Захар Петров - Муос. Падение [litres]

Заведовал этим хозяйством проживавший прямо в Шлюзовой Архимед. Так его когда-то называли за склонность и способность к изобретению и конструированию механизмов, как правило, основанных на системе рычагов и блоков. Шлюзовая была последним и самым важным проектом в жизни состарившегося Архимеда. Это сооружение проектировалось им, а потом в течение пяти лет строилось под его руководством. За несколько месяцев до сдачи Шлюзовой в эксплуатацию, на завершающем этапе строительства, произошла нелепая случайность – рухнули строительные леса, и одна из балок проломила Архимеду череп.

Без Архимеда, в голове которого хранился весь план строительства, успешно закончить и привести в действие придуманные им хитроумные механизмы было делом почти не выполнимым, во всяком случае, другим инженерам на изучение недоделанной системы и достройку недостающих фрагментов потребовались бы годы. Неудивительно, что Инспекторат потребовал от Госпиталя, чтобы доктор оказался на ногах в кратчайшие сроки. И конечно же, выполнять операцию должен был лучший на то время хирург Вась-Вась. И тот сделал, что от него просили; и то, чего у него не просили, сделал тоже. Вась-Вась на свое усмотрение решил, что Архимед окажется очень полезен для цестод.

Архимед после операции пришел в себя с металлической пластиной в голове и с необыкновенным чувством в области шеи, перебивавшим боль. После выписки из Госпиталя Архимед доложил Инспекторату, что готов закончить Шлюзовую, но на дальнейшую работу инженером он больше не способен. В это нетрудно было поверить, глядя на устрашающего вида пластину от правого виска до темени Архимеда. Поэтому Архимед по его просьбе после окончания работ был оставлен пожизненным смотрителем Шлюзовой. Такое решение было оправдано – никто, кроме создателя Шлюзовой, не мог так успешно ею управлять, при необходимости ремонтировать, а впоследствии – подготовить себе достойного преемника. Необходимости в отвлечении дополнительных работников на Шлюзовую не было – она полностью управлялась одним человеком, а с учетом того, что Архимед согласился постоянно жить здесь же, в каморке, – ему не требовалась смена. Охрана из пятерки армейцев также не оставалась тут на ночь, потому что при закрытых гермодверях ожидать вторжения с Поверхности было глупо, да к тому же на случай несанкционированного открытия все двери оборудованы достаточно эффективной системой сигнализирования об опасности. Поэтому выполнение просьбы Архимеда было очень выгодным для Инспектората. И еще более полезным оно представлялось клану цестод, получивших контроль над входом в самое сердце Муоса.

Еще до открытия внутренней гермодвери в Шлюзовую Архимед возрадовался. Слабые ментальные способности, которыми обладал каждый из цестод, подсказали, что за дверью ждет собрат. Последнего из них он видел года четыре назад: в этот незабываемый день его посещал один из Высших – прекрасное сверхчеловеческое создание, пришедшее к нему без какой-либо одежды прямо с Поверхности, чтобы поставить задачи на ближайшие несколько дней.

Рухнувшую ему прямо в руки Дашу он затащил в свою каморку – девушку он сразу признал как одну из цестод: именно в ней сидел родитель его хозяина. Весь день девушка не могла встать с топчана – судороги от дикой физической нагрузки сводили ей ноги. Но все же в перерывах между его выходами из каморы для того, чтобы пропустить людей на Поверхность и обратно, записать соответствующее передвижение в журнал, она рассказала ему о своей жизни и трагических событиях в Госпитале.

А ночью, когда Шлюзовой никто не пользовался, он вывел Дашу на Поверхность. Очередного открытия гермодверей никто не заметит – Архимед сам изменил им же разработанную еще до обращения схему сигнализации; и теперь она позволяла, когда надо, открывать дверь без сработки. У него были припасены и гермокостюмы – так посоветовал Высший цестод на случай необходимости эвакуации кого-нибудь из Улья. Как все-таки он оказался предусмотрителен!

Вера могла быть удовлетворена. Пока что все шло даже лучше, чем было запланировано. Оправдались ее предположения, сформировавшиеся еще до ареста Вась-Вася насчет того, что соучастницей доктора является медицинская сестра, которую медперсонал Госпиталя давно считал фавориткой великого хирурга. Вера вместе с Жанной детально проработала спектакль и с липовым медосмотром медперсонала, и с демонстративно выставленным на стол заспиртованным червем. Джессика через силу согласилась участвовать в этом фарсе. Но спектакль стоил того: на Дашу он произвел убийственное впечатление – ее неконтролируемая реакция рассеяла последние сомнения в том, что она является цестодом. Хорошо проинструктированный армеец на входе в Госпиталь тоже отработал свою роль на все сто. Дальше дело было за Верой – ей надо было незаметно преследовать цестода, чтобы попасть в их логово. И это оказалось совсем не просто. Зараженная девушка бежала, как спринтер. Вера догадывалась, что такая прыть является следствием заглушенного инстинкта самосохранения и буквально разваливает нетренированный организм, но сейчас ей было от этого не легче. Едва не потеряв преследуемую из вида, Вера в конце погони была вознаграждена – следственным путем без всяких тестов выявлен еще один цестод, действующий в стратегически важном месте Улья и даже всего Муоса – на Шлюзовой. Оценив ситуацию, Вера не могла исключить, что Даша явилась на Шлюзовую, чтобы переждать или просто отдохнуть перед длительным бегством по подземельям. Но все же наиболее вероятным было намерение совершить переход в центр клана новых ленточников по Поверхности, потому что покинуть Улей через хорошо охраняемые подземные выходы она не рискнула бы, тем более, догадываясь о том, что ее уже ищут. Но и через Шлюзовую днем она не пойдет, так как в фортике у самого выхода на Поверхность гермодверь охраняет пятерка армейцев, предупреждающая вторжение незваных гостей во время ее открытия. Даша будет ждать ночи. Этих нескольких часов Вере хватило, чтобы вернуться к Госпиталю, где ожидала выделенная ей группа армейцев. Их она направила к Шлюзовой ожидать Дашу, если все-таки та решит возвращаться обратно, а сама, облачившись в легкий следовательский гермокостюм, выбралась наружу через один из секретных люков. С нею следовала еще одна пятерка армейцев со сталкерской подготовкой.

Они расположились в двух сотнях метров от Шлюзовой, на третьем этаже рухнувшего многоэтажного здания в офисе какой-то маленькой фирмы, прекратившей свою деятельность в тот же день, когда умер весь мир. Стекол в окнах не было, и сырость за десятилетия превратила деревянную офисную мебель в труху. Десятки папок-скоросшивателей, некогда ровными рядами стоявших на полках стеллажей, теперь догнивали среди щепок мебели, методично пожираемой любящими древесину насекомыми. Несколько пучков проводов с истлевшей от времени изоляцией соединяли между собой параллелепипеды системных блоков, мониторов, сканеров, принтеров, модемов и прочих электронных чудес, теперь покрытых толстым слоем плесени и паутины. Для большинства наблюдателей эти сюрреалистические грозди не значили ничего, и лишь Вера, благодаря своей начитанности, смутно догадывалась о назначении этих предметов, теперь абсолютно бесполезных, но когда-то являвшихся воплощением человеческого гения.