Константин Калбазов - Сверкая блеском стали… [litres]

А иначе он и не мог. И дело тут даже не в том, чтобы произвести впечатление на Алину. Вот уж о чем он не думал вообще. Мария была его другом. Дружба же… Она либо есть, либо ее нет. И если он не сделает все от него зависящее, то жить с этим… Сумеет, конечно. Да только до конца дней своих будет есть себя по́едом.

– Я иду с тобой, – припечатал Клим тоном, не терпящим возражений.

В этот момент рядом с ними остановился легковой внедорожник МАЗ-32, ласково именуемый в народе «козликом». Машина выносливая, грузоподъемностью в восемьсот кило. Но если потребуется, увезет все полторы тонны. И сейчас она была загружена под завязку. Канистры с топливом и водой в багажном отделении, отчего задок изрядно так присел.

Итальянцы к своим рейдовым авто подходили куда основательней и продуманней. Но автомобиль выделял бронеходный батальон, а не полковая и не бригадная разведка. Те имели транспорт, подготовленный должным образом, для действий в отрыве от основных сил. У бронеходчиков же «козлики» пользуют как разъездные авто или для ближней разведки. Для этого обычно выделяют бойцов из взвода обеспечения.

Русскому командованию было известно об итальянских рейдовых патрулях и их оснащении. А потому в противовес им были созданы подобные подразделения и в легионе. Иное дело, что противник куда лучше знаком с местностью и имел опыт подобных боевых действий. Вот и оставляли макаронники легионеров с носом. Пока.

В «козлике» сидели четверо разведчиков и туземец. Проводник из местных. Григорий попрощался с Климом. Хлопнул его по плечу и одним махом оказался на переднем сиденье рядом с водителем, пристроив на коленях свой карабин.

Да только Кондратьев и не думал отступаться. Он решительно заступил дорогу, упершись руками в капот. Весь его вид говорил о том, что он раньше под колеса ляжет, чем отойдет в сторону.

– Клим, мы теряем время, – с безнадежным вздохом произнес Григорий. – Я все равно не возьму тебя с собой. Свяжу, и вся недолга. Я сделаю это, Клим.

– Но вас все равно мало. Я умею стрелять. И со мной пойдет еще один человек, уж он-то точно боец.

– Дружище, во-первых, нас достаточно, чтобы разобраться с четверыми. Во-вторых, я не возьму с собой того, в ком не уверен полностью. Клим, посторонись. Не задерживай нас. Я найду ее и верну. Слово даю.

Кондратьев еще несколько секунд стоял столбом, буравя Григория упрямым взглядом. И когда у того терпение практически иссякло, вдруг оттолкнулся от капота и отошел в сторону. Бесполезно. Азаров все одно его не возьмет. Так к чему тут разыгрывать комедию?

Вместо этого он поспешил на КПП, где его ожидал Тарику. Как оказалось, эфиоп уже в курсе происшедшего. Похоже, часовому было скучно, а этот местный вроде как пришел с хорошо известной личностью. И русским вполне владеет. Вот и не удержался служивый, поделился горячими новостями.

– Я собираюсь отправиться на поиски Марии Геннадьевны, – проинформировал Кондратьев санитара, направляясь к знакомому подворью.

– Я пойду с вами. – Тарику сказал это как о само собой разумеющемся, словно иного и быть не могло. – Мекдес, Кенениса и Безунеш тоже.

– Вы совсем не обязаны. Это не связано со службой в госпитале, – внутренне надеясь, что парень по обыкновению настоит на своем, возразил Клим.

– Мы должны.

– Их четверо, и все умеют воевать.

– Пусть, – по обыкновению пожав плечами, просто ответил Тарику.

В лагере задержались ненадолго. Только чтобы развести пары в грузовике и снять знаки различия Красного Креста, подхватить рюкзак, который всегда был в полной готовности для внезапного выхода. На пояс подвесить подсумки с тремя запасными обоймами к маузеру, флягу с водой и футляр с небольшим моноклем, дающим приличное приближение. В рюкзаке имелись еще патроны. И, разумеется, перекинуть через плечо санитарную и противогазную сумки.

Последний штрих. Он открыл небольшой стальной ящик походной кассы их бригады и выгреб все золото. Набралось сто рублей червонцами. Остальное было в серебре. Но серебро больно уж громоздко. Памятуя же о местных реалиях, Клим прекрасно отдавал себе отчет в том, что это более чем солидная сумма.

В Эфиопии имели хождение русские деньги, как бумажные, так и серебро с золотом. Но предпочтение отдавалось металлу. Отправляясь же сюда, Кондратьев предпочел не брать банкнот. Сомнительно, чтобы они заинтересовали жителей только что освобожденных территорий.

– Никодим Архипович, остаетесь здесь за старшего. И лучше бы вам с девчатами перебраться на прииск. Наймите повозку, машину я забираю. С вами остается Безунеш. Солдаты на прииске его знают. Вот ключ от кассы.

Все же забирать всех четверых санитаров он не решился. Нельзя оставлять подчиненных совершенно одних. Надежный человек, знакомый с местными реалиями, лишним вовсе не будет.

– Да как же так-то? Да вы же не управитесь с машиной. Не дам грузовик, – решительно рубанул мужчина слегка за сорок.

– Я вас не спрашиваю. А говорю то, что вы должны сделать. За машину не волнуйтесь, не впервой. Что с запасами воды и топлива?

– У меня всегда порядок. Полные баки. В легионе разжился, – недовольно буркнул шофер, все же принимая ключ от сейфа.

– Вот и ладушки. Тарику, нам нужен проводник.

– Нужно платить, – был короткий ответ.

– Деньгами? Или оружием?

– Все равно.

– Пятьдесят рублей хватит?

– Это хорошая плата, – одобрительно кивая, ответил Тарику.

– Как будем искать?

– Спросим, кто лучший охотник. – И вновь уже привычное пожатие плечами.

– Поехали.

Вопреки опасениям Клима, проводник нашелся быстро. Фикаду на вид можно было дать как тридцать, так и сорок лет. Среднего росточка, даже не жилистый, а именно худощавый. При взгляде на него тут же думалось о том, что он систематически голодает. А это никак не вязалось с понятием «лучший охотник».

Впрочем, мнение быстро менялось при виде его дома. Вполне приличное саманное строение с выбеленными стенами и крытое камышом. Что свидетельствовало о достатке. Обширное семейство также говорило в пользу этого. Две жены и шестеро детей уж точно не выглядели голодающими.

О плате сговорились легко. Впрочем, тут и торговли никакой не было. Клим просто выложил перед Фикаду пять золотых червонцев, и тот сразу же засобирался в путь. Причем сделал это весьма споро и, по мнению Кондратьева, выскочил как-то уж совсем налегке. Всего-то небольшая и полупустая котомка через левое плечо. На поясе гнутая армейская фляга и патронная сумка. В руках «мартини-генри», британская однозарядная винтовка прошлого века. Калибр одиннадцать с половиной миллиметров, пуля безоболочечная. Такая если прилетит, мало точно не покажется. И то, что патроны снаряжены дымным порохом, ничуть не умаляло убойности оружия. Впрочем, охотник ведь.