Константин Калбазов - Сверкая блеском стали… [litres]

– То есть как небольшой? Вы понимаете, что будет с ней? И тем более если это действительно Хуан Перес.

– Разумеется, я понимаю, – огрызнулась капитан. – Но никто не станет останавливать наступление из-за одного пилота. Это война, и потери случаются. Небольшая группа – это все, что мы можем. Прошу извинить, Клим Сергеевич, служба.

– Последний вопрос: кто отправится в погоню?

– Ваш друг, Азаров, – бросила уже через плечо удаляющаяся Котлярова.

Климу оставалось только в недоумении осмотреться по сторонам. Впрочем, его нерешительность длилась недолго. Вскоре он приметил метрах в двухстах от себя вышагивающего «Гренадера» и поспешил в том направлении. Вообще-то не так чтобы и близко. Во избежание неоправданных потерь батальон расположился довольно вольготно. Случались уже минометно-пушечные обстрелы со стороны итальянских рейдовых патрулей.

– Алина, что с Машей? – приметив возле одной из палаток подругу, поинтересовался Клим, словно надеясь на то, что вот сейчас все разрешится.

– Кто рассказал? – дернув щекой, поинтересовалась девушка.

– Котлярова.

– Значит, ты знаешь ровно столько же, сколько и я.

– Так насчет майора Переса это точно?

– Теперь уже точно, – ответил вышедший из палатки Азаров, экипированный по полной выкладке.

Правда, в руках вместо ППШС – ТК-37. Карабин со складывающимся плечевым упором, разработанный специально для броненосных войск. В настоящее время его активно заменяют автоматом. Но, как видно, Григорий предпочел легкий оборотистый карабин. Есть свои резоны. Магазин на двадцать мест, высокий темп стрельбы и точность. Патрон все тот же ТТ, но кучность при этом вчетверо превышает автоматную. На дистанции в триста метров пули укладываются в круг диаметром всего лишь пятнадцать сантиметров.

Впрочем, если армия отказалась от этого оружия, то на гражданском рынке, наоборот, оно стало пользоваться повышенным спросом. Разве только магазины на десять мест и складной плечевой упор заменяли на полноценный деревянный приклад. А то больно уж компактным получалось оружие. Правда, не настолько, чтобы можно было носить на поясе, потому-то Кондратьев и предпочел маузер.

– Полковые разведчики прошерстили округу, – продолжил Григорий, перекладывая карабин и пожимая руку Климу. – Есть там один Родион, из охотников. Так вот он прошелся точно по следу Маши. Вышел к месту, где ее след сменяется коротким волочением и обрывается. Зато наличествуют мужские следы и тридцать второго МАЗа. Как помнишь, именно на таком и раскатывал комендант. И ночью его несколько раз останавливали совместные патрули. В последний раз на выезде в сторону прииска. Ясное дело, не препятствовали и не досматривали. А два плюс два – всегда четыре.

– Но что она делала ночью вне расположения? – кусая губы, недоумевал Клим.

– Это тебя нужно спросить, – ответил Григорий.

– Не понял.

– Ты когда прибыл в Шакисо, в нашу медчасть заходил?

– Да.

– О перестрелке и своем ранении говорил?

– Да какое ранение, ножиком режутся сильнее, – отмахнулся Клим.

– Выходит, за время пути собачка могла подрасти, – констатировал Григорий, припомнив стихотворение Маршака.

– Ты о чем?

– Маша краем уха услышала треп двух механиков о том, что итальянские рейдовые патрули совсем совесть потеряли. Обстреливают даже машины Красного Креста. И, мол, сегодня досталось одной из бригад русских врачей, прибывшей в Шакисо. Тяжело ранили доктора Кондратьева. Уж тебя-то тут все знают. Ну поспорили, как всегда, высказывая диаметрально противоположные мнения. Это они потом уж припомнили. Как и то, что Хомутова интересовалась, где именно устроилась бригада Красного Креста. Ну, видать, помаялась она в неизвестности весь день, помаялась, стараясь не подавать виду. Ты ведь для нее пустое место. А ночью не утерпела и тайком подалась к вашему подворью. Как раз неподалеку ее и спеленали.

– Но зачем…

– Господи, Клим, ну какой же ты непроходимый тупица! – оборвала его Алина. – Гриша, Гришенька, найди ее, слышишь. Я тебя прошу.

– Не волнуйся. Переверну все вверх дном, но найду. И… Я постараюсь успеть. Слово даю.

– Береги себя.

И впервые за все время девушка вцепилась в его шею, потянула вниз и, приподнявшись на цыпочки, жарко поцеловала в губы. Хм. Когда-то сладкие, теперь они были солеными от прорвавшихся слез, но все такими же горячими и дурманящими. Не успел Григорий среагировать, как она уже выпустила его и, развернувшись, стремглав умчалась в сторону «Витязей».

– Я иду с тобой, – словно ничего не заметив, припечатал Кондратьев.

– Г-хм. К-хм… – Пребывая в растерянности от случившегося, Григорий с трудом переключился на друга. – Клим, без обид, но нечего тебе там делать.

– Думаешь, я испугаюсь? – вскинулся доктор, решительно вдавив в переносицу оправу своих очочков.

– Не испугаешься. Но смелость – это еще не все. Ты тупо будешь мешаться под ногами. Все. Это не обсуждается.

Н-да. А ведь еще недавно он сам выдержал целое сражение с командиром сводной роты, Мельниковой. Его так же пытались убедить в том, что он бронеходчик, а не пехотинец и уж тем более не разведчик. На что он резонно возразил, напомнив Валентине Ивановне о своем опыте в Испании. А что до навыков, так на то есть четверо разведчиков – все, что удалось выцарапать комроты на поиск похищенной Марии.

Легион делился на четыре наступательные колонны. По числу дорог. Двигаясь по ним и сбивая заслоны, усиленные полки должны были сойтись сначала на границе в бригады двухполкового состава, а затем у столицы Сомали, Могадишо, в единое целое. После чего взять уже непосредственно этот важный порт. Именно необходимостью выхода частей на самую дальнюю к востоку дорогу и была вызвана задержка второго полка в Шакисо.

Броненосные части разделили неравномерно. В первую бригаду вошли две роты бронетягов и сводная рота бронеходов, по одному взводу «Витязей» и «Громобоев», а также одно отделение «Гренадеров».

Командование посчитало такое деление наиболее оптимальным. Согласно разведданным, противник вынужден был оттянуть в те районы значительные силы из-за крупных соединений эфиопских партизан. Собственно император придумал свое наступление именно в связи с этой обстановкой. Поэтому на восток отправился и сам Рязанцев со своим штабом, прихватив с собой значительную часть бронеходов.

Взвод Азарова также разделили на три части. Его машина еще несколько дней пробудет в ремонте. А учитывая начинающееся наступление, может, и добрую неделю. Вести ремонт на марше – та еще морока. Сержанты вполне способны командовать своими отделениями. Он же получался не у дел. Словом, ему удалось настоять на своем.