценить моё внимание, не придумала ничего лучшего, как пальнуть мне в лицо.

Да, всё-таки она нажала на спусковой крючок револьвера. И даже не потрудилась при этом отвести ствол в сторону. Мне, конечно, стало ужасно стыдно и обидно за её воспитание, за её опрометчивый поступок, пока на конце дульного среза вырастал колючий аленький цветок.

Возможно, это был самый впечатляющий момент в моей жизни. Потому что в какой-то момент времени стало весело. Меня как бы звездануло по башке! В ней загудело красиво так. Как в медном колоколе. Из глаз у меня посыпались искры. С тихим шелестом, не без некоторого изящества они попадали на ковёр. Хотя. Может быть, мне это только показалось.

Спасла Хитрого Лиса маска. И то случайно. А скорее всего потому, что как уверял продавец в лавке, в пластик были вплетены сталитиевые нити. К счастью мошенник оказался прав и единственный раз в жизни не соврал. Думаю, у него есть шанс стать в дальнейшем честным человеком. Всё ведь начинается с мелочей.

Я знал, что такие нити применяют при изготовлении бронежилетов Королевской Гвардии Его Императорского Величества, честь им и слава. Не придворным императора, как вы поняли. Сверхпрочным нитям.

Если бы не нити, забодай их арктурианский комар в венерианский год, лежать бы мне с вышибленными мозгами на роскошной ковровой дорожке «Покорителя». А так Хитрого Лиса только шандарахнуло. То есть, слегка контузило. Этим и обошлось.

Тем не менее, последовавший следом результат впечатлил, как меня, так и моих друзей. Потому что в тот момент, когда меня сшибло на пол, лицо моё, прошу пардону, задымилось и даже некоторым образом загорелось. Будь у меня под рукой огнетушитель, я бы нашёл ему применение. Но в эти секунды не огнетушитель оказался под рукой, но мерзкий и расчётливый астрайкин папашка. Этот тип, желая видимо отличиться при тушении пожара и, может быть, этим даже вознамерившись прославиться, запрыгнул мне на лицо и принялся топтаться на нём ногами. Но я его сбросил. Я этого не люблю.

В общем, к некоторому огорчению Кэтрин, я не умер. А, наоборот даже, проявлял все признаки жизнедеятельности и активности.

Ползая неподалёку от красотки, практически у её ног, я содрал с лица пылающий пластик, а затем, кашляя и отплёвываясь, отшвырнул подальше пузырящееся, горящее мессиво, в которое уже успела превратиться маска.