Константин Калбазов - Сверкая блеском стали… [litres]

Словом, они продолжали проходить службу, но теперь уже под грифом секретности. И с этой минуты они являлись офицерами-бронеходчицами Войска Литовского. Вот так, не мудрствуя лукаво, решался вопрос с комплектованием новой литовской части. Признаться, Алина ни о чем подобном даже не догадывалась.

В смысле о легионе конечно же писали в газетах. Как и о единственном подразделении бронеходов Войска Литовского, в коем суждено было появиться в штате части наемников. Высказывалось предположение, что девушки, отслужившие свой срок и жаждущие вновь оказаться в рубках бронеходов, получат такую возможность.

Но она даже не думала в эту сторону. Алина прекрасно помнила, что именно обещала тетке, и не имела ни малейшего желания обманывать ту, кого любила. Да и отец. Он едва не поседел, когда прочел в газете о беспримерном подвиге русской валькирии в бою с превосходящими силами противника.

И тут вдруг это назначение в добровольцы-наемники. Нет, понятно, что она давала присягу и должна служить там, где прикажут Родина и император. Но ведь если раньше она всегда могла смотреть прямо в глаза тетке Анне, то теперь не имела возможности сослаться на приказ.

На бумагах дело не закончилось. Из кабинета они отправились прямиком в казарму батальона. Ну как казарму… Здесь они конечно же не жили. Однако тут имелся просторный зал для отдыха с бильярдом посредине, бытовая комната, ванная, уборная и раздевалка. В последней их ожидало новое обмундирование.

Затем выдвижение на аэродром, где, как выяснилось, в дирижабли уже грузились их бронеходы. Два часа с момента вызова их в штаб – и они уже летели в неизвестность, пребывая, мягко говоря, в недоумении.

Вместе с ними оказались две девушки из второй роты, у которых вскоре выходил срок службы. Им предложили своеобразный перевод в Литовский Иностранный легион, и они, не имея желания возвращаться в рабочую слободку, согласились. Алина тут же вспомнила слова своей однокашницы Травиной. Та говорила, что коль скоро вырвалась из рабочей окраины, то возвращаться туда уже не станет.

Лететь пришлось больше пяти часов. А там еще и сама посадка, которая у дирижаблей по определению не может быть скорой. Так что, пока суд да дело, успели кое-как перешить форму под себя. Хорошо хоть рабочие комбинезоны им оставили прежние. Впрочем, они во всех армиях схожие. И не только у бронеходчиков.

Поговаривают, что в Великую войну были отчаянные головы в британской разведке, которые в ночное время расхаживали по портовым германским городам в форме королевского флота. Уж больно много у нее было схожего с немецкой. Военные патрули состояли из армейцев, вот те и путались. Зато в случае пленения захваченный разведчик подпадал под конвенцию о военнопленных.

Механики использовали время перелета, чтобы закрасить русские опознавательные знаки и нарисовать новые номера с гербом Литвы, щит с рыцарем, скачущим на коне. Проделать это получилось благодаря быстросохнущей краске. Правда, ароматы в грузовом отсеке при этом витали далекие от благостных.

Кроме взвода «Витязей» со всей материальной базой и обслугой, на дирижабль прибыла и стрелковая рота, также переобмундированная и экипированная на манер легиона. Солдаты как раз выходили следом за девушками, весело балагуря, словно прибыли и не на войну. А может, их приподнятое настроение вызвано именно этим.

Здесь все были добровольцами. Вроде и служить осталось не больше полугода, но, как только бросили клич, отбою от желающих пополнить ряды Иностранного легиона не было. Многие солдаты линейных частей искренне негодовали относительно того, что на их срок выпало два военных конфликта, а им так и не удалось повоевать. И вот теперь какой-то их части повезло восполнить этот пробел. Правда, были среди них и успевшие понюхать пороху. Необстрелянных бойцов разбавили бывалыми солдатами.

– Подполковник Ермилов, командир бронеходного батальона Литовского Иностранного легиона, – бросив руку к обрезу фуражки, представился невысокий крепыш.

– Игорь Степанович? – тут же вспомнив рассказы Григория, поинтересовалась Алина.

– Так и есть. Но-о, прошу прощения…

– Нет-нет, мы знакомы только заочно. Мой друг рассказывал, как вы с ним вместе служили в Испании.

– О ком речь?

– Азаров.

– А-а, Григорий Федорович, – назвал по имени-отчеству, но было заметно, что общаются они куда ближе, чем хочет показать комбат. – Похоже, он вам рассказывал много веселого, раз уж вы так-то улыбаетесь?

– Да нет. Веселого мало. Просто я не могу понять, как вы умудряетесь ужиться с литовцами. Рубь за сто, отношение у них к наемникам, и тем более русским, прегадостное.

– Сто рублей отдадите потом, подпоручик…

– Дробышева, господин подполковник.

– Ага. Дробышева. Н-нет, не рассказывал, – имея в виду Григория, произнес Ермилов.

– Хотите сказать, что отношение к нам тут хорошее? – продолжала интересоваться она.

– Более чем. Ладно, некогда лясы точить. Остальных офицеров я уже собрал, так что давайте за мной. Времени в обрез. Ваших красавцев доставят и без вас.

Остальных – это еще четверых, вылетевших на другом дирижабле. Похоже, это его громада именно в данный момент начала свой стремительный подъем, даже при выключенных машинах. Стоило отпустить стопоры причальных тросов, как гелий увлек гиганта ввысь.

Вообще временный полевой аэродром сейчас походил на растревоженный улей. Слышался рев винтов снижающегося очередного дирижабля. Этот, скорее всего, со стрелковыми батальонами. Хм. А вон в небе видна еще одна сигара. Похоже, пойдет на посадку, как только разгрузится их дирижабль. Судя по завертевшейся кутерьме, что-то пошло не так. Очень уж напоминает поспешное латание дыр.

Идти пришлось не то чтобы далеко, всего-то метров двести. Но за плечами рюкзак – пусть это и не вся ее поклажа, но и сложения она не богатырского. Под ногами не асфальтированная дорожка и даже не грунтовая дорога, а побитая копытами и поросшая невысокой травой земля. Все за то, что до недавнего времени тут было пастбище. А столь неровный грунт дарит свои, особые ощущения от прогулки. Как бы еще и ногу не подвернуть. Для бронеходчика они означают почти то же самое, что и для пианиста его пальцы.

В кузове грузовика обнаружились еще четверо девушек. Всех их Алина знала не только потому, что они вместе отбывали на аэродром. Не так уж и много народу в их батальоне. А уж с теми, кто отметился в недавнем конфликте в Чехословакии, она не просто знакома, но и дралась с ними бок о бок.

Итак, два полных взвода. И кого, интересно, поставят командовать? Или выберут из местных? До полной роты не хватает еще пятерых пилотов. Возможно, командный состав уже сформирован. Это она к тому, что все же предпочла бы над собой кого-нибудь из уже знакомых ей. Лично себя в роли командира она не видела: прекрасно отдавала себе отчет в том, что для этого у нее еще слишком мало опыта.